Я поверить не мог, что Герлиха прикончили вот так запросто! Матерый шпион, корреспондент "Беобахтера", брат-рыцарь в конце концов — элита Ордена! Если уж его укокошили прямо за ужином — куда мне с моей интеллигентско-пехотной душонкой против таких матёрых хищников... Нужно было покидать "Голиаф" и добираться до Сипанги самостоятельно!

— Никому не двигаться! — вдруг рявкнул Веста, — Все, кто находился в секции до блэкаута — подозреваемые! Вы все — под следствием!

И плевать, что, например, Изабелла Ли уже ускользнула куда-то, пользуясь суматохой, да и Роше бочком-бочком пятился вдоль ширмы с цветочными вазонами.

— А кто ты, мать твою, такой, чтобы проводить следствие? — возмутился Гарри Вильсон, — Не пошел бы ты в задницу?

— А вот кто я, мать твою, такой! — Веста достал из внутреннего кармана удостоверение, — Служба безопасности компании "Трансокеаник Сипанга Лайн".

— Видал я твои значки! — фыркнул Гарри, — Хреновая у вас тут безопасность, если человека вон ножом до смерти затыркали.

— Молчать,— сказал оказавшийся за его спиной капитан Шиллинг, — Я подтверждаю полномочия мистера Весты расследовать это дело. Если он сказал, что вы подозреваемые — значит, так оно и есть. И я выделю в помощь несколько вооруженных матросов, если потребуется...

Это было уже серьезно. Я так и сидел на своем месте всё это время и не двигался. Только руку из кармана достал — в такой обстановке револьвер ни к чему, здесь не оружие нужно, а хладнокровие и рассудительность. А еще — четкость рассудка. А вот с этим вот, видимо, начинались проблемы: мне мерещилось громкое частое тиканье, как в старых часах.

— Доктор Сартано, зафиксируйте причину смерти! — раздался голос Весты.

Аппенинец приблизился к убиенному и принялся разве что не обнюхивать его. Насколько я мог видеть, лицо доктора, ранее округлое и полное жизни, вытягивалось все сильнее и сильнее:

— Смерть могла наступить от нескольких причин, — это прозвучало весьма странно, учитывая торчащий в шее тевтона столовый нож. Но доктор мигом привел аргументы, отодвинув стул с мертвым Герлихом от столика: — Огнестрельное ранение в брюшную полость — это раз! Видите, вот входное отверстие... Отравление сильным органическим ядом, например — цикутоксином, это два! Пена на губах и другие признаки говорят именно об этом. Ну, и удар столовым ножом в сонную артерию — это три. Да что это за дурацкое тиканье, черт бы меня побрал? Оно жутко действует мне на нервы!

Так оно мне не казалось? Я дернулся, но Веста среагировал раньше: рванулся к стулу с Герлихом, заглянул под сиденье, с металлическим лязгом извлек оттуда некий брусок с закрепленным часовым механизмом и — раз-раз — вырвал из взрывчатого вещества детонатор. Однако не такое он и ничтожество — этот Джон Веста! Действительно — умеет...

— Бомба! — мы переглядывались.

Дамы были на грани истерики, мужчины явно побледнели. Все прекрасно понимали: если бы взрыв произошел, одним Герлихом количество жертв не ограничилось бы. Почему мы не слышали это чертово тиканье до сих пор? Ответ прост — всё-таки оно было негромким, к тому же звучала музыка. Юсси Густавсон обладал впечатляющим голосом, а Герлих пришел с опозданием, когда концерт уже начался — вряд ли бомбу поставили сильно заранее.

— Так, — Веста пригладил усики, — У нас тут не один убийца, а четыре! Точнее — три убийцы и один террорист. Капитан, я буду вынужден попросить вас задержать всех из этой секции и запереть в каютах, пока мы с доктором не проведем вскрытие и не установим природу яда... После чего доктора тоже нужно будет запереть в каюте. Еще мне нужен список всех, кто имел доступ в эту секцию во время концерта — официанты, уборщицы... Вряд ли бомбу подложили слишком заранее, это явно кустарная работа: убогий детонатор, сравнительно шумный механизм... Штука ненадежная!

Больше всех скандалили Вильсоны, совсем не сопротивлялись шокированные происходящим сестры Медоус, остальные вели себя где-то между этими двумя крайностями.

И нас повели по каютам. В моей ситуации резких движений делать не стоило — пока что. План побега с "Голиафа" постепенно вырисовывался, но для его реализации лайнер должен был подойти к берегу Сипанги куда ближе. Всё-таки мореходных навыков, полученных во время путешествия с Фахнертом и Тесфайе на "Фрези Грант" было явно недостаточно для длительного плавания в бурных океанических водах. Вот будь у меня напарник... Но предаваться мечтам не стоило.

