— Так что насчет тебя, Оливия Каспен? Какова твоя история?

— Мне...эм...нечего рассказывать. — Его вопрос застал меня врасплох. Мои руки дрожат.

— Давай же... Я рассказал тебе все, — умоляет он.

— Все, что помнишь, — уточняю я. — Как долго у тебя амнезия?

— Три месяца.

— Отлично, за последние три месяца своей жизни я не делала ничего, кроме как работала и читала. Вот твой ответ.

— Мне кажется, что с тобой произошло гораздо больше, нежели ты рассказала, — он всматривается в мое лицо, и у меня создается впечатление, будто он создает историю сам по тому, что видит.

Лучше бы он не пытался увидеть мое прошлое, ведь я никогда не могла притворяться с ним.

— Послушай, когда твоя память вернется, и я смогу раскрыть все секреты своего прошлого, мы устроим вечеринку с ночевкой, и я расскажу тебе все; но, насколько я понимаю, этот день еще не наступил, и у нас обоих амнезия. — Он разразился смехом, а я скрыла свою довольную улыбку за краем своей кофейной чашечки.

— Хорошо, это звучит не так уж и плохо для меня, — поддразнивает он.

— Да? Интересно, почему?

— Ну, потому, что ты только что разрешила мне увидеть тебя снова, и теперь у меня есть вечеринка с ночевкой, которую я с нетерпением буду ждать.

Я смущаюсь, решая, что уже никогда не смогу рассказать ему. Он вспомнит, и, в конце концов, весь этот фарс вокруг меня рухнет, словно неудачная попытка сыграть в «Дженгу»

[6]

Прошлое

В тот день, когда я встретила Калеба Дрэйка, солнце в моем мире засветило немного ярче. Было то самое, невыносимое время года, когда приближался конец учебы, и все студенты красовались своими синяками под глазами. Покинув студенческую библиотеку университета, я обнаружила, что небо со всех сторон обложило сварливо выглядящими дождевыми облаками. Кряхтя, я быстро пошла в сторону общежития, проклиная себя за то, что не взяла с собой зонтик. Я была уже на полпути, как начал накрапывать дождь. Укрывшись под кроной старой ивы, я пристально смотрела на ветки, словно обвиняя её в дожде. И вот тогда появился он, опьяненный своей потрясающей внешностью.

— Почему ты злишься на дерево?

Я сгримасничала, увидев, кто это был. Он рассмеялся, подняв руки в знак того, что сдается.

— Это всего лишь вопрос, Солнце, не нападай.

Я уставилась на него. — Могу я тебе чем-нибудь помочь?

На секунду мне показалось, что тень неуверенности появилась на его лице, но все это быстро закончилось, и он снова заулыбался мне.

— Мне было интересно, чем это дерево вызвало твою злость, — сказал он, повторяя то, с чего начал.

Я заглянула за его плечо и увидела кучку идиотов из баскетбольной команды, уставившихся прямо на нас. Он проследил за моим взором и, должно быть, бросил в их сторону самый свирепый взгляд, ведь уже через несколько секунд вся толпа испарилась, и он снова повернулся ко мне.

Оу, да... я должна была ответить на его вопрос.

Взглянув на ствол дерева, который напомнил мне ужасно переплетенное тесто, я поняла, как сильно, должно быть, уставилась на него.

— Ты пытаешься заигрывать со мной? — вздохнула я.

Он издал приглушенный звук. — Калеб Дрэйк.

— Прости, что?

— Меня зовут Калеб Дрэйк, — сказал он, протягивая мне руку. Калеб Дрэйк - печально известное имя в нашем университетском городке, и у меня не было никакого желания присоединяться к его фан-клубу. Я довольно жестко пожала ему руку, чтобы он смог понять, что я не попала под его чары.

— Да, я пытался заигрывать с тобой, пока ты не пристрелила меня своим рукопожатием.

Я приподняла брови и заставила себя улыбнуться. Хорошо, нужно сделать это быстро. У спортсменов очень низкий уровень концентрации внимания.

— Послушай, мне очень хотелось бы стоять здесь и болтать с твоим эго, но мне уже пора идти.

Я прошла мимо него и с облегчением направилась к своему холодильнику, в котором меня поджидала пинта взбитых сливок и мороженного. Я собиралась добавить к ним шоколадный сироп и сделать молочный коктейль.

