– Там и помимо шортиков есть что мерить.

Она едва не швырнула в него ворохом шорт.

Олег набрал другой код, на экране моментально высветилась таблица. Снова пальцы запорхали с легкостью бабочки, но дрожь пробежала по спине Юлии, когда в памяти мелькнули свежие картинки, как эти пальцы скрипача скручивали шеи проклятым десантникам.

Олег очень быстро набрал еще несколько символов, причем переходил с латиницы на кириллицу по крайней мере трижды. Появилось новое окошко. Олег отстучал шестизначный код, по экрану пошли полосы, медленно высветилось странное помещение, смесь средневекового замка и химической лаборатории.

Ей показалось, что Олегу не нравится ее присутствие, неслышно вышла. Огромный дворец казался таинственным и сказочным.

Олег не помнил, сколько он просидел за компом. Он всегда мог часами зачарованно следить, как курсор, подчиняясь его пальцам, без всякой магии находит через Интернет далекие страны и народы, одним щелчком вламывается в библиотеки в Австралии, а через пару секунд – в Бразилии, и уже расстояния между этими континентами словно не существует…

Сейчас же надо было собрать и обработать гору информации, выловить ее непросто даже для специалиста, так как Интернет – это ко всему еще и большая свалка, куда сваливается и всякий мусор дилетантами, считающими себя гениями, или же просто людьми, желающими заявить о себе.

Он уловил далекий всплеск воды и по нему определил, что Юлия вылезает из бассейна, что ей не то что надоело ихтиандрить, но возжаждалось говорить, приставать с вопросами, влезать в его дела, участвовать… Словом, современная женщина стремится подставить и свое плечо, облегчая бремя мужчины.

Она вошла грациозная, покрытая золотистым загаром. За ней оставались мокрые следы, босые ступни шлепали по прохладному мрамору, как лапки смешного гусенка. Без каблуков она показалась ему совсем маленькой, милой и почти ребенком. Прозрачные капельки воды, как мелкие жемчужинки, блестели по ее нежной чистой коже.

– Все работаешь? – спросила она с сочувствием. – Нет, все-таки тяжела жизнь шпиона!.. Рядом море, солнце, настоящие чайки вместо осточертевших московских ворон, горластых и наглых, а ты за компом, как будто не покинул чахлую квартиру в Жулебине.

– Тяжела, – согласился он. – Ох, тяжела… Есть хочешь? Здесь всего хватит на месяц. Но можно заказать и сейчас, если чего не хватает.

– И что же? Доставят?

– Да.

– Мы ж на острове!

– Ну и что? На катере. Можно на вертолете. Из любого ресторана Греции.

Она села на край стола. Ее тугое бедро, покрытое загаром, оказалось на ширине ладони от клавиатуры. На стол с мокрых волос упала капля воды.

– Олег… Ты меня гнусно обижаешь! Знаешь же, что заказывать я не решусь, так что сразу готовить?..

– Прости. Там есть еще пара комнат с одеждой. За той, что ты уже отыскала. Начни примерять, это тебя займет на пару суток. Чуть дальше комнатка с этой… как ее… с той ерундой, что вешается. Да не на веревке, а на шее, ушах, даже в носу. Ага, бижутерия! Все камешки настоящие, можешь не проверять.

У нее сердце заколотилось, но сказала тоном оскорбленного достоинства:

– Олег, я не совсем та дурочка, что слепо идет за мужчиной, если он богатый и толстый… Ну умный и смелый – какая разница? Я сама уже перестаю себя уважать за… ну, ты же знаешь!

Он посмотрел наконец в ее глаза. Заглянул в глубину. Она смотрела открыто, позволяя ему читать себя, как раскрытую книгу.

Олег смутился, отвел взгляд, а голос от неловкости пошел как автомобиль по неровной дороге:

– Тогда я должен не уважать себя еще больше… Меня считают если не женоненавистником, то по крайней мере человеком, который ради женщины пальцем не шелохнет! Я всегда старался жить только умом… не подозревая, что ум – всего лишь тонкая пленка на кипящем молоке инстинктов и что могучие инстинкты придумали себе ум для прислуги!.. Но если начну рассказывать о своих делах и проблемах… Гм, я вообще-то боюсь, для твоих хрупких плечиков ноша покажется тяжеловатой.

