— Я играю с ними в покер по вторникам, — говорит он, смотря на меня искоса. — Что? Они мне нравятся. Без всякого притворства. Кроме того, я ж не помню никого из своих друзей. — Он позволяет мне выйти из лифта первой, а затем следует за мной. У меня такое чувство, что он смотрит на мою задницу.

— Какое красивое ….  место.

Он гримасничает. — Но как-то не по-домашнему, да? Немного брутально.

— Ну, вы оба такие, так что тебе это место подходит.

— Уверен, что могу купить дом за те деньги, которые потратил на эту квартиру.

— И минивэн, — улыбаюсь я.

Он гримасничает. — А вот в этом я не уверен.

— Вот и она, — говорит Калеб, останавливаясь у двери с номером «749». — Только не пугайся восемнадцати футовых потолков и плазменного телевизора - они впечатляют, но не стоит их опасаться.

Я следую за его плечами в гостиную.

Его апартаменты впечатляют. Фойе, как выяснилось, такое же большое, как и моя спальня. Оно пустое, за исключением массивной люстры, которая висит над светло-кремовой плиткой. Смотрится здорово. Он ведет меня в гостиную, которая, как он и обещал, имеет невероятно высокие потолки. Вся основная стена - окно, из которого открывается вид на океан.

— А теперь, скажи мне, — говорю я, останавливаясь, чтобы полюбоваться пейзажем, — тебе мамочка помогла отделать квартиру или ты просто нанял кого-то?

— Не знаю, — пожимает он плечами. — Но думаю, если я и встречался с декоратором, то лишь для того, чтобы получить бесплатные советы по обустройству.

— И что это значит? — Я потянулась и прикоснулась пальцем к покрытию огромного атласа, который стоял на подставке.

— А вот кухня, — говорит он, ведя меня в комнату, наполненную нержавеющей сталью. Затем ведет меня в коридор и останавливается, прежде чем открыть дверь.

— Мой кабинет.

Я заглядываю через его плечо в комнату, которая заполнена книжными шкафами высотой до потолка. Мой желудок сжимается от волнения, и я испытываю сильную необходимость пописать. Книги. Замечательные, великолепные книги.

— Ты прочитал все это?

— Надеюсь, нет. Иначе это будет означать, что у меня не было абсолютно никакой жизни до амнезии.

— Ну, не знаю, — говорю я, пока мои глаза бегали по названиям. — Думаю, ты наслаждался хорошей классикой... может, «Большие надежды». — Я вытаскиваю книгу с полки и кладу ее ему в руки. Он щурится, но не убирает книгу обратно, а кладет ее на стол.

Фотография Лии в рамке стоит в стратегически верном месте. Очевидно, она поставлена ею самой рядом с монитором его компьютера. Это одна из тех фотографий, которые снимаются студии, но при этом фотографы пытаются сделать так, чтобы фото выглядело естественно. Лия смотрит немного влево от камеры, ее рот надут и слегка открыт. «Поцелуй меня, я прекрасная шлюшка», — говорит она в черно-белых тонах.

— Когда-нибудь я хочу иметь огромный кабинет…., — говорит он, следя взглядом за моими глазами, рассматривающими фото Лии. — ….больше книг, которые я еще не читал,  камин и один из тех больших, арочных дверных проемов с тяжелым дверным молотком.

— Ты собираешься повесить эту фотографию в своем новом кабинете? — спрашиваю я. Мне больно осознавать, что она так прочно вошла в его жизнь.

Калеб пожимает плечами и с интересом смотрит на меня.

— Возможно. Но девушка в фоторамке может быть и другая. Я предпочитаю брюнеток.

Я поворачиваюсь к нему лицом.

— И моя спальня...

У него черное шелковое постельное белье, которое сейчас все помято, кровать разобрана. Мне становится плохо, когда я думаю о всех тех женщинах, которые кувыркались на его простынях.

— А где ванная комната? — спрашиваю я тихо. Он ведет меня через спальню, наблюдая за мной взглядом. Душ с шестью разными насадками. Ванна, утопленная в пол,  в которой с легкостью может поместиться человек пять. В углу даже встроен небольшой винный бар. Он смеется над выражением моего лица.

— Это еще одна моя любимая комната.

— Вау, — говорю я.

— Если ты когда-нибудь решишь остаться переночевать здесь, то у тебя появится возможность ею воспользоваться. — Вся кровь прилила к моей голове.

