— Сейчас я проведу вас к камере, где узурпатор держит господина Чэна Шу, — произнес он, когда мы собрались вокруг него на небольшой площадке перед лестницей, ведущей наверх. — Там есть охрана, поэтому идите тихо, не говорите друг с другом. Я скажу, когда мы придем.

И потопал на своих смешных птичьих лапках вперед. Мы двинулись за ним. Шли недолго, около пяти минут, после чего он вывел нас к хорошо освещенному коридору, в стенах которого было полно решеток. В конце этого рукава находился пост стражи, освещенный факелом.

— Двое, — шепнула Лиса. — Больше никого тут нет, господин По?

— Нет, только эти двое. Следующий пост находится уровнем выше, на выходе с лестницы.

Так как мы прибыли снизу, то вышли в самом нижнем уровне подземелья. Потом дважды поднимались вверх, то есть, если считать от выхода из карстовых пещер, добрались уже до третьего этажа. Но пост встретили впервые.

— А сколько всего уровней подземелья? — уточнил я.

— Четыре. Этот и тот, что над ним. Дальше начинается территория построек, это же все — естественные пещеры. Два поста стражи — у камеры господина Чэна Шу и на выходе из подземелья.

— А постояльцев тут много, в этой гостинице?

— Нет. Пара десятков, но все они на этом уровне.

— Тогда, госпожа Ноу Ниу, ваш выход, — закончив со сбором информации, я решил, что самая простая тактика будет и самой выигрышной.

Так и оказалось. Девушка стала Лисицей и неслышными гигантскими скачками понеслась по длинному полутемному коридору. Пять ударов сердца — и она оказалась в пятне света над двумя стражниками. Которые даже вскрикнуть не успели, как лапы оборотня впечатали их в стену.

— Пошли! — приказал я. И мы, не таясь, побежали вслед за Лисицей.

Стражников она просто оглушила, не стала грех на душу брать. Мы об этом сговорились еще внизу — если есть возможность не убивать людей, лучше этого не делать. Неизвестно, как будут развиваться события. Если все пойдет плохо, лучше нам не иметь во врагах стражников, которые потеряли своих товарищей.

— Ключи! — Ноу Ниу перебросила мне связку.

Я поймал их, взглянул на господина По, и тот без слов указал мне на одну из клеток. Подойдя к ней, я всмотрелся в царящую там темноту и позвал:

— Дядя Шу, вы там как, живы еще?

Раздался шорох, и спустя несколько секунд прутья решетки охватили две руки. Тонкие пальцы со сломанными ногтями, на левой кисти отсутствовал средний палец — на нем правитель Чэн носил тяжелый перстень.

— Кто здесь? — услышал я голос. А потом к решетке приблизилось лицо заточенного владетеля. Грязное, исхудавшее — куда девался образ сытого котяры с тонкими усиками над губой?

— Я, дядя Шу. Муж вашей дочери, Юэлян.

— Вэнь Тай?! — воскликнул мужчина. Голос его сорвался на горький смех. — Пришел убить меня?

— Это уже от вас будет зависеть, дядя Шу.

Отправляясь из Юйчжана в Хоугуань, я представлял свою встречу с Чэном Шу несколько иначе. Совсем иначе, если уж на то пошло. Фантазия рисовала тронный зал, разбросанных охранников, главу фракции на коленях и меня, всего такого красивого и важного, который стоит с задумчивым видом и делано размышляет: пощадить дядю Шу или все-таки убить. На заднем плане побратимы с Лисой, лица их суровы и одухотворены, по ним читается, что они поддержат любой мой выбор. И я, конечно, оставляю старику-интригану жизнь — с поражением в правах, конечно, и ссылкой куда-нибудь далеко, например, на остров Хайнань. Это в моем времени там курорты, а так-то почти до середины девятнадцатого века туда как раз неугодных и проштрафившихся отправляли.

На деле же все оказалось не так. Вид Чэна Шу, томящегося в подземной камере собственного замка, был так жалок, что злиться на него не получалось при всем желании. Он вообще никаких чувств не вызывал, кроме брезгливости и желания оказаться от него как можно дальше.

— Я не враг тебе, молодой Вэнь… — начал было он, но я его прервал.