Его смех донесся до меня, когда я уже дошла до бордюра. Я напряглась, но продолжала идти.

— Если бы ты родилась животным, то ты бы была ламой, — крикнул он мне в след.

Это меня остановило. Неужели этот придурок и правда сравнивает меня с волосатым животным?

— Почему это, интересно? — я все еще находилась к нему спиной, но мои глаза смотрели на него.

— Погугли.

Неужели это действительно происходит? Я описала головой дугу, в стиле экзорциста, и уставилась прямо на него. Он выглядел очень самоуверенным.

— Еще увидимся, — сказал он и, засунув руки в карманы, направился назад к своей группе.

Я закатила глаза. Надеюсь, что этого никогда не произойдет. Я была на взводе в течение всего времени, пока шла в свою комнату в общежитии. Прежде, чем я успела взяться за ручку, дверь широко распахнулась. Знакомьтесь, моя новая соседка по комнате.

— Почему он разговаривал с тобой?

Она была приятной, светлоглазой блондинкой, которую я очень хотела ненавидеть за то, что она была ужасно милой малышкой.

— Он проводил набор участников в свой фан-клуб, и я порекомендовала ему тебя, Кэм.

— Серьезно, Оливия? И что он сказал? — она стояла со мной, пока я аккуратно складывала книги на своем столе. Когда я попыталась проигноривать её, она начала бросать «M&M’s» мне в голову.

— Да он просто красовался перед своими дружками, и тут нечего рассказывать. Правда! — она позволила мне пройти. Я уже направилась было за своими сливками для взбивания, которые собиралась выпить, как она перекрыла мне дорогу.

— Ты такая тупица!

— Тупица? — я покачала головой. — Ты называешь меня неразумной или глупой? — Я с тоской смотрела через её плечо на холодильник.

— Калеб Дрэйк не бегает за девчонками, это девчонки бегают за Калебом Дрэйком. Он поступился принципами, чтобы поговорить с тобой, а ты его отшила!

— Он не интересуется мной, — сказала я, вздыхая, — а просто выпендривается перед друзьями.

— Ну и пусть выпендривается. Кого это волнует? Этот парень давно заработал для себя это право. Он великолепен!

Я издала приглушенный звук.

— Оливия, — не унималась она, — существует и иная жизнь, нежели книги и учеба! — она демонстративно сбросила мои учебники со стола. — Парни... они могут... делать такое, — закончила она, кивая в мою сторону.

— Ты, — сказала я, тыкая её в бок, — шлюха.

Подняв с пола учебник, я начала его читать.

— О-ли-ви-я!

Я зажмурилась. Ненавижу, когда она произносит мое имя по слогам.

— Хммм?

Она выхватила книгу у меня из рук.

— Ты вообще слушаешь меня, ханжа неблагодарная, — Кэм схватила меня за подбородок рукой и приподняла вверх, чтобы я смотрела на нее. — Он будет разговаривать с тобой снова, хотя бы потому, что ты его оттолкнула. Похоже, ему понравилось это, и когда он сделает это снова, — она приложила руку к моему протестующему рту, — ты будешь разговаривать и флиртовать с ним. Ты поняла меня?

Я пожала плечами.

Кэмми завопила «Ааааа!» и заперлась в ванной.

Меня вообще не заботило, какой эффект он оказывал на девушек студенческого городка. Калеб Дрэйк ничего не значил для меня. Он никогда не будет иметь никакого значения для меня. Я непреклонна. Конец истории.

Кэмми была права. Позднее, на этой неделе, я занималась весь день, когда она начала ворчать на меня, уговаривая пойти с ней на баскетбольный матч.

— Я куплю тебе горячий шоколад.

— С дополнительными взбитыми сливками?

— С целым облаком сливок, если ты поторопишься!

Десять минут спустя я сидела на трибунах, потягивая горячий шоколад с дополнительными взбитыми сливками из небольшого пластикового стаканчика. Кэмми не обращала на меня никакого внимания, и я уже жалела о том, что решила прийти. Калеб Дрэйк нарезал круги по всей площадке, словно венчик, и признаюсь, у меня от этого начала кружиться голова, и я перестала наблюдать за ним.