- Что сказал Отец С?

- Проведя добрых двадцать минут за разговорами о том, каким ужасным ребенком я был, не заслуживающим даже целовать обувь Норы, все же сказал, что позволит только при одном условии.

Микаэль снова напрягся, чувствуя пальцы Гриффина, скользящие по заднице у самой резинки боксеров.

- И какое было условие?

- Сорен считает, что ни один доминант не должен бить кого-то, не узнав, каково это - получать боль. Он сказал мне, - руки Гриффина снова вернулись к плечам Микаэля, - что, если я подчинюсь ему и позволю себя избить, то он подумает об этом.

- О, черт, - сказал Микаэль. - И что ты сделал?

- Это был не тот момент, которым я мог бы гордиться. Я струсил. Не смог. Даже ради Норы.

- Я не виню тебя. Я люблю Отца С и обязан ему всем. Но он пугает меня до смерти. Нора единственный человек, который, как я знаю, не боится его.

- Он ужасен. И знает это. И он обожает напоминать людям, как сильно его стоит бояться. Это часть его садистского мозготраха, который он применяет. Во всяком случае, это и к лучшему. Я больше не испытываю этих чувств. Из Норы и меня определенно бы не вышло пары.

- Почему?

Гриффин снял руки со спины Микаэля и убрал пакеты со льдом с бедер. Медленно парень перевернулся, но боль уже ушла. Он смотрел на Гриффина, снизу вверх, вдыхая его запах, острый мужской запах, смешивающийся с ярким запахом пота и дезодоранта.

- Нора самая сильная, умная и выносливая, кого я когда-либо знал, она перестроила свою жизнь, создала заново саму себя.  Она как личное солнце, и мы все вращаемся вокруг него. Вот почему Папа так сильно ее любит. Его как доминанта заводит мысль о том, чтобы возвыситься над кем-то вроде нее. Ну а я? Если мне захочется быть с кем-то в отношениях, то я хочу, чтобы этот человек нуждался во мне. Я хочу заботиться о ком-то, баловать и защищать. Нора сама заботится о себе. Я был бы бесполезен для нее.

Гриффин провел рукой по своим темным волосам и случайно положил ее на живот Микаэля.

- Я не думаю, что ты бесполезен, - сказал Микаэль, по некоторой причине его голос превратился в самый настоящий шепот.

Гриффин посмотрел на него, но ничего не сказал.

- Я думаю, ты потрясающий. Любой был бы рад быть рядом с тобой.

- Им бы больше повезло, если они были с тобой.

Гриффин опустил руку и позволил ей задержаться на бедре Микаэля. Парень покачал головой.

- Любой человек в здравом уме сбежит сразу же, как увидит это. - Он показал шрамы на своих запястьях. - Они отвратительны.

Другая рука Гриффина потянулась, чтобы смахнуть прядь со лба Микаэля.

- Мик, - Гриффин начал вполголоса, - в тебе нет ничего, абсолютно ничего отвратительного.

- Кто тут отвратительный? - спросила Нора, прокравшись в комнату и заставая обоих парней врасплох.

Гриффин подмигнул Микаэлю и вернулся с кровати обратно в кресло.

- Сорен отвратителен.

Гриффин схватил Нору и посадил себе на колени.

- Я знаю. Он ужасен, - сказала она. - Как ты себя чувствуешь, Ангел?

Нора слезла с колен Гриффина и скользнула в постель рядом с Микаэлем. Тот рассмеялся, когда она обняла его и укусила за шею.

- Больно. И счастливо, - сказал он, краснея от воспоминаний о прошлой ночи и невероятного наслаждения, боли и затем снова наслаждения.

- И это совершенно нормально. В отличие от нас троих.

Нора забросила голую ногу на его тело. Она тоже была одета только в шорты и футболку с надписью: Университет Кентукки. Странно. Он думал, что она училась в Нью-Йоркском университете.

- Нормальное никогда меня не заводило.

Гриффин откинулся в кресле, сбросил ботинки, и, скрестив ноги в лодыжках, закинул их на кровать. У Гриффина действительно были большие ступни, заметил Микаэль.

- Кстати о том, что заводит, - начала Сатерлин, разглядывая их обоих.

- Отличный способ начать любой разговор, - сказал Гриффин.

- Сорен звонил, - продолжила она.

