И приземляется на негнущиеся ноги прямо посреди кубиков.

– Какая муха тебя укусила! – вскрикивает бабушка. – Растопчешь все свои игрушки! Сейчас же прекрати, или я с тобой по-другому поговорю!

– Я не могу прекратить! – роботовским голосом кряхтит Фридер, ухмыляется и прыгает. – Роботам надо прыгать. Они же рoбят, всё время рoбят. Это же ясно!

Тут бабушка хватает Фридера и – он даже не успевает вырваться – нажимает ему на нос. На самую середину. И довольно крепко.

– Вот так! – говорит она. – Теперь ты выключен, если хочешь знать. Слава богу, роботов можно выключать.

И с этими словами она снова отправляется обратно на кухню.

А Фридер стоит на месте, будто прирос к нему.

Одна нога в воздухе, руки над головой. Теперь он – выключенный робот. Бабушка его выключила. Отлично! Выключенным роботом Фридер никогда ещё не был. Замечательно! Фридер стоит совершенно неподвижно, как одеревенелый, и ухмыляется.

Он не шевелится и не издаёт ни звука. Выключенные роботы не двигаются, это же ясно.

Фридер стоит так довольно долго. Тихо-тихо. И уголком глаза косит на бабушку. Она гладит. Без передышки. Фридер украдкой вздыхает. Он стоит уже очень даже долго, он – выключенный робот. У него заболела нога. Точнее, большой палец на левой ноге.

– Бабушка… – тихо шепчет он.

– И слышать ничего не хочу, – откликается бабушка. – Выключен – значит выключен.

И она берётся за следующий носовой платок.

Фридер шмыгает носом и продолжает стоять смирно. Нога разболелась по-настоящему. И руки тоже. Они чешутся, как будто по ним бегают мурашки. Сотни или даже больше.

– Бабушка, – умоляет Фридер, – бабушка, включи меня снова!

– Ещё чего! И не подумаю, – восклицает бабушка. – Я люблю выключенных роботов. Я включу тебя снова, только когда всё переглажу. Делу время, потехе час.

И действительно, она берёт следующий носовой платок. В корзинке для белья ещё много вещей. Очень даже много.

Фридер стонет. Ему скоро станет плохо. И нога отвалится, совершенно точно.

– Бабушка, пожалуйста! – умоляет он совсем уже тонким голоском. – Пожалуйста, милая бабушка!

Бабушка ухмыляется и подходит к нему. Слава богу! Она нажимает Фридеру на нос. И дёргает за ухо – за правое.

– Включено! – говорит она. – Только на очень слабую мощность, договорились?

Фридер глубоко вздыхает, встряхивает руками и ногами и говорит укоризненно:

– Ох, бабушка! Я ведь чуть-чуть не испортился. Детей нельзя выключать так надолго.

– Детей нельзя, – посмеивается бабушка, – а робота можно. Я ведь думала, ты робот?

– А кто же ещё! – кричит Фридер и направляется к бабушке – как робот, мелкими, дёргаными шажками.

И сильно тянет за тесёмку её фартука.

– Ха! – кричит она. – Негодник!

И хочет схватить Фридера.

Тот ликует:

– Ага, бабушка, теперь я и тебя включил!

И быстро-быстро пятится назад мелкими шажками. Прочь от бабушки, пока она его не схватила…

– Что ты сделал? – переспрашивает бабушка, снова завязывая свой фартук.

– Включил тебя, бабушка! Ты же – большой робот, – кричит довольный Фридер и шагает в сторону кухни.

– Ну погоди! – пыхтит бабушка… Очень громким и низким голосом она издаёт клич «Роб-роб-роб!» и шагает вслед за внуком. Мелкими дёргаными шажками. На кухню. Там они вместе ходят как роботы. Вокруг гладильной доски.

Маленький робот движется быстро и тихо. Большой робот – медленно и громко. Так громко, что соседи начинают стучать в стену. Тогда маленькому роботу приходится уменьшить громкость у большого. Громкость регулируется в тапочке. В левой. И так они рoбят ещё некоторое время. До тех пор, пока маленький робот не чувствует, что проголодался.

Он садится за стол, и большой робот несёт роботовскую еду.

– Дай мне машинного масла и всяких протирочных тряпок! – требует маленький робот.

– Фу, гадость какая, – говорит большой робот и приносит какао с печеньем.

