Ночь. Я всегда боялась этого времени суток. Когда солнце спряталось за горизонт, оставило луну в одиночестве освещать эту жалкую землю. Если бы могла, исчезла бы вместе с ним. Скрылась от глаз людских хотя бы на время, чтобы остаться наедине с собой. Забыть о том, что случилось. Не думать о том, что произойдет.

Я приподняла свои веки и оглянулась. Никакой разницы в том, чтобы открыть глаза и не открывать — в обоих случаях темнота. Я вдохнула. Леденящий воздух наполнил мои легкие. В ноздри резко ударил запах сырости и…смерти (не знаю почему, но я была уверена, что это именно она). Я начала медленно двигаться вперед, размахивая руками перед собой, чтобы хоть как-то защититься от неизвестности, от зла, которое может таить в себе эта пугающая темнота.

Совсем скоро моя рука наткнулась на неровный твердый предмет, высота которого значительно превышала мой рост. О природе предмета я догадалась сразу — дерево. Когда я решила оглянуться вновь, глаза уже могли различать пугающие меня силуэты. Я оказалась в лесу. Вокруг ни души. Я одна. Внезапно я почувствовала, как на нос упала холодная капля дождя. Я посмотрела на ночное небо, такое темное и мрачное. Упала вторая, третья, и вскоре я насквозь промокла. Нужно двигаться хоть куда-то, искать выход. Оттого, что я буду просто стоять, ничего не изменится.

Внезапно в землю ударил неровный луч света. Благодаря яркой молнии, на миг все вокруг стало отчетливо видно. Я осмотрелась вновь. Быстро перемещая взгляд с дерева на дерево, я приметила темную фигуру. Не могла понять, что это. Очередное дерево или куст?

Нет. Когда неуверенно приблизилась, разглядела отчетливую фигуру. Человек. Возможно, он знает, что это за место.

Лишь сейчас, увязая в грязи и чувствуя холод и боль, я поняла, что босая. Я посмотрела на свою одежду — все еще в пижаме. Возможно, это сон? Хотя какое сейчас это имеет значение?

Вот уже между нами несколько шагов. Теперь стало ясно — он находится за моей спиной. А точнее — она. Это женщина. У нее рыжие кудрявые волосы до пояса и стройная фигура, которую идеально подчеркивает желтое платье.

Сделав шаг, я коснулась ладонью ее плеча и спросила:

— Извините, не подскажете, где мы находимся?

Она медленно начала поворачивать свою голову в мою сторону. Только голову, тело ее не двигалось. Я слышала, как хрустят кости женщины. Она повернула свою шею на все сто восемьдесят градусов, и сейчас я смогла рассмотреть ее лицо. Это был череп, самый настоящий, без плоти. Меня будто ударило током. Пустые темные глазницы казались черными водоворотами, которые затягивали меня и не хотели отпускать. А потом последовал пронзительный крик. Спустя время до меня дошло, что голос принадлежал мне. Все тело начало дрожать, а ноги подкашиваться. Мне стоило больших усилий устоять на земле.

Женщина вмиг схватила меня за левое запястье и закричала громким писклявым голосом сначала неразборчиво, а после — четко и ясно:

— Он найдет тебя! Найдет! Тебе не спрятаться!

Тогда чудовище громко засмеялось. С большим усилием я вырвалась из его цепких костлявых рук. Ноги казались чужими, игнорировали прямой приказ мозга «бежать». Когда же ноги услышали приказ, жалко перебирая ими, я кинулась прочь. Через секунду в скелет ударила молния. Существо продолжала что-то вопить, но я ничего не слышала, так как уже уносила свои ноги подальше от этой чертовщины.

Страшно, ужасно, мерзко.

Я споткнулась о толстый корень дерева и рухнула прямо в лужу грязи. Внезапно в соседнее дерево ударила еще одна молния. Казалось, следуя за мной, она меня защищала.

Благодаря молнии удалось уловить еще одну фигуру. На этот раз я напряглась в страхе увидеть еще один скелет. Я тихо поднялась и приняла решение просто наблюдать.

«Ну нет, теперь я не попадусь», — подумала я. Но попалась.