- Ужасный способ начать любой разговор.

Нора протянул руку и шлепнула по лодыжкам Гриффина, тот вздрогнул и насупился на нее.

- Что случилось с Отцом С?

Микаэль поднялся и натянул на себя футболку. Краем глаза он поймал взгляд Гриффина, следящий за его каждым движением.

- Эта сучка-репортерша пришла в церковь вчера вечером, и начала его допрашивать, - начала Нора. - Она в лоб спросила, спали ли я и Сорен вместе.

- Дерьмо. - Микаэль нервно подтянул подушку к животу. - Это плохо.

- Она умная, и она идет по нашим следам. Нужно сбить ее с пути.

- И какие будут предложения? - спросил Гриффин.

- Нужна диверсия. Давайте подумаем. Сделаем так, чтобы она подумала, что мы вместе.

- Мне нравится это. Может сработать. - Гриффин пожал плечами. - Только не надо тащить меня на премьеру этого бродвейского шоу, - сказал он с таким отвращением, что Микаэль рассмеялся.

Нора посмотрела на парня и улыбнулась. Затем посмотрела на Гриффина и снова  улыбнулась. Гриффин уставился на Микаэля, а тот на него. Ни один из них не улыбался.

- Давайте сходим в SinTax.

Гриффин присвистнул, впечатленный, но с сомнением.

- Я не знаю, Нора. Мы же в круге Кингсли. Они впустят нас?

- Конечно, они нас впустят. Ну, они впустят меня, а я возьму вас с собой. - Нора подышала на ногти и принялась игриво полировать их краем футболки. - У меня там есть друг.

- Подождите, что за SinTax? - спросил Микаэль, совершенно потерявшись в быстром разговоре Норы и Гриффина.

- Это один БДСМ клуб в городе, куда Кингсли не запустил свои когти, - пояснил Нора. - Этот более открыт для публики, чем клубы Кингсли. В SinTax идут, когда хотят выглядеть порочными и крутыми. А клубы Кингсли посещают те, кто на самом деле порочные и крутые.

- Как мы. - Гриффин подмигнул ему. - Таким образом, мы придем, привлечем внимание, получим пару фоток в колонке знаменитостей, и репортерша подумает, что мы с тобой встречаемся. Таков план?

- Таков план.

- А что будем делать с этим раненым?

Гриффин посмотрел на Микаэля с улыбкой.

- О, не беспокойся о нем, - сказала Нора, встав с кровати и направляясь к двери. - Мы возьмем его с собой.

- А Сорен переживет, что мы появимся на публике вместе? - крикнул Гриффин ей вслед.

Нора ответила опасным голосом, наполненным притворной невинностью.

- О ком ты говоришь?

Он сказал - в среду вечером в пять. Высшая школа Королевы Марии, в двух кварталах от Пресвятого Сердца. Если Сюзанна появится там, то сможет увидеть Отца Стернса без воротничка. И хотя она знала, что это очень плохая идея, все равно не смогла удержаться.

Припарковавшись в центре, девушка прошлась вокруг школы. Он не дал ей какой-либо конкретной информации, несомненно желая, чтобы всю работу за нее сделало ее воображение. Когда девушка подошла к задней части двора – все один в один как и в ее католической школе в детстве и статуи Марии везде - Сюзанна услышала крики и хлопки.

Ладно. Она была права. Это была действительно плохая идея. На футбольном поле  два десятка подростков около двадцати и один высокий блондин лет сорока играли в футбол. И будучи старше остальных игроков на пару  десятков лет, Отец Стернс не только играл наравне с остальными, казалось, он мог запросто их всех уделать. На мужчине была обтягивающая черная футболка, показывающая идеальные накачанные бицепсы и широкую грудь, и черные спортивные штаны, под которыми скрывались без сомнения не менее подтянутые бедра и ноги.

Она стояла у кромки поля и наблюдала за игрой. Нет, не за игрой. Она смотрела только на Отца Стернса - его светлые волосы светились словно нимб в лучах вечернего солнца, глаза были скрыты за черными солнцезащитными очками, шея и поясница были слегка взмокшими от пота.

- Твою мать, - выдохнула она.

Она повидала многих обнаженных мужчин, но они и в подметки не годились одному играющему в футбол священнику.

- Ничего не выйдет, -  раздался голос в нескольких футах от нее.