— Не всё. У легенд в данном случае есть реальные имена и лица. Искали-то официально. И это как раз те данные и те люди, о которых ты говорил накануне нашего отъезда, — рассказчик кивнул в сторону Лодовико.

— А я этого не слышал, так что докладывай дальше, — сказал Себастьен.

— Докладываю, — весело сверкнул глазами Карло. — Первый случай зовётся — Патриция Франческини, на момент исчезновения в 1949 году ей исполнился пятьдесят один год, работала в музее экскурсоводом. Отличалась неуживчивым нравом, любила поучать коллег, неоднократно получала замечания за содержание экскурсий. При том, что образование ей вроде позволяло вести эти экскурсии, как положено. Второй — Риккардо Бирколотти, исчез в 1983 году, в тот момент ему было тридцать четыре года. В музее работал на должности художника, оформлял экспозиции. Действительно был замечен в грубых нарушениях правил работы с экспонатами. Получал выговоры дважды, и третий выговор ему собирались сделать как раз в тот день, когда он не явился на работу — вместе с сообщением об увольнении. Третий случай, бешеная девочка. Звалась она Лола Патти, пропала уже в наши, можно сказать, дни, в 2002 году, в почтенном возрасте двадцати шести лет. Работала, как я уже говорил, в рекламном отделе музея. И четвёртая сторона квадрата — Анжелика Райт, главный хранитель коллекции живописи, дама с оксфордским образованием и приличным опытом работы. Исчезла год назад, и было ей в тот момент тридцать два года. Все эти данные были собраны сотрудниками полиции в прошлом году — началось с частного запроса в связи с исчезновением хранителя, а потом уже и сами они пытались найти концы в этой истории. Что характерно, не нашли. А запрос исходил от штатного эксперта, работающего на вилле Донати — его зовут Мауро Кристофори. Он попытался связать исчезновение госпожи Райт с уже случавшимися подобными событиями, ему хотелось подробностей. А в полиции у него есть одноклассник, которому он когда-то помог, даже не ему самому, а его родственнику, но это, наверное, не слишком важно. В общем, господин Кристофори получил информацию. Выводами из неё, если таковые и были, он с одноклассником не поделился. И это всё, что у меня есть про факты.

— То есть все пропавшие были разного возраста, разного социального и семейного статуса, и должности занимали тоже разные, — начал Себастьяно. — А что у них общего?

— Ну, они криво работали и их все терпеть не могли, — пожал плечами Карло.

— Думаю, не все, а только коллеги, — покачал головой Лодовико. — У юной девицы были родители, у дамы в годах — муж и дети, только художник, по твоим словам, не нажил себе никого. А последняя, кстати? Что у неё с семьёй?

— Семья только родительская, осталась в Англии. Родителей известили о её исчезновении, с ними даже встречались — сотрудники полиции ездили в Оксфорд, где они живут, предполагая, что она может скрываться там. Но увы, там о ней тоже никто ничего не знает.

— А этот Мауро Кристофори? — продолжал расспрашивать Себастьяно. — Ты видел его?

— А как же, — кивнул Карло. — В первый же день познакомились. Ну, я тут же выдал, что знаком с признанным светилом искусствоведческой науки Бартоломео Диаманте, и это оказалась отличнейшая рекомендация.

Отец Варфоломей сурово глянул на Карло, Карло спрятался за бокалом.

— А я что? Я на задании, до сих пор, между прочим, на задании! — Карло выглянул из-за бокала и продолжил. — Вечером мы пошли посидеть и выпить, и он рассказывал, что хочет в путешествие на край света, но никак не заработает на него денег. Он один раз съездил в Южную Америку, ему понравилось, и он хочет ещё. Музейных доходов не хватает, левых заказов тоже недостаточно, а сценарий сериала, который хотели было снимать, зарубили из-за большого бюджета. Конечно, там одних костюмов сколько надо сшить!

— А о чём сериал? — быстро спросила Элоиза.

— Да о Донати же, — пожал плечами Карло. — Он пытается продавать всё, что его окружает, а окружают его эти самые Донати! То есть их истории и изображения.

— И данные об исчезнувших сотрудниках у него, получается, были, — может и не так, конечно, но…

— Вы о чём, Элоиза? — встревожился Себастьен.

