Утро начиналось с выливания ведра воды на мою голову. Причем всё это делалось в разное время. Сэнсэй при помощи оммёдо заставлял ведро подлететь ко мне и резко перевернуться. Это упражнение было направлено на обострение чутья и воспитание чувствования враждебного оммёдо.

Как бы я не старался, но тело отказывалось реагировать на еле ощутимые колебания чужого боевого духа. Радости от холодного душа было мало. А когда я пытался не спать, то сэнсэй просто не посылал ведро.

Вот такая вот подлянка, которая очень сильно его веселила!

Когда я пытался закрывать двери, ставить ловушки или же рассыпать небольшие лопающиеся шарики, чтобы услышать приближение Норобу, то он просто делал оммёдо и меня накрывала волна морской воды. Это было похуже ведра, так как там попадались ещё ракушки с камнями. Норобу как будто телепортировал волну из Токийского залива…

Так прошла неделя. Такое же пробуждение произошло и сегодня.

Я почувствовал легкое дуновение, как от небольшого сквозняка, но не успел сгруппироваться, как на лицо вновь хлынула волна холодной воды. Если над вами когда-нибудь так издевались, то поймете моё состояние, когда отфыркиваясь, отплевываясь и беззвучно ругаясь, я взвился и встал на ноги. Когда вскочил, то обнаружил довольную рожу сэнсэя. Мне кажется, что ему подобная забава никогда не надоест.

— Ну вот на хрена так много-то? — пробурчал я, когда мой фонтан беззвучного мата иссяк. — Опять придется постель на солнце сушить. А она не успевает высохнуть! Я уже запарился на влажном спать!

— Быстрее обучайся и тогда будешь спать на сухом, — пожал плечами сэнсэй.

Вот и как с ним поспоришь? С ним недавно пытался спорить Казимото, но Норобу вызвал его на спарринг. Я тогда ещё заулыбался, представив на миг, как будет выглядеть нелепо сэнсэй, если его одолеет плюшевый мишка. Но спарринг был необычным. Они поклонились друг другу и сели, уставившись глаза в глаза. Так они просидели около пяти минут, а потом медвежонок поклонился сэнсэю.

Вот просто так посидели, а потом Казимото поклонился Норобу. Сэнсэй поклонился в ответ. После этого они встали и беззвучно разошлись по сторонам. Как я понял — победил Норобу. А сражались они на ментальном уровне.

Почему не махались так, внатурашку? Потому что у Казимото лапки.

Спорить с сэнсэем не было смысла, к тому же, меня ждала утренняя зарядка. Впрочем, от выживания её отличало то, что я сохранял ещё достаточно сил для того, чтобы отправиться в академию.

Сейчас медвежонок на моей спине похлопывал по шее и указывал, как правильно передвигаться «гуськом». Если вы, дорогие читатели портала Автор Тудей, были бы в этот момент на набережной Токийского залива, то могли бы видеть одинокого белобрысого японца с татуировкой на щеке, который с пыхтением делает шаг за шагом на карачках. Так же могли бы увидеть медвежонка за спиной, который с видом лихого наездника пришпоривает этого самого белобрысого японца.

Да уж, скажу я вам, шаг «гуськом» у Казимото считался временем отдыха. Двести шагов прыжки сомкнутыми ногами, двести шагов «гуськом», а дальше всё повторяется. Надо ли говорить, что к концу подобной пробежки я валился без сил?

А ведь это была даже не середина тренировки. Как только ноги отказывались служить, так следовали упражнения на руки.

— Тебе нужны крепкие руки. Чем крепче руки, тем сильнее в них боевые меридианы и мощнее удары боевого духа, — говорил медвежонок, когда я шел на пальцах рук вверх ногами и через каждые десять подобных шагов отжимался. — Пусть сейчас твои мышцы взрываются болью — в бою они станут стальными рельсами.

— Тяжело в учении, легко в бою, — вспомнил я поговорку Суворова.

— А ты не такой пропащий, каким показался с первого взгляда, — констатировал Казимото, покачиваясь в рюкзаке. — Чувствуешь, как твои пальцы превращаются в когти?

— Да мои пальцы превращаются в червяков и стремятся согнуться, чтобы воткнуть дурную башку в асфальт.