Мы возвращаемся обратно в гостиную. Я сажусь на диван, пока Калеб уходит, чтобы принести бутылку вина с кухни. Он возвращается с двумя бокалами, сбалансированными в одной руке, и бутылкой красного вина в другой.

Наполнив наши бокалы, он протягивает мне один, при этом его пальцы задевают мои.

Когда он исчезает из комнаты, чтобы начать готовить обед, я опустошаю бокал, словно это был шот, и снова его наполняю. Я в любую секунду ожидаю либо появления Лии, либо возвращения его памяти, и мне не хочется быть трезвой, когда это произойдет.

— Итак, могу я увидеть кольцо, которое ты купил для своей миленькой, маленькой подружки? — спрашиваю я, когда он возвращается в комнату. Не знаю, почему я спрашиваю об этом, но уверена, вино сделало меня гораздо смелее.

— Почему ты хочешь увидеть кольцо? — он смотрит на меня из-под ресниц.

Хммммм, потому что хочу увидеть, что могло бы быть моим.

— Любопытство. Я девушка, и мне нравятся драгоценности. Но ты можешь и не показывать его мне, если не хочешь.

Он исчезает в спальне и возвращается, неся маленькую голубую коробочку. «Тиффани». Как предсказуемо.

— Ого, — говорю я, открывая крышечку. Бриллиант огромный. Самая красивая и неприятная безделушка, которую я когда-либо видела. Ну, за исключением Кэмми...

— Ему нужен собственный почтовый индекс.

— Примерь его, — он протягивает мне коробочку и моя рука автоматически ее отталкивает.

— Разве примерять чужое кольцо - не плохая примета?

— Плохая примета для невесты, думаю я, — насмехается он.

— В таком случае... — Говорю я, потянувшись за ним. — Подожди! — Я убираю руку. — Сначала ты должен сделать предложение. — Я протягиваю ему коробку и сажусь обратно, ожидая шоу.

— С тобой все должно быть постановочно, не так ли? — говорит он, вставая и поворачиваясь ко мне спиной. — Попроси, и ты получишь. — Когда он поворачивается обратно, черты его лица немного дёрганые и нервные.

— Браво, — я хлопаю в ладоши.

— Оливия, — начинает он. Я смотрю на него с притворным удивлением. Затем, он вдруг становится серьезным... или кажется таким. Я задерживаю дыхание. — Ты принадлежишь мне. Ты веришь мне?  — Чувствую, как начинаю потеть.

Сдерживая дыхание, я киваю. Это должно было быть смешным, но это не звучит весело. Это звучит так, как я буду себе это представлять через кучу лет, сидя одна в комнате с кучей кошек.

— Ты выйдешь за меня, Оливия? Ты единственная женщина,  которую я умею любить. Единственная женщина, которую я хочу любить. — Он не опускается на одно колено, да ему это и не нужно. Я покачиваюсь, находясь на краю своей эмоциональной встряски.

Знаю, что должна дать какой-нибудь ответ. Я пытаюсь найти свой разум, но он высох точно также, как и мой рот. И тут вино отвечает за меня. Я целую его, потому что он рядом и у меня нет другого, достаточно хорошего ответа. Это всего лишь касание губами, теплое и поспешное, но он замирает и смотрит на меня. Его брови приподняты в удивлении.

— Я подарил бы тебе бриллиант еще неделю назад, если бы знал, что взамен получу это.

Я пожимаю плечами.

Он поднимает мой палец и изучает бриллиантовое кольцо Лии. — Оно выглядит...

— Глупо, — закончила я за него. — Вот, возьми его, — я потянула кольцо, но оно застряло на костяшке пальца. Я попыталась снова. Оно... застряло.

— Чеееерт! — стону я. — Прости, Калеб. Это была очень глупая идея.

— Не извиняйся. Твои пальцы, скорее всего, просто опухли. Давай подождем немного и попробуем еще раз попозже. — И затем он исчезает на кухне, чтобы проверить ужин, оставляя меня на диване с полупустой бутылкой вина и кольцом, как у Клубнички

[29]

— Не понимаю, как ты можешь думать не так, как думал раньше? — спросила я, пока мы сидели и ели ужин за столом в его столовой. От вина я стала очень болтливой, и теперь мой язык опасно заплетается. — Сейчас тебе не нравится кольцо, которое ты выбрал еще до амнезии, тебе не нравится девушка, не нравится твоя квартира… Как один человек может в одночасье стать совершенно другим?