— Я жду!

Понимая, что победил, Цзао-ван стоял со спесивым выражением на жабьей морде. Сейчас он так походил на чиновника — причем не китайского, а на международного и вневременного — что я даже глаза потер от недоверия. Да нет же, точно! Вот аура власти в конкретном положении, жадность в глазах и на губах эта улыбочка вседозволенности с ноткой глумливого веселья.

И ведь, если Лиса права — а она права, кто из нас специалист по метафизическим сущностям Китая, в конце концов? — нам придется договариваться. Точнее, мне придется договариваться.

— Почтенный Цзао-ван… — начал я, но маленькая четырехпалая лапка прервала меня властным взмахом.

— Нет! Не ты, человек! Пусть она!

И вторая жабья лапка указала на Лисицу.

Я закатил глаза. Если сейчас горделивая Вольная полезет в бутылку, придется придумывать еще и как божка очага убить. Вот не хватало же нам проблем!

Но девушка удивительно спокойно поклонилась как младшая старшему и почтительным голосом произнесла:

— Лисица Ноу Ниу приносит свои извинения господину Цзао-вану за свое неподобающее поведение. Лисица Ноу Ниу спрашивает почтенного господина Цзао-вана, как она может искупить свою вину?

На жабьей морде расцвело выражение удовлетворения. Будто сразу тарелку комаров заглотил, упырь! Если у любого чиновника на ряхе появляется такая улыбка — быть беде. Она значит, что сумма взятки только что выросла в пару раз.

— Желтый баран?

Когда домовой озвучил свои требования, я, честно говоря, растерялся. Ждал чего-то вроде денег (фиг его знает, зачем они могут понадобиться божеству очага — китаец же!), крови девственниц, артефактов, то есть небесных реликвий, килограмма ци, если уж на то пошло. Но барана? Тем более желтого? Нет, такого я и представить не мог.

Может быть, он имел в виду золотого? Типа как в греческих мифах — золотое руно, Колхида и тэдэ?

— Почтенный Цзао-ван, — осторожно, чтобы не разозлить мелочного божка, спросил я. — А что это за штука, желтый баран, и где его можно купить?

Бред, конечно! Напоминает квест из онлайн-игр, причем из начальных локаций. «Путешественник, так как ты избран всеми богами, и я вижу в тебе задатки настоящего героя, не принесешь ли мне десять клыков полевой мыши?»

— Да где тут его купить?! — искренне посетовал домовой. — Они же на юге не водятся, только на севере, в степях хунну. Это такая животина рогатая, вроде оленя, но размером с козу, с шерсткой желтой и сверкающей, а мясом сладким, как мед! Если приготовить его с плодами драконьего дерева и острым перцем, можно язык проглотить! Ах, это чудесный зверь — желтый баран!

Описывая этот гастрономический восторг, Цзао-ван натурально пускал слюну. Смотрелось это на его жабьей морде довольно отталкивающе: широкий безгубый рот открывался и закрывался, показывая длинный язык и, как ни странно, тонкие и острые зубы. Не знал, что у лягух они имеются. Или это только у божков?

— А как мы сможем тебе его достать, если здесь он не продается, а водится исключительно в северных степях? — я уже понял, что речь идет о каком-то виде антилопы, которые, как оказалось, тут обзывались баранами. — Что за выкуп такой ты требуешь, раз его заплатить невозможно?

— А мне все равно! — взвизгнул жаб. — Я хочу желтого барана! Хранителю очага городского наместника поднесли его в дар перед концом года, так он его ел и расхваливал, а я слюной давился! Теперь мой черед!

— Ну, тогда можешь сразу отправляться и рассказывать о том, что тут видел и слышал, — отрезал я, отвернулся и сделал шаг по направлению к дверям. — В степи ради твоей прихоти не поеду.

Конечно, дух места не был торговцем китайского рынка, но на аргумент, которому я еще в прошлой жизни научился, отреагировал точно так же.

— Подожди, добрый человек!

Мне показалось, что я услышал: «Друга, пагади!» — дальше, видимо, будет: «Можана десевле!»

— Можно обычного барана! С местного рынка! Только не старого, а возрастом до года! И чтобы откормленного!

