— Привет, малая! — плюхается напротив меня Вадим и складывает руки на стол из тёмного дерева.

Тело бьёт нервная дрожь. Как начать разговор, если все слова вдруг потерялись из-за страха оказаться ненужной? Паника окутывает, и зубы начинают стучать друг о дружку. Как вообще сказать мужчине о своей беременности? Я столько раз репетировала это перед зеркалом, а теперь не могу и слово из себя выдавить.

Чёрт! Чёрт! Чёрт!

— Пр… привет! — голос предательски срывается.

— Эм, у меня времени капец как мало. В зал нужно уже скоро бежать, тренировка… Что случилось?

Выглядит он в этот раз совсем не так, как в нашу прошлую встречу: волосы быстро отросли и теперь завиваются на затылке, щёки вроде бы стали круглее, глаза кажутся не такими тёмными, хотя тогда я его только в темноте видела, на лице появилась небольшая щетина. И он проколол ухо? Наверное, я была так сильно охвачена страстью, что не заметила этого ночью. Отмечаю для себя, что деловой стиль Вадиму подходит куда больше спортивки, но в ту же секунду понимаю, что всё моё тело начинает превращаться в ватную массу. Мысли рассыпаются, и я смотрю на него, пытаясь подобрать слова.

— Вадим, я… — делаю глубокий вдох и на выдохе выдаю: — я беременна!

В этот момент в ушах начинает играть симфония провала. Я смотрю на него, он на меня и это длится бесконечно долго, хоть проходит всего несколько секунд. Голова идёт кругом.

«…И если твои губы будут моим фронтом, ты станешь главной из моих побед», — разливается из динамиков, а я продолжаю хлопать глазами, сверля его взглядом.

— Скажешь что-нибудь? — не выдерживаю и спрашиваю я.

— Эм… Ну-у… Поздравляю, что ли?! — пожимает он плечами.

— Поздравляю? 

Я ждала от него любую реакцию, но безразличие…

— Ну да! А от кого беременна-то?

— От тебя! — лепечу я одними губами.

Такое чувство, словно мясо отстаёт от костей в эту секунду. Я не ощущаю себя… В голове только звучит его «поздравляю».

— От меня? — хихикает Вадим. — Слушай, малая, мы год назад расстались. Думаешь, я дурак такой и не понимаю совсем, что ты уже родила бы давно, если бы твои слова оказались правдой…

— Ты серьёзно сейчас? — удивляюсь я — это всё, на что меня хватает в эту секунду.

— Проблем с памятью у меня нет. Ты это, Эм, извини, но хватит шутки шутить. Ладно? Первое апреля вроде прошло. И давненько.

— А то, что было три недели назад, не считается? — спрашиваю я, шмыгая носом.

— Может, тебе приснилось? Я три недели назад был на сборах… Прости, малая, но твоё время вышло! Рад был повидаться.

Вадим встаёт на ноги, делает шаг ко мне, наклоняется, чмокает в щёку и уходит. Дрожь усиливается, а по щеке скользит непрошенная слезинка.

— Сволочь, — шепчу я себе под нос и понимаю, что пропала.

Становиться матерью-одиночкой или делать аборт?

Вот в чём вопрос…

Три недели назад…

Ненавижу общесемейные пьянки, когда практически все родственники собираются в одном месте, напиваются и начинают молоть чепуху. Сегодня я планировала быстренько перекусить и свалить из дома — прогуляться по набережной или позвонить подруге и попробовать договориться о встрече, — но что-то пошло не так.

— Эмма, ты скажи отцу — ты почему не получила красный диплом? — смотрит на меня папа, а мама начинает покашливать.

Вот это точно не та тема, которой следовало сейчас касаться. Меня вдруг охватывает паника, плавно перерастающая в злость. Я шумно выдыхаю и думаю, что сказать в своё оправдание, ведь моё «преподаватели завалили» отец не принимает. А если так и было?! Меня просто подставили за то, что не скинулась на коньяк профессору вместе с остальными. Я из вредности этого делать не стала: хотела доказать, что и без взяток пробьюсь, а не вышло.

— Пап, не начинай, — отвечаю я и делаю глоток сока.

Ставлю стакан на стол и кошусь на еду, к которой ещё не успела притронуться и, вероятно, не успею уже. В голове активируется маячок: «Беги, Эмма, беги!».