— Да просто вот вам, господа, один из возможных кандидатов на роль Паоло Фортунато.

Слова Элоизы были встречены молчанием, а потом Варфоломей, Кьяра и Франческа заговорили разом.

— Вы нашли его, — выдохнула Франческа.

— Так он настоящий? — спросила Кьяра.

— Вот ведь, мог же быть специалистом с именем, а на какую ерунду разменивается, — пробурчал Варфоломей.

— Элоиза, объясняйте, — Себастьен с изумлением смотрел на это буйство. — Кто такой этот Паоло Фортунато?

Элоиза рассказала о том, как Франческа нашла в сети роман о Донати, Кьяра дала ссылку им с Варфоломеем, а потом она сама взялась читать остальные романы автора.

— И как оно? Роман? Читабельно? — недоверчиво спросил Лодовико.

— Знаешь, да. Написано увлекательно, и хорошо читается даже человеком, который не был у них в музее и не видел все эти портреты.

— А ты что скажешь? — Лодовико глянул на Варфоломея.

— А я скажу, что он бы лучше серьёзную книгу написал. Знаний-то хватает, была бы приличная монография! Оно конечно, развлекательное-то любой дурак напишет, а вот обобщить нормально информацию, чтобы с ней можно было работать — это нужно сидеть и мозгами скрипеть!

— Ой, не скажите, отец Варфоломей, — вдруг вклинилась молчавшая до того Франческа. — Чтобы читали развлекательное, тоже нужно голову на плечах иметь, а не мешок с мусором. Научное-то прочитают, если кому позарез нужно по теме, а вот роман просто так никого читать не заставишь. Тем более в сети, где и без того романа развлечений море. Кстати, если сначала побывать в музее, а потом читать — то очень интересно, читаешь и сравниваешь — о чём тебе говорили и что есть в официальной информации, а что автор выдумал, — она высказалась, смутилась и спряталась за Октавио.

— Браво, Франческа, — Карло поднял вверх большой палец.

Варфоломей сделал страдальческую гримасу — мол, и вот с ними приходится работать!

— Ты тоже сравнивала? — быстро спросила Элоиза.

— Да, невольно, оно само так получилось, — Франческа так и говорила из-за спины Октавио.

— И что скажешь? — Элоизе было интересно. — Просто я-то не была в музее, не видела пресловутые портреты своими глазами — кроме одного, конечно же, и о нём чуть позже. А ты была и видела.

Все смотрели на Франческу, Франческе было не по себе.

— Я подумала, что одни и те же факты можно интерпретировать очень по-разному. Когда мы с Октавио были на экскурсии в музее, то там нам тоже рассказали очень занимательную историю. Но это была совсем другая история. Та, что рассказана в книге — с одной стороны, совершенно фантастична, а с другой — ей невольно веришь, и в какие-то моменты — веришь даже больше, чем той девушке-экскурсоводу. Я не знаю, в чём тут дело, но мне показалось так.

— Кьяра, ты ведь тоже была в музее? — глянула на прячущуюся в углу девушку Элоиза.

— Да, но мне не выпало послушать экскурсию, я ходила там сама. А книга завораживает, это правда. Хочется узнать о них всех что-то ещё. Кстати, отец Варфоломей, я прочитала статью из вашего журнала. В библиотеке.

— Какую статью? — не сразу сообразил тот.

— Про тех Донати, изображений которых не было в музее.

— А, это! Роберто молодец, нашёл всех недостающих и добавил в коллекцию. И кстати, в книге они упоминаются уже как экспонаты, то есть, книга написана никак не ранее 2016 года. Элоиза, расскажите, что вы увидели в той книге. Мне любопытно ещё с четверга!

— Я увидела хорошее знание фактов, отличную литературную речь, лёгкость изложения, и мне показалось, что искра таланта там тоже есть. Иначе почему все мы, такие разные, читали, не отрываясь? Факты, кстати, я потом не поленилась проверить и сопоставить с текстом, прямо как Франческа. У меня в активе не было экскурсии, но был интернет. Да, создаётся ощущение, что автор книги знает об этом всём что-то такое, чего не знают сотрудники музея. Или — чего не знают другие сотрудники музея, если моя догадка окажется верной. Или же у него богатая фантазия, что тоже реально и нормально.