Шутника потом избили до полусмерти.

Дослушав до последнего аккорда Орландо протиснулся через толпу и бросил в ящик у ног барда две серебряные монеты. После пошёл к арене и наблюдал за парой поединков, едва сдерживая страдальческие стоны. Один из поединщиков решил держать меч обратным хватом, а другой вместо даги взял полуторный клинок.

В цирковой клоунаде больше от фехтования, чем в этих поединках.

Он собрался уходить, когда на арену вышел Винченцо, щеголяющий внушительным синяком под глазом. Одет в строго, в точности по фигуре, только рукава рубахи раздуты на предплечьях. В правой руке рапира с ажурной гардой, а в левая спрятана за спину. Противник, парень поменьше ростом и побогаче одетый, тоже с рапирой, но в левой руке дага.

После краткого приветствия они начали бой. Осторожный, тактичный, скорее похожий на танец. Винченцо старается реализовать преимущество роста и длины рук, но противник ловок и дага перехватывает каждый выпад.

Орландо облокотился об ограду и улыбнулся. Сводный брат победит, это настолько очевидно, что почти смешно. Коротыш несмотря на всё проворство, отвратно работает ногами. Словно к лодыжкам подцепили увесистые гири. Полагается, не без основательно, на ловкость рук, увы, Винченцо столь же проворен.

Дага заломила клинок, сводный брат увернулся от выпада, скользнул в сторону и навстречу, высвобождая рапиру. Над ареной разнёсся вскрик боли. Противник отшатнулся, выронив оружие и зажимая порез на левом плече.

***

К вечеру Орландо извёлся от безделья и томительного ожидания, выворачивающего кишки. Часть народу разошлась по домам, кто-то устроился в лагере у реки. Сгущающиеся сумерки рассеивают многочисленные костры и факелы, пахнет крепким вином и жареным мясом. На пути к шатру барона Орландо трижды пытались утянуть в танец краснощёкие девицы. Парень только отмахивался. Его ждёт танец другого рода, куда более интересный и желанный.

Шатёр барона встретил стражей, что с готовностью проводила внутрь, держась на почтительном отдалении. Внутри настланы ковры, расставлена мебель из морёного дуба и горят свечи. Борсл сидит в кресле с высокой спинкой, держа в руках серебряный кубок. Присмиревший Винченцо расположился рядом, надкусывая грушу. При виде Орландо дёрнулся, но, поймав взгляд отца, осел и пощупал фингал.

— О, я уж боялся, что ты передумал! — Сказал Борсл, поднимая кубок в приветствии. — Видел бой брата?

— Да.

— Ну как тебе? Говори, говори, а то наши мастера его только в зад целуют!

— Базу проработать надо, и он слишком надеется на рост. Повезло, что противник был ещё хуже.

— Это был фаворит турнира! — Буркнул Винченцо. — Сигизмунд Форца!

— Он двигался, как брюхатая корова. — Отрезал Орландо, садясь в свободное кресло. — Так что на счёт…

— Зачем ты убил их?! — Перебил сводный брат вскакивая. — Да, дедушка был суровым, но зачем убивать?!

Борсл, открывший было рот, спрятал лицо в ладонь и покачал головой. Орландо прикрыл глаза, шумно выдохнул и поднялся. Подошёл к брату и прорычал с неожиданной для самого себя злобой:

— Зачем? О, так ты хочешь знать? Потому что, внезапно обретённая семья решила меня убить! Как собаку! Угадай за что? Просто потому, что я есть! Думаешь, я искал их? Нет! Мне было плевать! Но они решили вывалить это дерьмо на меня, а после убить! Я что, должен был покорно сдохнуть, так?!

Винченцо отшатнулся, стукнулся сгибом коленей о сидушку и плюхнулся в кресло. Пролепетал, отводя взгляд:

— Мама плакала… плачет до сих пор.

— Мне плевать! — Рыкнул Орландо, возвращаясь на место.

Барон отставил кубок, хлопнул в ладоши, будто убивая комара, сказал, оглядывая парней:

— Закончили? Всё, закрыли тему. Старик получил, что заслужил, а твоя мамаша и без того всё время ревёт.

Снаружи забрехал пёс, ругнулся стражник, кто-то сипло затянул песню на неизвестном Орландо языке. Порыв холодного ветра надавил на тканевые стены, мощно пахнуло водой и озоном. Барон выждал пару секунд, взял кубок и отпив, сказал:

— Я всё устроил. Ангел Меча будет ждать через пару часов на опушке леса… и парень. Я хочу, чтобы Винченцо пошёл с тобой, как и я.