Человек стоял у пропасти, словно намереваясь прыгнуть, и снова спиной ко мне. Снова женщина. У нее были темные волосы, заплетенные в густую косу, длинная, до пола, желтая юбка и черная вязаная кофта. Эта одежда мне хорошо была знакома. Подул сильный ветер в мою сторону, и тогда я уловила слабый, но такой знакомый запах, напоминающий о родном доме. Запах цветов, которые так любила мама.

Женщина повернулась всем корпусом ко мне, и я увидела худощавое лицо, добрые глаза и заботливую, любящую улыбку.

Мама. Но что она тут делает? Неважно. Сейчас у меня было только одно желание: подойти к ней и обнять. Я начала звать ее, направляясь в ее сторону. Несколько раз я споткнулась, упала, но быстро поднялась на ноги и побежала к маме, такой родной и заботливой.

Она начала шевелить губами, говорить мне что-то, но дождь был такой сильный, а голос родной матери такой тихий. Я остановилась и попыталась прочитать ее слова по губам. Мама сказала: «Прощай». Она сделала шаг назад и упала вниз с обрыва. Я стояла в глубоком шоке, пытаясь осознать происходящее.

Мне не показалось. Она правда упала с обрыва. Исчезла, словно это был лишь мираж.

Я рванула к самому краю пропасти. Мама все еще падала, неотрывно смотрела на меня и улыбалась. Это была та самая улыбка, с которой она всегда желала мне сладких снов. Та самая улыбка, с которой встречала меня, когда я приходила с разодранными коленками и синяками. Эта любящая улыбка, с которой она смотрит на меня прямо сейчас.

Ее последняя улыбка.

Открыв глаза, я резко приняла сидячее положение, из-за чего сильно закружилась голова. В висках, казалось, раздавалась барабанная дробь, а сердце бешено колотилось, словно стремилось обогнать звуки громкого инструмента. Способность нормально дышать вернулась не сразу. Пижама стала мокрой в попытках впитать в себя весь холодный пот. Я дотронулась до щек и вытерла слезы.

Некоторое время я просто сидела: пыталась оправиться от последствий страшного сна, содержание которого никак не удавалось вспомнить. Когда такое происходило, рука тянулась к черному браслету, который находился на левом запястье. Браслету, который остался у меня от отца. Я покрутила его несколько раз вокруг запястья. По какой-то причине это всегда помогало расслабиться. Кожаный аксессуар напоминал об отце, вытесняя посторонние мысли из головы. Это единственная вещь, которая доказывала то, что и у меня когда-то был любящий отец.

Обнаженные ступни соприкоснулись с прохладной поверхностью деревянного пола. Казалось, совсем недавно мои ступни ощущали совсем иное — что-то более мерзкое. Когда добралась до ванной комнаты, закатала рукава своей пижамы, взяла в руку зубную щетку. Я уже поднесла ее ко рту, когда чуть выше браслета, в месте, которое ранее прикрывал рукав пижамы, заметила странный узор на руке. То был красный отпечаток, напоминающий силуэт чужих пальцев. На секунду в воспоминаниях всплыла костлявая рука, крепко сжимающая мое запястье. Однако видение растворилось в воздухе так же быстро, как и появилось.

Я встряхнула головой, чтобы прогнать пугающие образы, и сосредоточилась на умывании. Потом направилась к шкафу. Несмотря на жаркую погоду, я выбрала кофту с длинными рукавами. Красный след никто не должен видеть. Перед выходом из комнаты я взглянула на свое отражение в зеркале: серая кофта, идеально сочетающаяся с моими серыми глазами, и черные шорты. Я всегда выбирала удобную одежду, игнорировала платья и юбки, которые так любила носить моя мама. Я люблю бегать, лазать по деревьям, иногда даже дерусь с мальчишками. Такая одежда мне не подошла бы.

Я задержала свой взгляд на лице. Бледнокожая сероглазая девочка, на лицо которой спадали кудрявые медно-рыжие пряди волос — несвойственные нашей деревне элементы внешности, где у всех смуглая кожа, темные волосы и глаза. Это лишний раз доказывало, что мои корни в этой деревне не произрастали, видимо, предки мои жили где-то там, за чертой деревни — в месте, которое, возможно, прекраснее и оживленнее этого в тысячу раз. Возможно, даже в самом Верхнем Ордисе. А может и вовсе не дальние предки? Возможно, сами родители. Мама всегда была скрытной, однако ее ложь я чувствовала за версту.