– Тоже хорошо, – сияет маленький робот. – Приятного роб-роба!

И отпивает большой глоток какао.

– Приятного роб-роба! – кряхтит большой робот и берёт печенье.

А потом оба робота на всякий случай выключают себя. Нажимают кнопки на носу и на тесёмке фартука. Теперь они снова – бабушка и Фридер. Потому что бабушке и Фридеру гораздо вкуснее пить какао и есть печенье, чем роботам.

– БАБУШКА! – кричит Фридер и дёргает за бабушкину юбку. – Бабушка, давай устроим праздник! Как у взрослых!

– Да отстань от меня, шпингалет! – ворчит бабушка. – Праздник, как у взрослых, – ещё чего не хватало! И вообще, ты хоть знаешь, как они празднуют?

– Они пьют красное вино и курят сигареты, – говорит Фридер, прыгая вокруг бабушки. – Я тоже так хочу!

– Глупый мальчик, – говорит бабушка и строго смотрит на Фридера. – Красное вино тебе совершенно не понравится. А о сигаретах не может быть и речи. Таких вредных для здоровья вещей я в своём доме не потерплю, если хочешь знать.

И она надевает шляпу.

– Я сейчас пойду за покупками, а ты веди себя хорошо. И чтоб ни звука.

Бабушка чмокает Фридера в щёку и уходит.

Фридер стоит в прихожей и сердится. Бабушка не хочет с ним праздновать! Гадство! А ему так хочется праздника. Как у взрослых. С красным вином и сигаретами.

– Бэ-э-э! – кривляется Фридер, обращаясь к закрывшейся входной двери. И раз уж дверь закрыта, а бабушка уже спустилась по лестнице вниз, он добавляет ещё: – Глупая, глупая бабушка.

Бабушка ведь ничего не услышит. Она идёт за покупками. За полезными продуктами к ужину. Хрустящие хлебцы и мягкий сыр. Для праздника это совсем не годится. Только для обычного скучного ужина. Фридер сердито топает ногой и вдобавок высовывает язык. Только топать ногой и высовывать язык, если никто этого не видит и не слышит, тоже глупо.

Фридер стоит и раздумывает. И вдруг ему приходит в голову идея.

Надо самому устроить праздник!

Да! Он уже знает, как это сделать. Видел по телевизору. Там люди были одеты в красивую, блестящую одежду. Они курили, пили красное вино и праздновали. Фридеру всё это очень понравилось.

Фридер несётся в детскую. Для праздника нужно одеться нарядно, это ясно. Фридер распахивает шкаф и роется в нём. Швыряет вещи на пол. Копается в рубашках, штанах и носках. Ничего нарядного нет. А уж блестящего – тем более. Одни только практичные пёстрые вещи. Фридер мчится к шкафу бабушки и роется в нём. Швыряет вещи на пол. Здесь тоже ничего блестящего нет…

Но вот он вытягивает из шкафа что-то длинное. Это бабушкина ночная сорочка – розовая, с двумя ленточками у шеи. Она выглядит замечательно. Фридер надевает её через голову. Сорочка волочится по полу, а ленточки болтаются у Фридера на животе. Их надо завязать бантиком. Но бантики Фридер завязывать не умеет. Это очень трудно.

Ну ничего, праздновать можно и без них. Сорочка розовая и длинная – она без всякого сомнения праздничная. Почти как настоящее вечернее платье.

Медленно и торжественно Фридер шествует на кухню. Там он становится на колени и обыскивает кухонный шкаф. Ему нужно красное вино. Вот оно! Ура! Полбутылки. На самой нижней полке в кухонном шкафу.

Фридер осторожно несёт бутылку к столу. Потом осторожно достаёт стакан и аккуратно ставит его рядом с бутылкой.

Теперь не хватает только сигарет. У бабушки их нет, это ясно. Фридер стоит и размышляет. Ему обязательно нужны сигареты! Без сигарет праздника не бывает.

И вдруг его осеняет.

Можно сделать сигареты самому!

И он уже придумал как! Это очень легко. Фридер подбирает пoлы вечернего платья, оно же бабушкина ночная сорочка, и мчится в туалет. Там он дёргает за рулон туалетной бумаги, отрывает от него кусочки и сворачивает их в маленькие рулончики. Получается! Рулончики выглядят почти как сигареты, почти как настоящие.