Орландо остро взглянул на него. Барон уверен, что ученик Гаспара победит. Хочет, чтобы сынок извлёк урок и посмотрел, как сражается выпестыш Ватикана.

— Хорошо, пусть будет так.

Вместе с бароном отправилось двое приближённых. Суровые мужчины в кованых кирасах, с длинными мечами и высокими сапогами. Оба держаться на почтительном удалении от Орландо, всем видом выказывая почтение. Винченцо идёт рядом с отцом, бросая на брата косые взгляды. Шумный лагерь скрылся за холмом, и в свете луны походка бастарда стала жутковато плавной, пружинистой. Ладонь стискивает рукоять, плечи опущены, а голова склонена. Волосы волнистыми прядями скрывают лицо, но, когда ветер раздвигает их, видна улыбка. Безумный оскал алчущего крови берсеркера.

Орландо дышит глубоко и размеренно, насыщая кровь кислородом, сердце нагнетает в мышцы. Жилы вздуваются, обрисовываясь во всей красе. В груди плещется пламя, что спалит внутри всё, оставив пустую оболочку, если не выплеснуть его на врага.

— Парень, — сказал барон, стараясь не смотреть на бастарда, — мне пришлось сказать, что ты поцапался с Гаспаром. Иначе…

— Без разницы. — Ответил Орландо, блекло, как зимний ковыль шелестяший на ветру. — Важен только результат.

— Хм… ладно… надеюсь, между нами, больше нет обид?

— Их не было. Ты и твоя семья, интересуют меня меньше, чем пыль под сапогами.

Винченцо дёрнулся, но внутренний голос завопил, умоляя молчать. От сводного брата густыми волнами исходит угроза. Нечто подобное испытывал, когда в детстве на охоте в горах столкнулся с барсом. Одно неверное движение и хищник разорвёт в клочья.

Под сапогами шуршит пожухлая трава и размякшие от вчерашнего дождя листья. Лес надвигается антрацитовой стеной. Изломанным краем впивается в звёздное небо, поддёрнутое молочно-белыми облаками. В ночи кричат козодои, шелестят крылья и сверкают круглые глаза. Винченцо втягивает голову в плечи, озирается, силясь понять, откуда столько проклятых птиц. Спутники барона хватаются за мечи от каждого шороха, с тоской оглядываются в сторону лагеря. Борсл идёт в задумчивости, скребёт подбородок, глядя в спину Орландо.

Пахнет древесной смолой и сырой землёй. Северный ветер приносит первое дыхание зимы. В этом году осень продлилась всего два месяца…

Орландо остановился, глядя на смутную фигуру, стоящую у массивного валуна у опушки. Вспыхнул факел, из-за камня вышел слуга в серых одеяниях церковного послушника, с красным крестом на левой стороне груди. Свет бьёт по глазам, а тень за спиной служки скрывает ученика Гаспара.

— Барон Борсл, мы вас заждались. — Сказал слуга, вежливо кланяясь, скосил взгляд на Орландо. — Это тот, о ком вы говорили? Хм… он не выглядит как человек способный отбиться от сеньора Гаспара. Впрочем, это не моего ума дело. Зачем ему встреча?

— Хочу отправить сообщение. — Прохрипел Орландо, двигаясь к камню.

— Какое же? — Спросил слуга, демонстративно вскидывая бровь.

На лбу выступила испарина несмотря на холодный ветер, а во взгляде метнулся страх. Орландо ухмыльнулся и потянул скьявону из ножен. Свет факела замерцал на отполированной стали, разбрасывая блики.

— Решил потягаться со мной? — Подал голос человек в тени. — Как неразумно… но почему бы и нет? В любом случае эта глушь такая скучная…

Орландо вздрогнул, брови взметнулись на середину лба. Этот голос… этого просто не может быть. Ученик Гаспара вышел на свет, плавным движением откинул каштановые волосы за спину. Огонь факела отразился в огромных лазурных глазах. Тени легли, подчёркивая изящный контур лица, острый нос, слегка вздёрнутый. Плечи узковаты, чем только подчёркивают крупную грудь, спрятанную за кожаной курткой…

— Женщина? — Выдохнул Орландо.

— Луиджина ди Креспо! — Сказала ученица, берясь за рукоять шпаги, у левого бедра. — У тебя с этим проблемы, плебей?