Ну, барана-то купить не проблема. Не хотелось бы вести переговоры с вымогателем, но если проблему можно решить деньгами, это не проблема, а расходы.

— Брат Юй, займись, будь добр.

Бык кивнул и, прихватив с собой Пирата, вышел. Я же присел перед домовым, который тут же напрягся и отступил на шаг, и спросил:

— Скажи-ка, почтенный Цзао-ван, а зачем тебе баран? Ты его есть собрался?

— Да, — недоуменно глядя на меня, ответил жаб. — Что же еще можно делать с бараном?

— Но ты же дух?

— А духам, по-твоему, кушать не хочется?

— Всегда думал, что нет.

— Ну так ты ошибался.

— Значит, просто зажаришь и съешь?

— Ну, вообще-то, запеку. Но да, съем. Я не понимаю, почему ты это спрашиваешь?

— Просто удивлен. Любопытство. Не бери в голову.

— Тогда и ты, человек, ответь на мой вопрос, — домовой хитро прищурился. — Зачем тебе убивать государя этих земель? Ты нездешний, это слышно по твоему говору, значит, он не может быть господином, который обидел тебя и совершил что-то неправедное в отношении твоей семьи. Зачем же ты желаешь его смерти? Хочешь проникнуть во дворец…

— Духам места вроде нет дела до человеческих конфликтов? — вставила Лиса. — Вы просто подслушиваете, подглядываете и докладываете.

— Это так, — после того как мы договорились о взятке, жаб сделался благодушным и охотно разговаривал с нами, не срываясь на обидные слова и оскорбления. — Но раз уж я удовлетворил ваше любопытство, то и вы мое потешьте. К тому же мы теперь в одной связке — я ведь взял на себя часть вины, промолчав о готовящемся преступлении.

Сюрреализм ситуации зашкаливал за все возможные границы. Мало того что домовой вымогает взятку за то, чтобы не стучать о подслушанном разговоре, он еще и в подельники набивается. Часть вины он на себя взял, подумать только! Еще и вопросы такие задает… Я даже некоторое время помялся, не решаясь отвечать на этот вопрос, а потом решил — какого черта?! Это ведь явно не посланник моих врагов, да и Быка с Пиратом нужно было дождаться — барана купить не пятиминутное дело. Пусть бред, пусть сюр, но чего бы не поболтать, пока время есть.

Ну и в двух словах поведал духу места о своем конфликте с Чэном Шу, а теперь, как выяснилось, и не с ним, а с его евнухом и управителем.

Домовой выслушал внимательно, затем попросил прощения — на удивление вежливо — и исчез. Явился обратно он буквально через минуту после прихода побратимов, которые втащили в помещение связанного, но живого еще барана.

— Это правда! — воскликнул он, материализовавшись посреди комнаты. — Государь этих мест действительно тайно отстранен от власти и в настоящий момент пребывает в плену — в темнице. А правит от его имени евнуха, известного как Секретарь Цзы. Это возмутительно! Я говорил с господином По, который наблюдает за дворцом наместника, и он полностью подтвердил ваши слова! Это же прямое нарушение уложений о власти…

Чего чего, а такой реплики от коррумпированного домового я не ожидал. Ему-то какое дело? Оказалось — самое прямое. Китайская мелкая нечисть (хотя она у них не нечисть, а младшие боги, что-то типа того) была настроена весьма патриотично. Точнее, верноподданнически.

— И что, баран не нужен? — по-своему понял сказанное Лю Юй, подтягивая связанную животину поближе к себе.

— Почему не нужен? — удивился домовой. — Вы же умышляли убийство государя Чэн? Значит, намерения были, и намерения преступные! А вот что касается остального — тут правда на вашей стороне. И о том, что вы собираетесь убить узурпатора, я наверх докладывать не буду!

И он развел руки в стороны жестом, который можно было понять только одним способом — хвалите меня, вот какой я хороший и правильный. Я чуть не расхохотался, до того ситуация была комичной. Но уже через секунду все веселье смыла одна интересная мысль.

— Почтенный Цзао-ван, а может быть, вы сумеете помочь нам добиться справедливости?