Со свистом пытаюсь втянуть воздух. Без толку, будто в мою носоглотку напихали ваты. Голова начинает кружиться, в глазах пляшут разноцветные круги.

— Кивай же! — О, да старик запереживал. — Хватит паясничать! Твоя жизнь на кону.

Нахрен пошел.

Пересиливая себя, поднимаюсь. Бросаю на слепца полный боли и ярости взгляд. Слепой кот отпрыгивает от меня, как от сорвавшегося пса. О да, кошак, верно подумал — сейчас тебя порвут на куски.

Благодаря Гибе я могу продержаться в вакууме дольше обычного человека. Но, в конечном итоге, без кислорода клетки отключатся и будут ждать дозаправки. Через десять минут я впаду в кому. Времени куча. Многие за меньшее время успевают закончить любовные дела. Не то, что раздавить какого-то котяру.

Первым делом — защита. Раз Кот — юзер векторов, нужен кинематический щит. Никакой физики и электро-магнитных волн. Только ментол, тьфу, ментал. Гифер, не подведи. Я закрываю глаза, сосредотачиваюсь, отстраняясь от сжимающихся под давлением легких и рассерженного блеяния старика. Эта игра на опережение. Либо он успеет остановить кровоток в моем сердце, либо я найду "противоядие".

Сверкающие узоры Гифера раскладываются под моей астральной рукой. Привычным уже, опытным движением задаю настройки. Лишь бы подошли.

До Кота доходит, что я задумал его нагреть.

— Ничему не учишься, — вздыхает гад. — Придется тебя обездвижить.

Крепкая рука сдавливает меня за плечо.

— Всего лишь онемение, — в его голосе проносятся утешающие нотки. — Но поваляться придется. Так, а почему ты еще на ногах…А-а-а!

Я вцепляюсь ему в руку и выворачиваю запястье. Скрученная под неестественным углом конечность повисает в моем захвате. Кот даже не дергается. Шок от удивления и боли парализует слепца. Еще одним движением выбиваю суставы пальцев из пазов, и теперь уже Слепой Кот с диким визжанием падает на колени.

— Ар-р…Как ты …как ты! — орет он, извиваясь на гранитных плитах, пока я продолжаю щелкать его пальчики.

Конечно, слепец пытается взять контроль над моим телом. Думаю, вариантов у него масса. Остановка функционирования внутренних органов, замедление кровотока, ступор мыслительных процессов. Но перестроенный Гифер блокирует ментальное вмешательство. Я же, не стесняясь, доламываю кисть Кота. Его вопли аккомпанируют хрусту суставов. Так, мне осталось жить пять минут. Уже чувствую отупение. Как же хочется дышать! Р-р-р…

— Р-р-рх- ррр! — хрипит спецназовец, когда я сдавливаю его горло и тычу себе в кадык.

Напрямую на мое тело Кот не может больше воздействовать. Но он по-прежнему управляет внешними векторами. Тот же воздух или, может, гравитация.

Я сильнее сдавливаю пальцы на глотке слепца, и слепошара сдается. С облегчением вдыхаю сухой воздух пустыни. Мягкие волны наполняют легкие. Кайфово! Как же, Градгроба его же когтями в жопу, кайфово!

Даю слепцу небольшого леща. Он не успевает среагировать — в этот раз стена рядом. Голова Кота хлопается об камень, худое тело соскальзывает на пол. Разбитые очки осыпаются черными глянцевыми осколками. Хоть спецназовец и владеет уникальной способкой, сам дрыщ дрыщом — в том смысле, что у него нет ни доспеха, ни увеличенной техниками силы. Только гребаные векторы.

— А теперь скажи, — слова мне даются тяжело, горло до сих пор саднит. — Есть хоть одна причина тебя не убивать?

Кот отрывает от пола разбитое лицо и я вижу, что скрывали очки. Вертикальные рваные шрамы век, глаза подернуты белой пеленой. Бррр, ну и жуть… Он водит слепым взглядом по пустому коридору.

— Я нужен «зорям».

— Но не мне, — загребаю его за волосы и дергаю вверх, заставляя встать на колени. — Еще причины?

— Моя команда так этого не оставит…

— Неверно, — хмыкаю, — теперь это моя команда, а вот ты, похоже, будущий труп.

Я уже заношу кулак, когда сзади раздается крики Бестии, приглушенный каменными стенами:

— Перун, гадство, где тебя носит?! Срочный сбор! Выдвигаемся! Аяно угодила в засаду!