— Эмма, если бы ты не шлялась по клубам со своими подружками, то получила бы красный диплом! Я столько вложил в эту учёбу, а в итоге… Вот ведь дочь… Никакой от неё благодарности. Я всё ведь оплатил! — принимается читать морали отец, унижая меня перед всей роднёй.

— Роберт! — голосом останавливает его мама.

Папа всегда слушает её, а она у нас исполняет роль громоотвода, заступаясь за свою «неразумную» дочь.

Я улыбаюсь, кладу вилку на столешницу, желая уйти и проветрить мозг, хоть куриная ножка, лежащая в моей тарелке, выглядит очень аппетитно. Не хочу спорить и ругаться: я всё равно не смогу доказать свою правоту, как бы ни старалась лезть из кожи вон. Ещё и другие присоединятся, ведь смешивать людей с грязью им так весело…

— Спасибо большое. Всем приятного аппетита. Вспомнила, что с Варей встретиться договорилась. Опаздываю, — говорю в своё оправдание, встаю на ноги, выхожу из-за стола и скрываюсь в коридоре.

Оказавшись в своей комнате, набираю воздух полной грудью. В висках появляется противная пульсация. Я не понимаю, почему отец постоянно обвиняет меня в походах по клубам? Да я не была в них ни разу. Вадим, мой бывший парень, приглашал, но я отказывалась. Переодеваюсь в чёрное платье до колен с тоненьким пояском на талии. Оно красиво облегает фигуру, словно прямо по мне было сшито. Кручусь немного перед зеркалом, глядя на собственное отражение, вроде бы выгляжу неплохо. Наношу лёгкий макияж: немного подкрашиваю ресницы и пудрюсь, чтобы скрыть лёгкую россыпь веснушек на щеках — они меня раздражают.

— Эмма, ты почему проявляешь своё неуважение ко мне? — заглядывает в комнату отец.

— Неуважение? Где ты его увидел? — спрашиваю я, стягивая резинку с волос и распуская их.

— Опять собираешься на эти танцульки? — отец пытается изобразить что-то, тыча указательными пальцами в воздухе, но выходит как-то не очень.

— Я там не была ни разу! — я уже сотню раз говорила эту фразу.

— Конечно! Не была она… А почему тогда экзамен не сдала? — фыркает он с отвращением, которое чертовски обижает меня.

Я понимаю, что отец выпил больше, чем один бокал вина. Нужно быстрее сваливать, пока я не вспылила, и не разразился скандал.

— Меня завалили, но ведь тебе это ни о чём не говорит, правда?

— Эм-ма! — почти рычит отец, а из гостиной уже доносится мамин голос, зовущий его.

Отец отвлекается на неё, а я хватаю телефон, сумочку, пиджак, обуваю туфли и выныриваю из квартиры. Ключи несколько раз падают, пока я пытаюсь закрыть дверь дрожащей рукой. Самое противное ощущение — когда говоришь людям правду, а они не верят тебе. Уж проще врать напропалую, хоть не будет так тяжело.

Выхожу из подъезда и решаю пойти в ближайший ночной клуб, раз уж отец мне столько походов туда приписал. Выпью парочку коктейлей и поеду к Варе. Надеюсь, она не уехала на дачу к бабушке, потому что домой возвращаться сегодня не хочу. Мою «пропажу», так или иначе, не особо-то заметят, если только мама, но она не против моих ночёвок у подруги.

Замечаю на обочине стоящую машину такси и приближаюсь к ней. Водитель неспешно открывает окно, заметив меня. Оглядывает меня с головы до ног, наверное, приняв за ночную бабочку, но я не теряюсь.

— До «Эллизиума» довезёте? — спрашиваю, вспомнив название клуба, в который меня звал Вадим.

— Триста пятьдесят, — отвечает мужчина хриплым прокуренным голосом.

— Отлично, — киваю я и обхожу машину спереди.

Дороговато, конечно, для такой развалюхи, но я хочу поскорее оказаться подальше от дома, поэтому не торгуюсь.

Сажусь в салон, пристёгиваю ремень безопасности и смотрю в окно. Шансон, разливающийся из убитых динамиков, немного раздражает, но я не конфликтный человек, поэтому не возмущаюсь, а надеюсь, что мы скоро приедем, и мои уши отдохнут под расслабляющей музыкой.