– Я – современная женщина, – отрезала она с достоинством. – И давно сама зарабатываю себе на жизнь!

– Испытание и для извилины, – сказал он серьезно.

– Валяй, – разрешила она весело, насторожилась, почему упомянул только одну извилину – какую именно имел в виду? – но переспрашивать не стала, только сказала еще тверже: – Я готова.

– Не пожалеешь?

– Нет! – сказала она твердо.

Он указал на мягкое кресло:

– Может быть, переберешься туда? Здесь ковра нет.

– Какого ковра?

– Мягкого. Как станешь засыпать, не брякнешься на этот дубовый паркет прошлого века. Кстати, дуб относится к твердым породам.

Она заколебалась, но взглянула в эти зеленые глаза, что видят ее насквозь, вспыхнула до корней волос, сказала с веселой твердостью:

– Поехали!

– Ну хорошо, – сказал он таким академическим голосом, что ей сразу захотелось зевнуть во всю ширину Эгейского моря, – возьмем самое простое и заметное: свалка на острове Статен, куда ежедневно сбрасывают сорок миллионов фунтов мусора, стала самой высокой горой на всем заокеанском юге. Самолетам запрещено летать в той части страны, ибо в темноте натыкаются и гибнут, ведь на вершину свалки фонарь не повесишь… На каждого человека развитых стран мусора ежедневно приходится в четыре раза больше, чем он весит. Во время сильных дождей промышленные города просто тонут в собственном дерьме… Перерабатывать все это никто не успевает. А для выживаемости рода человеческого… учти, нашу Организацию не интересуют такие мелочи, как нации, народы или государства!.. нужна стабильность круговорота веществ. Отсюда напрашиваются выводы… или требования, как хочешь. Жить надо по экономическим средствам, верно? То есть по справедливости в рамках наших экологических возможностей. Но требования человечества к природе превосходят ее возможности, это уже очевидно!

Она с трудом подавила новый зевок, как же трудно даются шпионские премудрости: только начала слушать, и уже глаза сводит в кучку.

– Я об этом уже где-то читала. Или слышала краем уха…

– И тут же переключила канал на телешоу, – кивнул он. – Я знаю, так все делают. Может быть, и сейчас сделаешь так? Я не обижусь.

– Нет-нет, продолжай, – сказала она с неловкостью. – Просто я думала… ну, что-то более романтичное. Все-таки яхты, стрельба из двух пистолетов, страшные подземелья, роскошная постель в «Национале»… А «зеленые» – это дурацкие акции по спасению пингвинов!

– Лапушка… Ладно, идем дальше. Земля, имея конечные размеры, конечные ресурсы и конечную способность по регенерации, представляет собой крохотный космический корабль с массой в триста тридцать тысяч раз меньше массы Солнца, что лишь маковое зернышко рядом с небоскребом какой-нибудь крупной звезды. Сегодня корабль перегружен хозяйственной деятельностью человека, и перегрузка все возрастает. Через считаные десятилетия возможна гибель экипажа. Нет, это не с потолка, это очень точные расчеты! Вся Организация единодушно согласна, что необходимо сократить численность населения Земли… Как согласны и «подСемеро», так в шутку называют около сотни лучших специалистов, что серьезно занимаются этой проблемой… и понимают ее опасность. Правда, здесь начинается расхождение среди Семерых, но… ладно, потом. Семеро – это глава Организации. Самые что ни на есть главные.

Он видел, каких титанических усилий стоит держать эти красивые серые глаза открытыми. Она даже сумела заставить себя шевельнуть бровями.

– Я читала, – сказала она осторожно, – что природные ресурсы могут прокормить почти пятьдесят миллиардов человек…

Он печально улыбнулся:

– Прокормить! Расчеты некорректны. Не учитывают, что человек будет не только прокармливаться, но и фекалить. Как сам, так и его техника. А она гадит в тысячи раз больше. Земля уже вступила в период катастрофы! Увы, этот период продлится очень недолго и кончится полным исчезновением человека. Поэтому сейчас как никогда важна совместная деятельность Семи Тайных.