Матрос, вооруженный помповым ружьем, встал в коридоре, главный стюард позвякивал связкой ключей.

— Разрешите ваши?.. — он явно хотел получить мои ключи.

Ну и черт с ним. Я вошел в каюту и за мной лязгнул замок.

По всему кораблю разыскивали Роше, Изабеллу Ли, кого-то ещё. Все обсуждали мертвого Герлиха. Для широкой публики объявили, что он умер от апоплексического удара, когда выключился свет. Насильственный характер смерти пока удавалось скрыть — тевтон преставился в самом дальнем углу самой дальней секции, почти всех соседей задержали...

Кроме Роше и Изабеллы Ли.

Мне не удавалось собраться с мыслями: слишком быстро размеренный корабельный быт сменился какофонией событий. Появление Герлиха, общение с Изабеллой — местной звездой, нападение анархистов, смерть Герлиха — сразу множество событий... Следовало взять паузу, всё обдумать и приготовиться к неприятностям.

Я не строил иллюзий по поводу своих детективных способностей. Расследовать сразу четыре преступления — это было слишком. А вот одно из них вполне было мне по силам, тем более, я в нем тоже сыграл свою роль — пусть и невольно.

Она подошла ко мне именно в тот день, когда на борту появился Герлих. Она использовала меня, чтобы проникнуть в ресторан именно в нашу секцию. Когда выключился свет — рядом со мной ее уже не было. Да и рассказы про трущобы Ассинибойна звучали очень правдоподобно, с ненавистью к богачам из картельной элиты. И слова про "гадюшник" в первом классе... Изабелла Ли — женщина современная, явная эмансипе и сторонница борьбы за права женщин, наверняка имела отношение к тем анархистам, которые разбили мне физиономию на лестничной площадке. Потому что таких совпадений просто не бывает! А анархисты — большие любители самодельных взрывных устройств, приходилось сталкиваться.

В эту теорию укладывался и внезапно погасший свет — товарищи из ячейки отрубили его, дав шанс сообщнице совершить теракт.

У меня было два варианта подтвердить или опровергнуть гипотезу: найти или певицу, или тех трех типов из команды. Я оставил отметины, кажется, на каждом из них, так что шансы были — пусть и призрачные. Черта с два мне позволят шататься по кораблю и заглядывать в рожу каждому встречному-поперечному члену экипажа...

Переодевшись в цивильную сорочку и брюки, уложил форму и разбросанные по каюте вещи обратно в саквояж, документы и фото снова запихнул на свое место, в тайник у боковой стенки. В один карман брюк сунул складной нож, во второй — заряженный револьвер.

За стеной слышался громкий истеричный голос Барбары и напористый тон Весты — он вел расследование. Скоро этот усатый красавчик доберется и до меня, будет допрашивать. Точнее — опрашивать.

При всем своем грозном виде провести настоящий обыск или допросить с пристрастием он просто не имел права. Этим могут заниматься только официальные, государственные законники — даже в таком либертарианском раю, как Сипанга. Веста может пучить глаза и надувать щеки, но максимум, на что у него есть полномочия — это запереть нас в каютах. И то — нам выплатят компенсацию. Мы ведь имели билеты первого класса и оплатили все удобства. Желали бы сидеть в четырех стенах — купили бы места в трюме.

Я неплохо проводил время на диване, попивая содовую и разглядывая бумажную версию моей основной легенды — пачку бумаг с именами, фамилиями и возможными местами обитания эмигрантов, которых стоило попытаться вернуть на родину. Гусев с Лосем и Пьянков-Питкевич с Манцевым тоже были здесь — размытые фото и пару абзацев о каждом среди еще пяти десятков таких же обиженных на Республику или старую Империю непризнанных гениев. Цорн, Сальватор, Доуэль, Вагнер, Моро и другие — чьи открытия граничили с магией и могли вывернуть мир наизнанку, все они в свое время отметились на Сипанге, и наверняка по их следу шли ребята куда серьезнее меня... Моей же целью был шамонит, ультралиддит и дурацкие трубочки с газом. Ни больше, ни меньше. Пообщаться со всеми этими фанатиками от науки было бы чертовски любопытно, так что я отчасти жалел, что на самом деле не являюсь имперским агентом-вербовщиком. Ну что такое шамонит, в конце концов, по сравнению с возможностью вживлять людям органы диких животных и рыб, даруя возможности таинственные и страшные? Что может быть увлекательнее, чем выяснять — вправду ли эти эксперименты были удачными или гора снова родила мышь, а современная наука — очередного шарлатана?