Собрав одежду, я направился к берегу реки. Остальные последовали за мной, оставив проводника возле лестницы. Вдали шумел водопад — бесконечные потоки горячей воды. Сама река текла по широкому руслу посреди пещеры, словно Стикс, Флегетон, Ахерон и Коцит — все реки ада — сошлись в одну. Брат Фрэнсис первым разглядел в клубящемся тумане лодку — небольшое деревянное суденышко, привязанное на берегу. Вскоре мы стояли вокруг лодки, определяя направление. Сзади нас отделял от лестницы участок плоских камней. Впереди, вдоль реки, нас ждало множество пещер, похожих на соты. Выбор был ясен — мы отправимся на поиски того, что находится за предательской рекой.

Поскольку нас было пятеро, а вес у всех был немаленький, я забеспокоился о том, как мы все поместимся в узкой лодке. Я забрался в лодку, стараясь удержаться на ногах, хотя она сильно раскачивалась. Я не сомневался: если судно опрокинется, беспощадный поток расплющит меня о прибрежные скалы. Кое-как мне удалось сохранить равновесие и надежно сесть у руля. Остальные последовали за мной, и вскоре мы отправились в путь. Брат Фрэнсис деревянным веслом осторожно направлял лодку к дальнему берегу. Река отбросила нас от входа в пещеру и понесла навстречу гибели.

Когда мы приблизились, существа зашипели из своих каменных нор, как ядовитые змеи, их удивительные синие глаза смотрели на нас, могучие крылья бились о прутья решеток их темниц — сотни нераскаявшихся темных ангелов разрывали на себе ярко-белые одежды, требуя спасения, умоляя нас, посланников Бога, освободить их.

Братья пали на колени, пораженные ужасным зрелищем. Глубоко в толще горы, до самого горизонта виднелись бесчисленные тюремные камеры, в которых были заключены сотни величественных существ. Я подошел ближе, пытаясь осмыслить увиденное. Это были таинственные существа, от них исходило такое сияние, что я не мог смотреть в глубь пещеры, не отводя взгляда. Но как человек стремится узреть центр пламени и обжигает глаза, глядя в бледно-голубое ядро огня, так я желал рассмотреть небесных созданий, оказавшихся передо мной. Наконец я увидел, что в каждой узкой камере заключен один скованный ангел. Брат Фрэнсис в страхе сжал мою руку, прося меня вернуться к лодке. Но я не слушал, охваченный нетерпением. Повернувшись к остальным, я велел им встать и следовать за мной.

Стенания прекратились, как только мы вошли в темницу. Существа смотрели на нас из-за толстых железных прутьев, внимательно следили за каждым нашим движением. Неудивительно, что они так жаждали свободы, — тысячи лет они были прикованы к горе, ожидая, когда их выпустят. Но они не выглядели жалкими. Прозрачная кожа излучала яркий свет, который создавал вокруг них золотые нимбы. Внешне они намного превосходили людей — высокие, грациозные. От плеч до лодыжек, подобно белоснежным плащам, стройные тела окутывали крылья. Я никогда прежде не видел такой красоты и не мог себе представить, что она существует. Теперь я понимал, как этим небесным созданиям удалось соблазнить дочерей человеческих и почему нефилимы так восторгались их наследием. Я шел дальше, и с каждым шагом мне становилось все яснее: мы оказались в пропасти, чтобы осуществить совсем другую цель. Я верил, что наша миссия нужна для того, чтобы обрести сокровище, но теперь мне стала очевидна ужасная правда: мы оказались здесь, чтобы освободить непокорных.

Из темной камеры показался ангел с копной золотых волос. В руках он держал прекрасную лиру. [37]Он коснулся струн, и полилась нежная воздушная музыка, она эхом отозвалась во всех уголках пещеры. Не могу сказать, явился ли причиной этому особый резонанс пещеры или сам инструмент обладал такими качествами, но звук был богатым и полным, прелестная музыка воздействовала на сознание, и мне казалось, что я схожу с ума от блаженства. Ангел запел, его голос поднимался и опускался в унисон с лирой. Словно в ответ на эту божественную гармонию, к нему присоединились остальные, каждый голос поднимался, чтобы создать небесную музыку, — и было это похоже на описанный пророком Даниилом сонм: десять тысяч раз по десять тысяч ангелов. Мы стояли, ошеломленные, совершенно покоренные небесным хором. Музыка потрясла меня. Даже сейчас я слышу ее. [38]

