Шеоннель тоскливо взглянул на Иоханну и прошептал:

— Прости.

— Все в порядке. Ты не виноват, — повторила блонда, взяла его за руку, и обратилась к Кардаголу, — что за заклинание на него наложили?

— Древнее эльфийское, — поведал Повелитель времени, поудобнее устраиваясь на подоконнике. — Называется «Палач Его Сиятельства». С его помощью эльфийские правители наказывают неугодных придворных. Это заклинание накладывается на кого-то из близких приговоренного, превращая его в убийцу замедленного действия. Когда заколдованный слышит какую-то определенную фразу, произнесенную конкретным лицом, которому он доверяет, включается программа на уничтожение. Эльфенка нашего запрограммировали на голос подруги детства. Она должна была сказать ему про гарпунусь.

— Наверняка, эльфы не предполагали, что девушка сделает это в присутствии такого сильного мага, как Кардагол, — мрачно сказала Саффа. — Ты нарушил все их планы.

— Саф, странно, что ушастые не приняли в расчет тебя, — заметил я, — ты же постоянно Иоханну охраняешь.

— Весьма непредусмотрительно с их стороны, — пожав плечами, констатировал Кардагол и плавным жестом набросил на Шеоннеля усыпляющее заклинание, пояснив, — мальчишка в шоке, пусть поспит.

Шеоннель мгновенно уснул, а мы все какое-то время молчали, переваривая информацию. Первой опомнилась Иоханна:

— Какая наглость! Использовать моего брата для такого!

— Ушастые совсем обнаглели! — прошипела Саффа.

— Шептунья, ты злишься, — оживился Кардагол.

— Они хотят войны? — продолжала волшебница и в ее глазах загорелись голубые всполохи. — Магической? Они ее получат!

— Золотые слова! — воскликнул Кардагол, — я знал, что рано или поздно ты вспомнишь, что являешься боевым магом!

— А я этого и не забывала.

Свои слова Саффа такой улыбочкой сопроводила, что Кардагол счел за благо промолчать.

Выхожу из комнаты Шеона в смятении. Что же это творится? Мимоходом отмечаю, что опять осталась без охраны. Ну и неважно. Что там у меня было следующее по плану? Проведать Кира? Вроде бы, его Юсар утаскивал.

Иду в госпиталь. Кира там нет.

На вопрос, и где может обретаться это мое оглушенное чудище, Юсар пожимает плечами, после чего добавляет, что, судя по всему, Кир куда-то собрался. Далеко. Больно уж у последнего был целеустремленный вид, когда он покидал госпиталь. Отлично. И куда же это полковник направился? Уж не в лагерь ли?

Нахожу Кира в его собственной комнате.

— Прости, Ханна, — сообщает он, — я должен выполнить свой долг.

Усаживаюсь на кресло. Молча наблюдаю за тем, как Кир навешивает на себя амуницию. Ремень, перевязь с мечом. Амулеты — на шею, в карманы. Пара даже за обшлаги сапогов. Туда же и ножи.

— Бросаешь меня, — тихо проговариваю я.

Кирдык подходит, смотрит на меня серьезно.

— Нет. Я просто должен сейчас быть там. То, что происходит… Следует это прекратить. Жестко.

— Ты слышал про Шеона?

— Да. Натравить его на тебя… Они перешли границы.

Он протягивает мне руку. Встаю, вцепившись в ладонь своего суженого.

— Ханна, все будет хорошо, — произносит Кир, мрачно глядя мне в глаза, — мы справимся.

— Знаю, — вздыхаю я, — только мне все равно страшно.

Прижимаюсь к его груди. Полковник гладит меня по спине, шепчет:

— Нужно все это прекратить. Обещаю тебе, что вернусь живым и здоровым. Не переживай. Да и отец оживит меня, если что.

Поднимаю на него взгляд.

— Я не хочу «если что». И он может и не оживить. А вдруг в следующий раз у него не получится? Кир, пожалуйста, будь осторожен. Ладно?

Кирдык улыбается.

— Ладно, Ханна. Мне нужно идти. Мы с отцом договорились, что он переместит меня в лагерь. Сама ведь знаешь, на лошади это будет долго.

— Я провожу?

— Не нужно.

Кир целует меня торопливо, проводит ладонью по моей щеке и убегает.

А я остаюсь. В сомнениях и в смятении. Мне страшно.

«Проводи меня к нему!»

Вздрагиваю и задаю глупый, но необходимый вопрос:

— Кто здесь?