— Это сейчас, дядя, вы мне не враг. А до того, как попали в собственные застенки, вполне успешно были таковым. Скажите, мне вот просто интересно — чего вы взъелись-то? Вместе мы могли бы весь Юг за пару лет привести под одно знамя, а потом и всю Поднебесную! Чем вам так помешал зять, который дочку вашу на руках носить готов, да и к вам со всем уважением? Так сильно на трон захотелось? Решили, что справитесь?

Я выпустил его из клетки, дал воды из горлянки, чтобы он хоть как-то себя в порядок привел. А пока он это делал, говорил. Не то чтобы мне так критично нужны были ответы на вопросы, но интересно же! Что им двигало, когда он ополчился против меня? Только вид слабого травмированного Стратега, который толком тогда и говорить не мог? Или все-так жажда власти?

От его ответов не зависело ровным счетом ничего. Судьбу Чэн Шу я уже решил — ссылка и тихая, спокойная, сытая жизнь. Никаких излишеств, но и без притеснений тоже. Пусть выращивает настурции с пионами, слушает певчих птичек и пишет трактаты. Изредка даже с внуками дам видеться, когда они появятся. Но — дозировано. Чтобы он в головы юные ничего не всунул.

— Власть, — тихо признался он, долгое время помолчав. — Как будто помутнение какое-то нашло на мой разум. Что ты намерен делать со мной, молодой Вэнь?

— Сейчас, дядя Шу, речь не о вас, а об узурпаторе. Секретаре-евнухе, которого вы пригрели на груди. Его нужно убить и сделать это, по возможности не поднимая на ноги весь дворец. А о вашей судьбе мы поговорим, после того как справимся с этой задачей. От того, насколько вы поможете в ее решении, будет многое зависеть.

Я дал словам добраться до его мозгов и удовлетворенно кивнул, когда он торопливо подскочил.

— Можешь на меня рассчитывать. Я знаю этот дворец и проведу вас к вероломному евнуху Цзы.

— Это хорошо, дядя. Но в будущем поменьше таких вот формулировок про вероломство. Ты от узурпатора отличаешься лишь тем, что проиграл.

— Да-да, конечно…

Дождавшись, когда низложенный правитель Чэн закончит с приведением себя в порядок, мы выдвинулись в указанном им направлении. Первой шла Лисица в звериной форме, разведывая путь, за ней Бык, готовый сокрушить любого врага, и Пират с двумя обнаженными клинками в руках. Я же с дядей Шу замыкал наше шествие.

— Евнух Цзы не занял мои покои, оставшись в своих, — по дороге продолжал информировать меня тесть. — Далеко не весь дворец знает о его предательстве, большинство уверено в том, что я отбыл в военный лагерь под Южным Цзаньанем. Лишь узкий круг его приспешников в курсе того, что со мной и где я сейчас нахожусь. Это командир дворцовой стражи Хан Дэ, несколько чиновников и целитель Фу Юнли. Они приняли его сторону, другие же верны мне.

— Как долго вы там сидели, дядя?

— Полагаю, около двенадцати дней, но я мог и ошибиться в подсчетах.

— Значит, евнух Цзы еще не должен был раскрыть тайну о вашем низложении. Мои войска еще на подходе, так что до битвы он не станет откровенничать об истинном положении дел.

— Я тоже так думаю.

— Но на глаза простым стражникам нам все же не стоит показываться, иначе начнется переполох, и наш враг может сбежать.

— Соглашусь.

С каждым шагом опальный гун чувствовал себя все более уверенно. Даже предложил заскочить в его покои, чтобы он мог переодеться. На вопрос «зачем?» даже брови вздернул в прежней своей манере.

— Что значит зачем, молодой Вэнь? Не предстану же я перед своими подданными в таком виде?

Он обвел себя руками, демонстрируя грязный нижний халат, который и был всей его одеждой.

— Это неважно. Да и горячитесь вы, дядя Шу, относительно «своих подданных». Вы же не думаете, что я буду настолько глуп, что оставлю вам власть над фракцией?

Тут он сразу сник, а я сделал себе в памяти зарубку — повнимательнее за ним приглядывать. От этого старого лиса можно было ждать какой-нибудь нелепой выходки, вроде перехода на сторону врага в последний момент. Или попытки поднять на нас верную ему гвардию.