— Мне некогда, — бормочет эльф, — эй, парень, рубашку.

Я трясущимися руками помогаю гаду остроухому застегнуть манжеты.

— Да что ты делаешь?! — вдруг рычит он и отвешивает мне оплеуху, — Ты оторвал пуговицу!

И как я руку ему не оторвал?

— Я прикажу тебя наказать! — продолжает Налиэль.

Я улыбаюсь. Молчу и улыбаюсь, понимая, что скажи я хоть слово, или даже сделай движение, и плотину сорвет. И тогда слуга безродный попытается убить капитана Зеленой стрелковой стражи Альпердолиона. И не факт, что у слуги это получится, потому что капитан этот — маг, как и его любовница.

Наливай злобно меня разглядывает, видимо решая, сейчас ему воплотить в действие свою угрозу или чуть позже.

Наклоняю голову.

— Ваше право, — бормочу себе под нос. Все же молчать столько времени — тоже невежливо. А я, вроде бы, на неприятности нарываться не собирался. Хотя зачем я пошел в южное крыло?

— Или я сам это сделаю, — вдруг задумчиво проговаривает эльф, — заодно пар сброшу.

Хм…

— Борэль Налиэль, прошу прощения, что-то произошло?

Вздрагиваю и оборачиваюсь. В дверях спальни стоит Гарлан. На лице почтение.

— Этот слуга дурно воспитан, — высокомерно проговаривает эльф.

— Я займусь этим, — тут же отвечает управляющий. После чего он быстро подходит ко мне, хватает меня за шкирку (буквально!) и выволакивает в коридор. И уже там, когда дверь покоев Налиэля закрыта, Гарлан бережно меня отряхивает и шепчет:

— Ваше величество, я Вас умоляю, будьте осторожнее.

— К-как ты узнал, что я там? И что это я? — бормочу, удерживая рукой так и норовящую упасть челюсть.

Гарлан загадочно улыбается.

— Вас ждут в Вашем фамильном склепе. Ее величество Иоханна, Их светлости Терин Эрраде с супругой и Кардагол Шактигул Кайвус с сыном. Возможно, будет кто-нибудь еще.

— Гарлан, друг мой, скажи честно, ты волшебник? — спрашиваю, морщась и потирая отбитую ретивым длинноухим щеку.

— Нет, конечно, Ваше величество.

— А как ты, все-таки, меня узнал?

— Просто я давно служу Вам, государь.

Вот так все просто. Он давно мне служит.

Даю себе слово на будущее больше внимания уделять слугам. Направляюсь к склепу. Даже и не знаю, удалась моя разведка или нет.

А вот и место временного пристанища. Погода стоит чудесная. Пахнет травой и какими-то цветочками.

У входа в мою усыпальницу стоят два остолопа с секирами. Стражу из себя изображают.

Спокойно, насвистывая, двигаюсь к двери.

— Стоять! — вдруг говорит одна из этих статуй в форме.

— С чего вдруг? интересуюсь я.

— Вход закрыт!

— Ребята! Ну, вы ж меня видели. Я недавно выходил!

— Неважно!

— Как это неважно? — удивляюсь я, — если меня один раз впустили, значит, и второй можно.

— Велено не пускать.

Тихо смеюсь. Идиотизм, право слово.

— Хорошо, тогда позовите принца Шеоннеля.

— Не велено.

Хм, это уже не смешно.

— А кого велено?

— Никого не велено.

— А мне очень туда нужно.

— Не велено.

Стою, смотрю на этих чудиков и понять не могу — радоваться мне или огорчаться. Исполнительные — плюс. Туповатые, сами понимаете, не очень хорошо.

— Хорошо, — говорю, — давайте сделаем так. Те, кто сейчас внутри, меня звали, но забыли об этом вас предупредить. Это понятно?

Переглядываются и кивают.

— Дайте мне подойти к двери, открыть ее и прокричать, что мне нужен Шеоннель. Пойдет?

— Его высочество Шеоннель, — поправляет один из служивых.

— Конечно, — соглашаюсь, — Его высочество, кто бы спорил. Разрешаете?

Пока они переглядываются, открываю дверь и кричу:

— Шеоннель!!!!

Тут же передо мной с недовольным «Что надо?» появляется рыжая всклокоченная голова.

— Дусь, пусти.

— Ты кто?

— Кто нужно. Нашли, тоже мне, место для сборищ. Мы, кстати, вчера с тобой так и не расплатились.

На дуськином лице отражается раздумье.

— Заходи.

