Двери были заблокированы. Доступ есть только у главного.

А он там. На поле битвы. Вместе с моим мужем, ради кого он согласился на эту битву.

Я положила ладони на запотевшие стекла. Из-за листвы, прикрывавшей и без того черную машину, меня почти не было видно. Меня вообще не было видно.

Я хотела выбраться и побежать. Там моя дочь. Я должна быть рядом с ней.

Но я видела кого угодно, только не ее. Там шла самая настоящая битва. До тех пор, пока люди Сергея не добрались до заветного внедорожника. Они сразу направились ко второму, как только из машин противника перестали выбираться люди.

Я впилась глазами туда. И сразу увидела мужа – это он первым ринулся к задней двери внедорожника.

И его откинуло первым. Очень далеко, темно. Я лишь видела, как он отлетел. Мощно, быстро. Сергей что-то закричал и пригнулся.

Из салона еще раздавались выстрелы. Бешеные, ненормальные. До конца, до последнего.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍До последнего патрона.

А вскоре с заднего сидения вытащили небольшой комочек. Я увидела Алису.

А еще муж поднялся на ноги. Сердце забилось вновь, отбрасывая все плохое назад.

С ними все хорошо! Они живы!

Я всхлипнула и дернула ручку еще раз.

Артем, Артем…

Но на этот раз ручка поддалась. Я даже услышала, как щелкает блокировка. Почему мне разрешили выйти?

Тебе это не понравится, Артем.

Но я выхожу.

Почти не чувствую ног, когда бегу туда, где горят огни. Где скопились мужчины с оружием, где все только начало утихать. Одна стая у перевернутой машины, другие здесь.

Рядом с моей дочерью и мужем.

Мне кажется, я даже слышу ее голос. Только голос Артем в ответ – не слышу.

Ускоряется пульс, заплетается шаг. Размазанным взглядом я скольжу по равнодушным лицам бойцов.

И слышу заветное:

- Мама! Мамотька!

Сердце пропускает удар. Я поворачиваю голову вправо и вижу ее.

Мою малышку с кудрявыми волосами.

Ее за руку держит Сергей. Я подбегаю к ним и падаю на колени, выхватывая дочь из рук бандита.

- Алиса! Алиса, дочка… Тебя обижали?! Как ты? Тебе что-нибудь сделали?!

Я хриплю и целую ее щеки. Она не плачет, а я плачу. И ничего не могу с этим поделать.

- Нет, мамотька… - ее наивные глаза смотрят на меня с удивлением, - мне сказали, что я скоро маму с папой увижу. И я пошла…

- Что? Поэтому пошла? – воскликнула я, - зачем же ты поверила им, Алиса?

- Дяденька меня не обижал… наоборот, сладости дарил. И о вас много говорил.

- Что говорил? Правда не обижал? Дай я посмотрю тебя… дай ручки, Алиса…. Боже, это я виновата… ты моя наивная девочка, я должна была научить тебя не доверять, - шепчу без остановки.

А затем резко задираю взгляд и спросить:

- Где мой муж?

Голос дрожит, руки тоже в крупной дрожи. Взмах его головы указывает правее.

Там лежит тело, над которым склонилось двое.

- Артем? – шепчу с надрывом, - нет, нет… нет!

Но как же…

Как же так?!

Я видела, как он поднимается. Видела, как он вновь кидается к машине…

Все ведь было хорошо. Я думала, он рядом. Рядом с нами!

- Артем! – я понимаюсь с колен.

Мне не позволяют пройти дальше.

Главный преграждает путь.

- С дочерью не надо. Можешь отдать ее мне.

Я сначала прижимаю Алису к себе.

А потом думаю о самом худшем и делаю, как он велит.

- Мама, а где папа? Я видела его… ты куда, мама? – надрывается детский голосок.

- Алиса… я сейчас, - шепчу сбивчиво, - подожди меня, детка. Я вернусь.

Кое-как поднимаюсь на ноги. Они меня слабо держат, я почти на полусогнутых плетусь к телу.

Возле которого все столпились.

- Артем! – закричала я, - что с ним?!

Я бросилась к мужу.

Точнее, к его телу.

К бездыханному телу.

Владислава

- Не трясись ты так, - слышу я грубый голос Сергея позади, - я его из-под земли вытащу. Не одной тебе он нужен. Обычное пулевое ранение.

