— Твой тесть… Госпожа Луна считает, что на сборе он попытается отстранить ее от руководства фракцией и передать своему старшему сыну. В письме, которое он прислал, были кое-какие намеки на это. Например, фраза о том, что женщине не должно заниматься мужским делом, так как темное начало Янь не предназначено для этого.

— Сука! — не удержавшись, воскликнул я на великом и могучем.

Мои ближники это русское слово уже знали, я ведь его часто использовал. И, услышав в очередной раз, закивали. Да, мол, та еще тварь. Как вообще у такого человека могла родиться такая замечательная дочь?

— Какие у него шансы?

— Большая часть наших командиров не поддержат новое назначение. — Пират сморщился. — Но есть и те, которые открыто говорят, что Чэн Шу показывает себя достойным претендентом на императорский престол, и готовы принять его сынка как лидера. В войсках очень много разговоров об этом, твоя жена уверена, что Чэн Шу тратит много денег на раздувание слухов в нужном ему ключе. То же происходит и в городах. Бешеная писала, что на площади в Куацзи появились декламаторы стихов, которые восхваляют твоего тестя. Один даже прислала — посредственная работа, кстати!

Пират в своем репертуаре! Как ему вообще удается сочетать в себе такие разные, можно сказать, конфликтующие черты? Идущий по Пути, Герой, профессиональный убийца, если уж называть вещи своими именами, но при этом еще и летописец, и поэт!

— Меня фактура интересует, а не талант стихотворца!

— Да, конечно. Прости. Да там все обычно. Чэн Шу спас Печать после катастрофы в Лояне, долго хранил ее, ожидая достойного преемника. Но потом к нему явился сам Нефритовый император и повелел спасти Поднебесную, а самому занять трон. Не видя альтернатив, Чэн Шу повелел собираться в поход… Ну и все такое в том же духе. Рифма на третью строку, если тебя интересует. Как по мне — ужасная пошлость!

А вот этого я не учел! Пропаганды, которую развернет мой тесть сразу, как я «кони двину». Думал, он начнет со сплочения рядов своих не слишком надежных союзников, а он уже в литературную нишу полез. Похоже, у нас тут на Юге свой собственный Цао Цао нарисовался!

Думал, у меня больше времени будет, но его, как обычно, катастрофически не хватает. Еще от проклятия не освободился и от Лисы — вынужденной напарницы, — а уже надо спешить в Северный Цзаньан и спасать фракцию. Только вот как? Заявится на совет альянса? Нанять убийц и прикончить старого интригана? Официально воскреснуть, вывести фракцию из «союза Журавля» и продолжить войну всех против всех?

— Нужно ехать в Северный Цзяньань, — пробуя данный тезис на вкус, произнес я. Вгляделся в лица соратников, не увидел там отторжения, после чего продолжил: — Мы не должны дать Чэну Шу отобрать у меня фракцию!

Оба капитана стали кивать, но вопрос «как это сделать?» отчетливо читался в их взглядах.

— Только сперва нужно будет провести ритуал разделения. Технике меня старший ученик научил, осталось только Ноу Ниу уговорить пожертвовать своим бессмертием.

С потолка совершенно бесшумно упал темный комок. Взлетели хвосты, безошибочно находя цели в лице моих подскочивших было друзей и сбивая их с ног. Миг — и перед ругающимися воинами вместо черной Лисицы стоит прекрасная, но злая, как фурия, девушка. Щеки красные, дыхание частое, прелестные губки обнажают чуть заострившиеся зубки. Но прическа и наряд — безупречны! Будто и не ложилась.

— Пожертвовать бессмертием? — вскричала она, надвигаясь на меня. Поднявшегося на ноги Быка она снесла мощным ударом сразу трех хвостов. — Ну-ка, расскажи мне, Стратег Вэнь, ради чего это я должна пожертвовать своим бессмертием? И почему ты молчал о том, что к тебе приходил этот проклятый старший ученик?

Вот и отложил разговор до лучших времен! Все, если эту ночь переживу, больше никогда так делать не стану. Буду сразу решения принимать, не прятаться за формулировками «сейчас не лучшее время» и «нужно просто немного подождать».

