Она выходит из кухни, неся большой мешок полный апельсинов, и прижимает его к моей груди. Калеб вопросительно приподнимает бровь, в ответ на что я пожимаю плечами.
— Спасибо, Роуз.
— Обращайся, — подмигивает она мне. И затем тихим шепотом добавляет, — Ты украла сердце этого парня. Заставь его жениться на тебе. — Я посмотрела на Калеба, который притворялся, что изучает рукоделие Роуз в рамке. Он изо всех сил пытался сдержать улыбку.
Я целую Роуз в морщинистую щеку, и мы уходим. Калеб взял мои апельсины и подарил мне загадочную улыбку. Почему он это сделал, я так и не поняла.
— Что?
— Ничего.
— Скажи мне...
Он пожимает плечами. — Она и ты. Это очень мило.
Я краснею.
Мы забираемся в его машину и выезжаем на дорогу. Я считаю уличные фонари, пытаясь придумать способ, как удержать его подальше от Лии.
Когда мы оказываемся возле входа в его дом, я ругаю себе под нос. Мы останавливаемся у его высотки, а я не хочу быть пойманной. Я должна что-нибудь сделать, причем очень быстро.
— Ты можешь остановиться?
— Что случилось? Тебе больно? — Я качаю головой, после чего он направляется к торговому центру. — Оливия?
Мы небрежно останавливаемся на парковке «Wendy’s»
, и я неуместно думаю о «Frosty». Затем мне в голову пришла неплохая идея.— Мы можем поехать и разбить лагерь на природе? В том самом месте, которое ты видел в журнале.
«…после того как купим «Frosty»»? — добавляю я мысленно.
Калеб хмурит лоб, и я сжимаюсь в своем сидении. Он собирается сказать «нет», сказать, что я странная и сумасшедшая.
— Пожалуйста, — упрашиваю я, закрывая глаза. — Я просто хочу быть далеко, далеко... — от Лии и правды.
— Это восемь часов езды. Уверена, что хочешь это сделать?
Мои глаза распахиваются, и я яростно киваю.
— Я могу отпроситься с работы. Мы можем купить то, что надо, когда доберемся туда. Давай просто поедем...пожалуйста.
Он прокручивает мое предложение в своей голове, я вижу это в медленных движениях его глаз -сначала по рукам, на рулевое колесе, после чего он кивает.
— Хорошо. Если это то, чего ты хочешь...
Я посылаю свои глубочайшие благодарности Богу и улыбаюсь.
— Хочу. Спасибо тебе. Поехали прямо сейчас.
— Сейчас? Без всего необходимого?
— Ну, у меня все равно ничего нет. Ты же видел мой шкаф. Давай просто сделаем из этого небольшое приключение.
Калеб разворачивает свою машину, и я облокачиваюсь на сидение, желая поплакать. «Немного дольше, пожалуйста, Господи. Просто дай мне еще немного времени».
Шоссе распростерлось перед нами, словно лакрица. Калеб открывает окно, позволяя ветру обдувать нас, обмахивая нас своими пальцами. Мы покидаем Флориду. Оставляем мой разгромленный дом и мстительную любовницу Калеба. Я в безопасности... сейчас.
— Калеб? — Я тянусь и касаюсь его руки. — Спасибо тебе.
— Не благодари меня, — говорит он мягко, — это для нас обоих.
— Хорошо, — говорю я, хотя понятия не имею, что он имеет ввиду. — Эй, а мы можем остановиться и купить «Frosty»?
Мы проделываем восьмичасовой путь в Джорджию за семь часов. Большую часть поездки, мы пребываем в комфортной тишине. Я извожу себя мыслями о Лии и беспорядке, который я оставила в своей квартире. Из-за нервов начинаю грызть свои ногти, но Калеб отводит руки от моего рта. Я пытаюсь найти хотя бы что-нибудь, за что могла бы высказать ему, какую-нибудь плохую его привычку или раздражающий недостаток, но к нему фиг придерешься.
Вскоре я заснула, а когда проснулась, Калеба не было рядом. Я поднимаю голову, чтобы заглянуть в окно и увидеть, что мы остановились у магазинчика. Я прижимаюсь к креслу и жду, когда он вернется назад. Я слышу, что он возвращается, быстро шагая по асфальту. Калеб старается быть как можно более тихим, насколько это возможно, с дверью и ключами, чтобы не разбудить меня. Он не заводит сразу же машину, и я чувствую его взгляд на своем лице. Я жду, думая о том, разбудит ли он меня, чтобы спросить, не нужно ли мне воспользоваться уборной. Но он не разбудил. В конце концов, двигатель заводится, и я чувствую, как его рука касается передачи возле моего колена.