Спускаюсь вниз. Факелов в склепе стало больше, да и разумных тоже. Кроме обозначенных Гарланом здесь присутствуют также Лин, Саффа и Горнорыл.

— Все нормально, это Вальдор! — объясняет княгиня Эрраде, усаживаясь возле одного из гробов моих предков. Иоханны Первой, если точнее.

— Я сниму иллюзию, — торопливо проговаривает Шеоннель.

Бормочу в ответ:

— Да уж, пожалуйста.

Оглядываюсь. Все удобные места уже заняты. Со вздохом устраиваюсь в собственным гробу. Усаживаясь поудобнее, делаю заявление.

— Я видел Наливая. У него в комнате Лиафель. Они любовники.

Кошусь на сына. Тот изо всех сил делает вид, что его это не касается.

— Удивляюсь тебе, Валь, — тут же встревает Дуська, — как ты умудрился жениться на такой стерве?

— Да, кто бы говорил! — немедленно начинаю возмущаться я.

Князь притягивает к себе супругу, целует ее в макушку и, с улыбкой, проговаривает:

— Дуська не стерва.

— Вот-вот, — бормочет Дульсинея.

— Иногда язва, — продолжает Терин, — порой взбалмошная идиотка. Но не стерва, это факт.

— Я тебя за идиотку три часа любить не буду, задница некромантская, — бормочет княгиня Эрраде, но князь лишь крепче прижимает ее к себе и смеется.

— Какая занимательная беседа! — вмешивается Кардагол, — но не могли бы Вы отложить ее на другое время?

— Завидуешь, котик? — тут же начинает ехидничать Лин, ласково обнимающий мою придворную волшебницу.

— Чему, зайчик? — немедленно отзывается Повелитель времени, — у нас же с тобой все так хорошо!

Ханна с Киром стоят молча, держась за руки. Вот и славно. Надеюсь, моя дочурка уже помирилась со своим подземным орлом. Надоели мне выяснения отношений между представителями младшего поколения. То те, то эти — вечные разбирательства и попытки сорвать злость на окружающих.

— Как мама? — спрашиваю я у Ханны.

— Переживает, — отзывается та, — а так нормально.

— Угу. И на чем вы остановились? — интересуюсь, обводя присутствующих взглядом.

— На том, что нам следует найти тебя, — хихикает Дуся.

— Отлично. Тогда у меня к присутствующим следующее предложение: пора прекращать заигрывать с ушастыми. Нужно начинать их бить. Кто за?

— Ой, — тут же перебивает весь торжественный настрой Дульсинея, — монарх решил поиграть в демократию! Какая прелесть!

Перевожу непонимающий взгляд на ее супруга.

— Не обращай внимания, — шепчет тот.

Пожимаю плечами.

— Кир, твои предложения.

— Все волшебники в силе, — заявляет Кир и улыбается, — мы можем ударить по Арвалии объединенными силами магов. И я уже договорился с зоргами. Они ударят со стороны Муриции. Терин обещал поднять зомби.

— Что мы им должны? Зоргам?

— Продовольствие, конечно. Не век же им червями питаться.

— И соплеменниками, — тихо проговаривает Иоханна.

— Ну да, ими тоже, — соглашается Кирдык и кивает.

— Паап! А ты когда воскреснешь? — вдруг жалобным тоном спрашивает дочь.

— Устала? — интересуюсь я.

— Ага.

— Ханна, воскреснуть я могу скоро. Но вот принять власть, судя по всему, только после захвата Альпердолиона. И, возможно, гибели Рахноэля.

— Без этого нельзя обойтись? — шепчет Шеоннель и с надеждой заглядывает мне в глаза. Ну, что я могу сказать ему ободряющее — не переживай, сынок, собаке собачья смерть? Не думаю, что его это утешит. Все же, парень тридцать лет прожил в том государстве. Вряд ли он ненавидит ту страну и ее правителя, как бы его там ни обижали. Не та натура. Я бы, возможно, ненавидел.

Кардагол устроился на постаменте, где стоит мой гроб, вытянув длинные ноги и задумчиво разглядывая носки своих сапог. Кто бы ему сказал, что неприлично к монархам спиной сидеть!

— Вальдор, — наконец, проговаривает он с некоторой ленцой в голосе, — не хотелось бы тебя обижать. Мы, конечно, тебя ждали. Но, прости, независимо от твоего мнения, завтра мы начинаем решающее сражение с Арвалией.

И здесь у меня выбор начинать возмущаться, напоминая о своих правах государя Зулкибарского или тихо согласиться со сказанным, тем более, что оно и так отвечает моим устремлениям.