Со своего места я увидел ангела. Он аккуратно взмахнул длинными тонкими руками и расправил огромные крылья. Я подошел к двери его клетки и поднял тяжелый окаменевший крюк. Ангел толкнул решетку с такой силой, что я не удержался на ногах и упал, и вышел на волю. Он был доволен. Остальные пленные ангелы заревели, завидуя триумфу собрата, — порочные и голодные существа, требующие свободы.

Увлеченный рассматриванием ангелов, я, к сожалению, не заметил, как подействовала музыка на моих братьев. Внезапно, прежде чем я понял, что брат Фрэнсис околдован демоническими чарами, он помчался к ангельскому хору. Словно в припадке безумия, брат Фрэнсис опустился перед существами на колени, будто о чем-то моля. Ангел отбросил лиру и коснулся брата Фрэнсиса, метнув в изумленного человека такой мощный луч света, что, казалось, он был отлит из бронзы. Задыхаясь, Фрэнсис упал на землю и закрыл глаза, потому что яркий свет сжег его плоть. Я с ужасом смотрел, как с него падали куски одежды, как горела кожа, оставляя обугленные мышцы и кости. Брата Фрэнсиса, который еще минуту назад сжимал мою руку, умоляя вернуться к лодке, погубил ядовитый ангельский свет. [39]

На несколько минут все застыли в замешательстве. Я помню, как шипели в своих камерах ангелы. Я помню страшный труп Фрэнсиса, скорченный и обуглившийся. Но все остальное теряется во тьме.

В любом случае ангельская лира, из-за которой я пришел в ущелье, оказалась в моих руках. Я поспешил к сокровищу, бережно сжал его обожженными руками и осторожно уложил в мешок, чтобы не повредить.

Я сидел на носу деревянной лодки, моя одежда превратилась в лохмотья. Все тело болело. Кожа сходила с рук, сворачиваясь кровавыми почерневшими полосами. Борода местами сгорела до самых корней. Тогда я понял, что на меня, как и на брата Фрэнсиса, попал ужасный ангельский свет.

То же самое было и с остальными братьями. Двое стояли в лодке, отчаянно выгребая веслами против течения, их одежда была подпалена, а на коже виднелись страшные ожоги. Еще один член нашей группы лежал мертвый у моих ног, его руки были прижаты к лицу, словно он умер от ужаса. Когда лодка причалила к другому берегу реки, мы благословили нашего замученного брата и высадились, оставив суденышко плыть дальше по течению.

К нашему ужасу, на берегу ждал ангел-убийца. Его красивое лицо было безмятежно, как будто он только что пробудился от спокойной дремоты. Братья упали на землю, молясь и моля, обезумевшие от страха перед ангелом, точно сделанным из золота. Их страхи оказались оправданными. Ангел обратил на них свой ядовитый свет и убил их так же, как Фрэнсиса. Я пал на колени и молился об их спасении, зная, что они умерли достойно. Оглянувшись, я увидел, что надежды на помощь нет. Пастух покинул свой пост, оставив нас в ущелье одних, лишь лежал его мешок и висела лестница. Это предательство было для меня очень горьким. Нам требовалась его помощь.

Ангел смотрел на меня с безразличием, как на пустое место. Затем заговорил голосом более прекрасным и мелодичным, чем любая музыка. Хотя я не мог разобрать язык, я отлично понял, что он сказал. Слова ангела были: „Наша свобода досталась дорогой ценой. Поэтому твоя награда будет велика на Небе и на земле“.

Святотатственные слова ангела потрясли меня до глубины души. Я не мог понять, как такой злодей смеет обещать мне небесную награду. В дикой ярости я кинулся к ангелу и сбил его с ног. Небесное существо было захвачено врасплох моим гневом, и на какое-то время я получил преимущество. Несмотря на все великолепие, это было создание из плоти и крови, в этом плане оно мало чем отличалось от меня, и я немедленно вцепился в голую нежную плоть там, где крылья отходили от спины.