Мы приезжаем в «Quiet Waters Park», когда розовый оттенок солнца уже поднимается ото сна. Деревья одеты в свои осенние пальто, соединяющие в себе листья оранжевого, красного и желтого цвета. Мы останавливаемся на гравии, когда он подъезжает к входу в парк. Я полностью осознаю свою вину, когда вижу парк. Он совсем не изменился с того раза, когда мы в последний раз были здесь. В смятении думаю, узнает ли меня кто-нибудь из сотрудников, обслуживающих нашу прошлую поездку, но сразу же отклоняю эту идею, как нелепую. В последний раз мы были здесь около трех лет назад, и шансы, что те же сотрудники будут снова обслуживать наш лагерь, ничтожно малы, не говоря уже о том факте, что они видят более сотни лиц каждый год. Калеб паркуется возле офиса аренды и выключает радио.
— А здесь холодно, — смеюсь я, прижимая колени к груди.
Он закатывает глаза. — Это Джорджия, а не Мичиган.
— Да без разницы, — говорю я хитро. — У нас нет ни одеял, ни теплой одежды, поэтому нам придется использовать жар наших тел, чтобы поддерживать тепло.
Его глаза распахиваются. Я смеюсь над его реакцией и выталкиваю его в открытую дверь.
— Иди уже! — инструктирую я, указывая на офис. Калеб делает несколько шагов назад (все еще смотря на меня с притворным удивлением), а потом оборачивается к небольшому строению.
Я возвращаюсь на свое место, гордясь своей тупостью.
Калеб выходит из здания через десять минут в сопровождении пожилой женщины. Когда он достигает машины, она вскидывает руку и машет ему, словно он первая знаменитость в её звездном списке. Ее огромные щеки колышутся, словно наволочки, и я смеюсь. Он всегда заводит друзей... или фанатов. Видно, амнезия не все меняет в человеке.
— Они не позволяют ставить здесь палатки, — говорит он мне, — но у них есть сооружения, которые они сдают в аренду. Выглядят они, как палатки, но гораздо больше по размеру и в них деревянные полы.
Я уже это знала. Когда мы приехали сюда в первый раз, он обманул меня, сказав, что мы остановимся в роскошном коттеджном домике. Я упаковывала сумки, возбужденная тем, что уезжаю из Флориды, ведь я раньше никогда этого не делала, и гадала, будет ли в нашем «домике» камин. Когда мы подъехали к территории лагеря, я в ожидании осматривалась вокруг в поисках домика.
— Где же он? — спросила я, вытягивая шею и всматриваясь в деревья. Все, что я видела – вигвамы, очень похожие на палатки. Возможно, домики располагались дальше в лесу. Калеб улыбнулся мне и припарковал машину перед одним из вигвамов. Он рассмеялся, когда мое лицо стало белым.
— Я думала, что мы остановимся в домике, — сказала я, сложив руки на груди.
— Поверь мне, это шикарный кемпинг, Герцогиня. Обычно тебе приходится ставить свою собственную палатку, а в качестве пола выступает лишь тонкий холст под ногами.
Я хмыкнула и уставилась на жалкий вигвам. Он обманул меня.
Несмотря на мой первоначальный ужас, оказалось, что это были лучшие выходные в моей жизни, и я навсегда пристрастилась к «шикарному» кемпингу.
— Пойдем и купим себе теплую одежду, — говорит Калеб, разрушая все тепло момента.
Мы отправляемся в «Super Wal-Mart»
в нескольких милях отсюда, оставляя Пиклз в машине. Калеб приобнимает меня рукой, пока мы проходим сквозь входные двери. Люди смотрят на нас, словно у нас антенны растут из головы. Некоторые из них одеты в шорты.— Здесь же холодно, как в Арктике, — говорю я Калебу, и он улыбается, словно я глупая.
— Но не для них.
Я сильно замерзла, хотя здесь и около 50 градусов
. Мысли о холоде заставляют задуматься, какого это - оказаться в снегу. Я подумываю о том, чтобы спросить Калеба о снеге, но потом вспоминаю, что у него не сохранилось о нем воспоминаний.