— Это плохо. Тогда к отжиманиям прибавь прыжок с хлопком ладоней, — «посочувствовал» медвежонок.

Я попробовал было ворчать, но получил мягкой лапой по уху и… «потерял равновесие». Да-да, плюхнулся на спину, прямо на рюкзак. Я тоже умею быть коварным, правда, за это получил ещё сто метров передвижения на руках, но оно того стоило.

После такой изнуряющей тренировки я кое-как приполз домой. Быстрый душ, который всё-таки сделал своё дело и придал бодрости, а заодно смыл грязь и пот, привел меня в порядок. Легкий завтрак из сплошных белков и нужных углеводов был поглощен даже без эстетического удовольствия от разглядывания продолженной пищи.

— Босс, можно я с тобой буду тренироваться? — спросил Киоси за завтраком. — Я думаю, что вместе нам будет легче.

Мы вчетвером сидели в комнате сэнсэя. Норобу милостиво предложил свою гостиную для принятия пищи. Приготовленный Мэдокой завтрак был выше всяких похвал. Я почувствовал, как покинувшие было силы возвращаются назад.

— А что, я не против, — пожал плечами сидевший на комоде медвежонок Казимото. — Думаю, что перед пацаном Изаму будет стыдно падать на спину, как девке легкого поведения перед клиентом.

— Хоть ноги не расставлял? — спросил сэнсэй у медвежонка.

— Да куда там, грохнулся подрубленным столбом. Из моего тела чуть дух не вылетел. Надеюсь, что нашему молодому ученику это принесло хотя бы моральное удовлетворение, так как боли я чувствовать не могу. Даже если голову оторвет, то я всё равно продолжу тренировать его как раньше, — хихикнул Казимото.

Ну вот, а я-то думал, что безмерно коварный и опасный тип. А оно вона как оказалось.

— Ничего, мы ещё научим его крепко стоять на ногах, — подмигнул сэнсэй. — Хочет он того или нет!

Его слова я понял вечером, когда вернулся из академии.

В самой академии всё было относительно спокойно. Меня в упор не замечали, а вот за спиной подхихикивали. Я пару раз даже пернул в ту сторону, чтобы подпустить веселящего газа. Пусть похихикают побольше.

Да, это не аристократично, зато доходчиво и практично.

Нас не задирали, а игнорировали. Ну и ладно, пусть будет так. У меня ещё было время, чтобы подготовиться к бою, так что я был спокоен и невозмутим. Вот только иногда ловил взгляды Кацуми и Шакко, брошенные на меня как бы вскользь. И эти взгляды были сожалеющими.

Учеба проходила гладко, конфликтов с преподавателями не возникало. Они, в отличие от моих преподавателей Норобу и Казимото, относились к студентам с терпением и пониманием. Даже преподаватель боевых искусств, который ничем не показал на своих занятиях, что предложил мне сделку, от которой нельзя отказаться.

Вечером я взял с собой Киоси на занятия. Сначала физическую подготовку вызвался производить Казимото. Киоси улыбался, когда маленький медвежонок позвал нас в спортивный зал. Я даже и не подумал растягивать губы в улыбке, когда увидел, что нам приготовили…

— Чтобы биться на равных с мастерами, тебе нужно достичь их уровня, Изаму-кун, — важно произнес Казимото.

Для пущей солидности, он надел кукольное кимоно. Не знаю, с какой куклы он его стащил, а может быть упросил Мэдоку сделать, но факт остается фактом — на плюшевом теле горделиво белело спортивное одеяние с черным поясом и нашитой на нём золотой полосой. Высший знак отличия кудо, десятый дан.

Если мне не изменяет память, то получить черный пояс не так уж сложно. При должной выдержке и желании его получить. А вот с данами посложнее будет. Можно достигнуть второго дана не ранее, чем через год после получения первого. Между третьим и четвертым уже пропасть в четыре года. Для получения восьмого дана требуется стаж занятий кудо сорок лет. А уж десятый дан и вовсе запредельная мечта юных каратистов.

— Господин Казимото, — сделали мы очень вежливые поклоны. — Мы готовы тренироваться!

— Тогда, приступим, — плавным движением лапки медвежонок показал на четыре спортивные скамьи. — Руки на за головы и ложитесь плечами на одну скамью, пятки кладите на другую. Упражнение на пресс и спину.