Лем был уверен, что таким образом удастся отвлечь прессу от расследований, которые могут приблизить ее к истине.

Разумеется, об убийстве станет известно Уолту Гейнсу в графстве Ориндж, который, конечно, по своим каналам свяжется со здешними властями и быстро сообразит: Аутсайдер пробрался далеко на север. Лем с облегчением подумал, что Уолт на его стороне.

Войдя в гостиную, Лем спросил у Клиффа Соамса:

— Нашел что-нибудь?

Молодой человек поднялся с обломков, похлопал ладонью о ладонь, сбивая пыль, и сказал:

— Ага. Посмотрите там, на обеденном столе.

Лем проследовал за ним в столовую, где на столе лежал блокнот в переплете из металлических колец. Открыв блокнот, он увидел, что на страницах слева наклеены цветные фотографии из журналов, а напротив каждой картинки на правой странице большими печатными буквами написано название изображенного предмета: ДЕРЕВО, ДОМ, МАШИНА…

— Что скажете? — спросил Клифф.

Скривившись, Лем продолжал молча перелистывать блокнот, чувствуя, что наткнулся на что-то важное. Тут его осенило:

— Это букварь. Для обучения чтению.

— Точно, — сказал Клифф.

Лем увидел улыбку на лице своего помощника.

— Они знают о способностях собаки и хотят раскрыть их поглубже. И они… решили научить ее читать.

— Похоже на то, — сказал Клифф, все еще улыбаясь. — Боже правый, неужели это правда? Неужели ее можно научить читать?

— Без сомнения, — сказал Лем. — Между прочим, обучение чтению стояло в программе эксперимента доктора Вэтерби на эту осень.

Тихо засмеявшись, Клифф произнес:

— Черт меня побери.

— Чем скалить зубы, лучше попробуй оценить ситуацию. Этот парень, Корнелл, осознал, что собака необыкновенно умна. Возможно, он уже научил ее читать. Можно также предположить, что Тревис нашел способ с ней общаться. И уже знает, что это экспериментальное животное. Кроме того, Корнелл понимает: на поиски этой собаки задействовано множество людей.

Клифф сказал:

— У него, несомненно, есть сведения об Аутсайдере. Пес наверняка сообщил ему об этом.

— Да. И, зная все это, Корнелл тем не менее решил не предавать дело огласке. Он мог продать эти сведения — покупатель бы нашелся. Но не сделал этого. Ему легко было поднять на ноги всю прессу и обвинить Пентагон в финансировании такого рода исследований.

— Но Корнелл этого не сделал, — сказал Клифф, нахмурившись.

— Это значит, что он предан собаке, хочет держать ее у себя и не отдаст никому другому.

Кивнув, Клифф сказал:

— Если то, что нам стало известно, правда, то так оно и есть. Я хочу сказать, что этот парень еще в молодости потерял всю свою семью. Через год после свадьбы умерла жена. Все его друзья по группе «Дельта» погибли. Он замкнулся и превратился в одиночку. Наверное, здорово страдал от этого. И тут появляется собака…

— Все точно, — сказал Лем. — Для человека, служившего в группе «Дельта», не составит труда перейти на нелегальное положение. А если мы его все-таки найдем, собаку Корнелл так просто не отдаст. А драться он умеет.

— Насчет его пребывания в группе «Дельта» у нас еще нет подтверждения, — с надеждой в голосе произнес Клифф.

— У меня оно есть, — проговорил Лем и рассказал ему о виденной в спальне фотографии.

— Тогда мы здорово вляпались, — вздохнул Клифф.

— По самую шею, — подтвердил Лем.

К шести часам утра в четверг они добрались до Сан-Франциско, а в половине седьмого нашли подходящий мотель — низкое строение, на вид очень чистое и современное. Домашних животных туда не допускали, но им не составило труда тайком провести Эйнштейна в свой номер.

Несмотря на небольшую, но все-таки реальную опасность того, что на имя Тревиса в полиции мог быть выписан ордер на арест, он зарегистрировался в книге проживающих под своим настоящим именем. Впрочем, выбирать не приходилось, поскольку у Норы вообще не было с собой никаких документов: ни кредитных карточек, ни водительского удостоверения. Регистраторы в гостиницах, конечно, с удовольствием принимали наличные, но требовали удостоверение личности, так как данные о постояльцах необходимо было вносить в компьютер гостиничной сети.