И тут же слышу ехидное:

«Я здесь».

На диван напротив меня, цепляясь когтями и оставляя зацепки на голубой атласной ткани, карабкается черный котенок. Усаживается и начинает, щурясь, меня разглядывать.

«Да, это я с тобой разговариваю! Нечего ресницами хлопать».

— Кто я? Кошка?

«Да, я Кошка. А ты откуда знаешь?»

— Догадалась, — буркаю я.

«Отнеси меня к смешному белобрысому эльфенку!»

Смотрю на эту мелкую нахальную живность в задумчивости. Странные вещи творятся в последнее время. Вот и животные со мной заговорили…

«Отнеси меня, глупая женщина!» — требовательно повторяет котенок и шипит, показывая зубки.

— Зачем? — туповато спрашиваю я.

«Мне он нравится».

— Он плохо себя чувствует.

«Я знаю!»

Вздыхаю, встаю, хватаю животное за шкирку, после чего оно начинает размахивать лапами и шипеть:

«С ума сошла? На руки меня возьми!»

Беру эту гадость в ладони, аккуратно поддерживая ее под пузико.

«Пошли, — командует Кошка, — быстро».

— Страшно представить, что из тебя вырастет, — бормочу, послушно открывая двери.

Котенок только высокомерно поднимает морду.

Не успеваю выйти в коридор, как рядом со мной появляется Кардагол с обычной своей ласковой ухмылкой на лице.

— Позвольте сопроводить Вас, Ваше величество?

Смотрю на него с недоверием.

— По-моему, Вы должны были сопровождать Кира в лагерь.

— Так я сопроводил, — ухмыляется маг, — мне там делать пока нечего, а вот охрана Вашего величества — дело первостепенной важности. Так Вы позволите?

— Позволяю.

Кардагол берет меня под руку.

— Прогуляемся? Или Вас перенести?

— Прогуляемся, — вздыхаю я.

— Конечно, в Вашем состоянии полезно. А что это Вы такое, хотелось бы поинтересоваться, держите?

«Сам ты „что“!» — шипит Кошка.

— Да, это внучка Ваша, уважаемый Кардагол, дочка Василисы, — поясняю я.

— Оч-чень интересно, — бормочет маг, — а почему я ее слышу?

«Меня все слышат, дедуля!» — заявляет котенок, и на морде у него появляется такая же улыбочка, которая только что исчезла с физиономии его «дедушки».

— Ее зовут Кошка. И она хочет навестить Шеоннеля, — рассказываю я.

«Я не нуждаюсь в переводчиках!» — высокомерно роняет Кошка.

— А еще это на редкость хамовитое существо, — продолжаю я, — которое, наверное, давно не получало от своего папы Василия.

Кошка только фыркает.

— Дай-ка мне ее посмотреть! — заявляет Кардагол, и тут же хватает котенка за шкирку.

— Мяуууу! — орет Кошка.

— Хм, — бормочет Повелитель времени, — очень странно. Ничего из ряда вон выходящего я не вижу. Наверное, все же кровь такая.

«Я сказала „мяуууу“!» — верещит котенок и пытается когтями достать своего дедушку.

— Забирай эту мелкую пакость! — говорит Кардагол и сует мне в руки взъерошенное животное.

— Я все маме расскажу, — мстительно заявляет Кошка, взбираясь мне на плечо, где она усаживается с удобствами и приступает к вылизыванию помятой шерстки.

— Прошу Вас, сударыни, — произносит Кардагол и распахивает передо мною дверь покоев Шеона.

Проходим в спальню. Вижу — лежит братишка на кровати, бледный, но улыбается. А рядом с ним пристроился Вайрус-Свисток. Мальчишка хохочет и размахивает руками.

Шеоннель поднимает на меня взгляд.

— Ханна?

— Привет, дорогой.

Вайрус тут же испуганно сжимается.

— Я тебе тут внучку Кардагола принесла, — заявляю я, протягивая брату котенка.

— Жду не дождусь, когда у моей внучки кузенчики появятся, — бормочет за спиной Кардагол. Делаю вид, что его не слышу. Котенок спрыгивает на кровать и, переваливаясь, направляется к лицу Шеона. Обнюхивает его, щекоча усами. Эльфенок чихает.

«Он мне подходит! — заявляет Кошка, — я буду жить с ним».

— Ой! — восклицает Вайрус, — какая киска! Я тоже такую хочу!

«Ты еще маленький!» — фыркает котенок.