Разочарованно вздыхаю. Похоже, кошаре сегодня свезло. Хотя как посмотреть. Если что — грохну его под шумок в зоне обстрела.

Рубрика «Легендариум демоника Перуна». Хохмы читателей:

Никто не решался играть с Перуном в гляделки, и он решил сыграть сам с собой. Уселся перед зеркалом и через пять минут отражение моргнуло трижды. Автор: enerjaizer

Встретив Перуна, Шрёдингер всё же определился, мёртвый у него кот или живой. Автор: Хан.

как прода-то?

— Комбат! Комбат! — кричит майор Менская*, оттаскивая в укрытие раненого в лицо подполковника. — Гадство! Комбат! Просыпайся, твою мать! Первая разведывательная вся полегла! Что нам делать?

*/ Мама Кали, если кто забыл. Служит майором в армии.

Вокруг ревут мины, визжат осколки и пули, сверкают зарницы в дыму, гремит нечеловеческий рев… Весь 755-й ОРБ угодил в ловушку! Батальон заманили в бойню и теперь рвут в клочья! Десантные роты косят одну за другой! Возникшие из ниоткуда посты у кишлака Бонгар не дают отступить. Осталось только принять неравное сражение. Пытаться закрепиться тем, где их застал бой. На телах павших собратьев.

Подполковник разлепляет красные от крови губы.

— Ты знаешь, что… Лида, принимай командование…

Взрыв справа приносит осколки, кромсающие всё вокруг. Своим телом Менская закрывает раненого. Стучат по ее доспеху горящие снаряды. Из последних сил майор бросает подполковника в голые кусты за скалу и возвращается на позицию.

— Минометы подутихли, — докладывает очевидное капитан третьей роты.

— Сейчас снова пойдут в лобовую, — решает Лида. — Готовиться держать склон!

Рррррррррррррррр!

Новый рев оглашает обветренные горы. Майор сглатывает ком в горле. Иномиряне подвалили. Басмачи-то сами не справляются с пойманным врагом, вон сколько гор трупов выросло. О тварях же ходили жуткие слухи. Сама Лида за неделю в Афгане не встречала еще ни одну. Ничего страшного, сегодня наверстает.

А ведь весь этот ужас начался с какой-то десятки моджахедов. Их заметили в глубине ущелья. Четвертая рота отправилась захватить врага. И ловушка захлопнулась. За считанные минуты полегли все связисты. Зону боевых действий накрыли глушилками. Поэтому, что дальше происходило в ущелье, было не ясно. Но русские своих не бросают, ни живых, ни мертвых, и целый батальон втянулся в эту бойню. Капкан оказался на медвежью лапу. Тотчас выросли посты, вооруженные крупнокалиберными пулеметами и гранатаметами. Загудели из-за кряжа минометы. По грунтовке на дне ущелья беспрерывно подступают всё новые и новые роты противника. Откуда тянется эта грунтовка? Судя по бесконечному потоку врагов — из самого Пакистана.

— Ничего, майор, выдюжим, — говорит ротный третьей, прежде чем его сносит огненным вихрем.

Басмачи схватываются с русскими. Ледяные копья и зеленые струи разрезают душный горный воздух. Справа от боевиков в длинных пуштунских нарядах двигаются желтые прямоходящие ящеры. Длинные, словно вараны, твари накидываются стаями, вгрызаясь и раздирая когтями доспехи. Дикие крики разрываемых людей наполняют ущелье и выплескиваются по склонам вверх, к снежным высотам.

«Слишком много, — понимает Лида. — Монстров слишком много. Имперские мечи, пожалуйста, быстрее!»

Связь батальона прервали прицельным огнем по радиостанциям. Снайперы и гранатометчики моджахедов в первую очередь выводили из строя технику, а потом уже людей. Это, вкупе с задействованными глушилками, не позволяет связаться с бронегруппами и вызвать огонь артиллерии. Но связисты смогли по радиорелейной линии дозвониться до батальона Имперских мечей неподалеку. Бронегруппа уже не успеет, но, если элита русской армии посчитает жизни 755-й ОРБ достойными ее внимания, шанс есть.

Обстрелы вдруг прерываются какофонией криков на вражеской стороне. Земля задрожала, посыпались разбитые минами камни. Басмача рядом разрывает на тысячи кусков мяса.