Ранение… боже…

Зачем ты бросился к машине, Артем? Ведь есть обученные люди, ты давно в этом не варишься.

- Артем, Артем… - плачу навзрыд, убедившись, что дочь усадили в теплую машину.

И почти задыхаюсь, когда слышу его полустон-полухрип:

- Знаешь, что я чувствовал все эти дни?

- Что? Что, Артем? – шмыгаю носом.

- Ревность. Дикость. Слабость. Беззащитность… и еще…

- Тише, тише… не говори много, - умоляю я мужа.

- Это не Олега месть. А жизни урок. Зов из прошлого, - хрипит он, - ну, ничего. Вот она, моя расплата.

- Прекрати! Умоляю, не говори так! У нас двое детей, Артем… ты не посмеешь меня оставить!

- Жизнь и так десять лет мне подарила. С детьми побыл. Как смог – воспитал… Из-за меня дочь в чужих руках оказалась.

- Нет! – выкрикиваю я, - не смей! Замолчи, прошу.

- Я люблю тебя, Влада, - его грудная клетка тяжело поднимается.

Кажется, что мы говорили вечность.

На деле прошли секунды. Меня подхватили, мужа начали переносить.

Я помнила лишь, как грубая мужская сила откинула меня подальше. Я тут же побежала к Алисе и поцеловала ее испуганное личико.

- Сейчас, детка. Сейчас все закончится. Слышишь меня?

- Я больсе за тебя переживаю, мамотька… - выдает она тихо.

За меня… она за меня переживает.

На моих глазах Артема погружают в машину. Рядом со мной дочь, я старательно закрываю ей глаза. Чтобы она не видела окружающий нас хаос.

Я старалась не впадать в панику.

Сергей спокоен, а это значит, что все хорошо. В противном бы случае этот бандит рвал и метал.

Значит, состояние удовлетворительное. Мне никто этого не говорит, выводы приходится делать самой. По лицам окружающих, по их поведению.

- Я хочу поехать с мужем… - кусаю губы, кидая взгляд на Сергея.

Но он делает вид, что не слышит нас.

Вероятно, до сих пор винит меня в том, что Арбина больше нет. Его самый лучший боец превратился в жалкого семьянина. Он так выражался.

Алиса часто дышит, уткнувшись мне в живот. Совсем крошка. Я должна быть сильной ради нее, пока Артема пытаются аккуратно положить на сидение. Ценный груз, Сергей так считает.

Кладут. Люди Сергея оперативно садятся вперед и заводят машину. Они знают, что делать в таких случаях. Уверена, у них даже имеется своя клиника для таких случаев.

- Этого грузите в машину. Устроим допрос прямо здесь, в лесочке, - распоряжается Сергей Олегом, - твой муж, Влада, идиот. Дважды кинулся на вооруженного психопата!

Сергей переводит взгляд на нас с дочерью.

Его люди снуют туда-сюда, обходя нас как препятствие.

Дважды…

На психопата…

Значит, Олег жив. Я слышу его кряхтение.

Если с мужем что-то случится, я… я не уверена, что смогу остаться человеком. И простить безумца. Ведь он выстрелил в Артема.

Как трус, он оборонялся нашей дочерью. Его вытащили из машины последним.

И тогда я увидела его лицо.

Успела увидеть.

Лицо поистине обиженного человека. Обиженного на моего мужа.

- Влада, садитесь в машину! Мужа твоего уже повезли, вы следом! – недовольно пробасил Сергей, и его серые глаза впились в нас с дочерью.

В этот миг мы встретились с Олегом взглядом. Его, забившегося в угол, наконец-то вытащили.

Я почувствовала, как Алису забирают у меня из рук и сажают в машину. В отдельную. Ее папу уже увезли, и это меня успокаивало. Я бы не смогла поехать с ним, Алиса не должна видеть истекающего кровью отца.

- За что? – шепчу я одними губами, смотря Олегу прямо в глаза, - когда-то ты хотел меня спасти. За что?!

Тихо-тихо. Чтобы дочь не слышала.

Его губы перекосились, но не от злости.

На его лице шрамы. Страшные, множественные. На руках и шее тоже. Глубокие порезы, белесые от времени шрамы.

Я сначала не сложила дважды два.

Пока он не усмехнулся, скривив испорченный рот. Хотел показать на шрамы, но руки его крепко удерживали. Ветер раздувал мои волосы. Глаза были влажными от слез.