Лисица явно была в бешенстве и почти себя не контролировала. Я ведь покусился на святое — ее ранг, равный небесному, и вечную жизнь. Да еще и сообщников привлек — наверняка именно так это выглядело с ее точки зрения.

Объяснять что-то, спорить или, упаси боги, оправдываться — вариант плохой. Сделаю только хуже, да и вообще, не виноват я, чтобы оправдываться! С ее вмешательства все под гору покатилось, так что пусть теперь жрет полной ложкой! Наташа у меня такая же была. Сперва накрутит, а потом выставит все так, будто именно она жертва. Не, я, понятно, тоже косячил, но эта ее черта сейчас отчетливо стала для меня видна в Лисице.

И я ее ударил. Не техникой какой-то суперэффективной, а раскрытой ладонью. Влепил ей пощечину, в общем. Которая привела к результату.

— Хватит истерики закатывать. — громко, но без гневной интонации произнес я. — Ты большая девочка, уже тысячу лет небо коптишь, должна понимать, что все имеет цену. Ты влезла в разборки младших матриархов и напала на меня. С этого все началось. И закончиться тоже может сейчас. Старший учений Люй Хоншу был очень добр, когда предложил свою помощь. Но за нее придется заплатить одной из твоих жемчужин.

В тишине, повисшей после удара, мои слова прозвучали очень веско. Ошарашенная Ноу Ниу застыла, как соляная статуя, не шевеля даже глазами. Похоже, очень давно никто так не прерывал ее истерики. Дрались с ней — да. Хотели убить — тоже да. Но пощечин она не получала сотни лет, наверное.

— Ты ударил меня? — неверяще прошептала она, прижав ладонь к щеке.

— Ага. Могу повторить, если с первого раза не дошло.

— Ударил меня… — чуть громче, но все еще находясь в прострации, повторила девушка.

На этот раз я решил промолчать. А что можно было сказать? Повторять очевидное? Нарываться на скандал? А когда она в очередной раз произнесла это свое «ударил меня», я лишь вздохнул утомленно. Мол, да заканчивай ты уже одно и то же повторять!

Пират тихонько подошел ко мне со спины и шепотом уточнил.

— Это госпожа Вольная Лисица?

— Да. Истеричка проклятая. Чуть что не по ее — сразу срывается.

— И ты ее ударил?

— Нин, ты вроде тут стоял, неподалеку. Или лежал. Зачем эти глупые вопросы?

— Но она…

— Дура, которая передком думает!

— …Вольная Лисица!

Похоже, моего товарища заклинило на этом слове. Два раза уже повторил.

— Могущественное существо!

А, вон оно что! Напугался, что я с этой недонебожительницей так обращаюсь. А как, прикажете, еще останавливать эти ее загоны? Только вроде подружились, начали друг друга понимать, и тут на тебе! Истерика! У лисички хотят забрать жемчужинку! Бедная девочка!

— Ударил меня! — а ту все еще не отпускало.

— Мне, кстати, тоже было больно. Ты же помнишь, что удар, полученный любым из нас, чувствуют оба.

Тут же что-то мелькнуло у меня перед глазами, щеку ожгло болью, по шее потекло горячее. Я с удивлением обнаружил, что на нежной щеке девушки раскрываются четыре кровоточащих пореза. Довольно глубоких.

— Я поняла, — внезапно очень спокойно произнесла Лисица. — Спасибо, что напомнил.

Она выплюнула в воздух свою лечебную жемчужину, щека в месте порезов тут же стала чесаться, а раны на лице Ноу Ниу принялись затягиваться. У меня, я чувствовал, тоже.

— Дальше можем говорить спокойно? — уточнил я, делая вид, что меня совсем не впечатлило произошедшее.

А щека-то болела! Вроде и залечила сразу, а ощущение такое, что у меня там до сих пор дыра.

— Почему ты мне не сказал сразу? — требовательно произнесла девушка. — Почему утаил приход старшего ученика?

— Не знал, как это донести. Как видишь, опасения мои были небеспочвенны.

Хотя тут я, конечно, себе врал. Уверен, скажи я ей все сразу, реакция была бы не настолько яркой. Одно дело, когда тебе честно в глаза сообщают неприятные новости, и совсем другое, когда ты их узнаешь, подслушав чужой разговор.

— Извини, — поэтому добавил я.