Тревис, однако, сообщил клерку вымышленные номера и марку своей машины, для чего предусмотрительно припарковал ее так, чтобы она не была видна от стойки регистрации.

Они заплатили за одну комнату и взяли с собой Эйнштейна: любовью они все равно заниматься не могли — Тревис едва успел поцеловать Нору, как тут же от усталости погрузился в глубокий сон. Ему снились существа с желтыми глазами, уродливыми мордами и крокодильими челюстями, утыканными акульими зубами.

Тревис проснулся через пять часов, в двенадцать десять пополудни.

Нора была уже на ногах. Она приняла душ, но, поскольку смены платья у нее не было, надела на себя ту же одежду, в которой приехала в мотель. Волосы у нее были еще мокрые и, прилипая к шее, делали ее очень соблазнительной.

— Вода очень горячая, и напор хороший, — заметила Нора.

— У меня тоже, — сказал Тревис, принимаясь ее целовать.

— Тогда остынь немного, — произнесла она, отодвигаясь от него. — Маленькие ушки — на макушке.

— Эйнштейн? У него большие уши.

Войдя в ванную, он увидел, что пес взобрался на полку рядом с умывальником и пьет холодную воду, которую Нора набрала для него в раковину.

— Знаешь ли, мохнатая морда, для большинства собак туалет — прекрасный источник питьевой воды.

Ретривер чихнул, спрыгнул с полки и не спеша вышел из ванной комнаты.

У Тревиса с собой не было принадлежностей для бритья. К тому же он решил, что однодневная щетина придаст ему подходящий вид для того дельца, которое ему предстояло совершить вечером в районе Тендерлойн.

Покинув мотель, они остановились у первого попавшегося «Макдональдса». Перекусив, поехали в местное отделение банка Санта-Барбары, где у Тревиса был счет. Воспользовавшись компьютерной банковской карточкой, а также карточками «Мастеркард» и «Виза», они сняли наличными одну тысячу четыреста долларов. Затем отправились в офис «Америкэн Экспресс» и с помощью одного из чеков Тревиса, а также карточки «Голд Кард» получили максимально возможную сумму в пятьсот долларов наличными и еще четыре тысячи пятьсот долларов дорожными чеками. Прибавив эти деньги к двум тысячам ста долларам наличными и дорожным чекам, остававшимся у них после медового месяца, они имели в своем распоряжении восемь тысяч пятьсот долларов, которыми могли располагать без дальнейших проволочек.

Во второй половине дня и вечером Нора и Тревис вместе с Эйнштейном поехали по магазинам. Пользуясь кредитными карточками, они купили полный набор багажных сумок и достаточное количество одежды, чтобы их наполнить. Приобрели туалетные принадлежности и электробритву для Тревиса.

Он еще купил игру «Скрэббл», на что Нора сказала:

— Тебе еще и поиграть хочется?

— Нет, — ответил Тревис, довольный тем, что та не догадывается о цели этой покупки. — Я тебе потом объясню.

За полчаса до захода солнца, поместив все свои покупки в просторный багажник «Мерседеса», они двинулись в глубь Тендерлойна — части Сан-Франциско, расположенной за улицей О'Фаррелл и входящей клином между Маркет-стрит и Ван-Несс-авеню. Это был район сомнительных баров с полуголыми танцовщицами, заведений, где на сцену выходили девицы вообще без одежды, а также салонов, в которых мужчины платили за то, чтобы посидеть за столиком с обнаженными молодыми девушками и поговорить о сексе, и дело обычно не заканчивалось только разговорами.

Весь этот грубый разврат шокировал Нору, которая уже вообразила себя опытной и многое повидавшей женщиной. Она не была готова увидеть такую клоаку. Открыв рот, Нора смотрела на яркие неоновые вывески, рекламирующие пип-шоу,[20] женскую борьбу в грязевых ваннах, женщин-пародисток, бани для гомосексуалистов и массажные салоны. Некоторые вывески озадачивали ее, и тогда она спрашивала: