​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​ Я охотно соглашаюсь, убираю телефон в сумочку и иду к пешеходнику. Лучше поговорить с начальницей и выпить молочный коктейль, чем сидеть в пустой квартире и убиваться, как всё плохо. Не хочу жалеть себя и искать оправдания своему дурацкому поведению. Лучше отпустить ситуацию, чем перемалывать её патовость в голове.

Зелёный загорается сразу же, как только я приближаюсь к пешеходному, поэтому перехожу дорогу и захожу в кафе. Хоть этот район и элитный, а кафе — простое, не ресторан в центре города. Деревянные небольшие столики стоят рядами, а вокруг них расставлены стулья с массивными ножками и спинками. Людей не так много, и девушка на кассе явно оживляется, едва видит меня.

— Здравствуйте! Что будете заказывать? — спрашивает она с широкой улыбкой на лице.

Вспоминаю, как часто сама говорила эту фразу, когда подрабатывала на каникулах, и улыбаюсь ей в ответ. Денег у меня не особо много — половину аванса отложила на оплату квартиры, — да и аппетита особо нет, поэтому я заказываю один молочный коктейль с ванильным сиропом.

Пока девушка готовит его, я присаживаюсь за столик у окна, недалеко от кассы, и смотрю на оживлённую дорогу, по которой туда-сюда снуют автомобили. Жизнь продолжается. Она не встаёт на месте из-за определённых трудностей, возникающих на пути. Отчаиваться нельзя. Нужно просто принять всё, как должное. Это опыт. И я больше никогда не допущу похожую ошибку. Самое время радоваться, что, возможно, уберегла себя от большего разочарования, но по улице проходит женщина с ребёнком, и я вспоминаю, что внутри меня живёт маленький человек.

— Девушка, коктейль готов! — зовёт меня кассирша.

Я встаю на ноги, приближаюсь к ней, забираю напиток и негромко благодарю. Ставлю трубочку в стаканчик, но пить не хочу. Ничего не хочу, потому что внутри разливается горечь, от которой меня всю выворачивает наизнанку.

— Эмма! — приближается Лариса Анатольевна. — Я сейчас, салатик с кофе закажу и присоединюсь к тебе!

Она уходит, а я делаю глоток коктейля и чуть морщусь от того, что холодок сводит зубы. Лариса Анатольевна возвращается быстро. Она складывает руки на столе перед собой. Хрупкая женщина невысокого роста в свои сорок пять выглядит очень молодо. У неё ещё даже морщинок на лице нет. Густые тёмные волосы, собранные в шишку, тронуты сединой лишь в паре мест. Видно, что краской для волос она не пользуется, или просто посещает дорогие салоны с высококачественными материалами для окрашивания. Женщина постукивает ногтями по тёмному дереву и смотрит на меня.

— Эмма, документы у тебя с собой?

— А? Да! — во время опоминаюсь я и принимаюсь копаться в сумке.

События получения этих документов и встречи с Артуром накатывают на меня с новой силой, пробуждая внутри волнение. Плакать я не хочу, но пустота разъедает. Наверное, в моём случае лучше было бы прореветься в подушку, чем стать пустой бездушной куклой.

— Та-а-ак! Всё отлично! В понедельник всё подпишу. Спасибо тебе больше за помощь! Я вот смогла всё-таки вырваться в город, но к шефу сама не успела бы. Как он тебе?

Глаза широко раскрываются, а щёки краснеют, я чувствую это по жару, который покалывает лицо.

— Я о том, что мужик хороший. Все его зверем считают, но мне нравится. Парень поднял дело с нуля, чтобы доказать отцу, что он тоже лыком не шит. В общем, я прям рада за него.

— Доказать отцу? — переспрашиваю я.

У Вадима отца нет… Раиса Леонидовна несколько раз говорила, что он ушел от них ещё до родов, а пару раз, что погиб. В общем, я понятия не имела, что с ним стало, а сейчас вдруг подумалось — может, они разделили детей при разводе? Это ведь частенько практикуется.

— Да. Натан Аристархович держит в ежовых рукавицах большое юридическое агентство.

Ларису Анатольевну зовут за салатиком, и она уходит, а я обхватываю трубочку губами и делаю ещё несколько глотков коктейля, который успел согреться.

— О чём это мы говорили? — возвращается Лариса Анатольевна. — А! «Соболев и партнёры». Неужели ни разу не слышала такое название?

Я отрицательно мотаю головой, потому что ничего похожего на самом деле не слышала, или просто вылетело из головы. Мне, к счастью, юридические услуги не требовались, а вот Натана Аристарховича я, кажется, видела. Хотя… Тот мужчина, с которым я столкнулась в офисе, мог оказаться кем угодно, но от него исходила очень сильная аура.

— Ну и ладно! Не слышала, так не слышала. Божественный салат! — пережёвывая порцию, отправленную в рот, говорит Лариса Анатольевна. — О! Кстати, в этом районе у нас босс живёт, я пару раз заезжала к нему.

Внутри меня вдруг зажигается огонёк ревности. Интересно, он всех девушек вот так возит к себе? И не просто молоденьких, так ведь ещё и тех, кто ему в матери годится.

— Муж советовался с Артуром по выбору машины один раз, а второй завозил документы. Он тоже у нас на заводе работает, — словно прочитав мои мысли, добавляет начальница.

Ревность отпускает, да и не имела я никакого права подпускать её к себе. Мне становится стыдно, что Лариса Анатольевна всё говорит и говорит, а я сама молчком смотрю на поверхность своего коктейля, который постепенно превращается в молоко со вкусом ванили из-за духоты, стоящей в помещении.

— А ты почему бледная такая? — хмурится Лариса Анатольевна. — Не заболела?

— Да нет… Всё хорошо, — приподнимаю уголки губ в попытке искренне улыбнуться. Получается так себе, но что-то лучше, чем ничего. — Устала просто немного за сегодня.

— Сейчас доем и поедем. Завтра не мотайся по городу! Отдыхай! Нам менеджеры на ногах нужны! Отдохнувшие, радующиеся жизни. Ну, ты сама знаешь!

На этот раз я улыбаюсь по-настоящему. Лариса Анатольевна прекрасная начальница. Если бы не её поддержка и энтузиазм, я могла сдаться уже в первые дни, когда работа шла так себе.

— Ну всё! Перекусила, теперь можно и домой. Ещё сыну надо помочь с английским, он у меня на курсы ходит и задания получает домой.

Я киваю. Мы с Ларисой Анатольевной выходим на улицу, где уже успело стемнеть. Как же быстро пролетело время… И как же страшно от предстоящей ночи, которую я проведу в полном одиночестве, в борьбе с мыслями, пожирающими меня.

Эмма восприняла всю эту ситуацию как-то чересчур спокойно, я даже был шокирован её реакцией. А от слов о том, что это был «просто секс», до сих пор волосы дыбом встают. Мне ещё ни разу не попадалась такая девушка, поэтому я понятия не имею, как вести себя. Я был больше чем уверен, что она не желает со мной видеться в эту секунду, потому не пошёл за ней. Мы снова оказались бы в постели, а это никому не нужно…

Или нужно?

Понятия не имею, почему моё тело так реагирует на неё. Я снова думаю об Эмме… И всё сводится к тому, что я опять чертовски хочу её. Какое-то больное влечение, которое самому становится омерзительным. Как бороться с ним я, увы, не знаю. Не имею и малейшего понятия, потому что она заполняет все мои мысли. Не Кристина, а Эмма, хотя мне следовало бы позаботиться о невесте…

Смотрю на бутылку вина, стоящую в коридоре, и пинаю её со злости, но стекло там толстое, не разбивается. Как я мог забыть об этом её расписании? Хотя… Может, всё и к лучшему, что так произошло. Теперь свадьбы точно не будет, и я смогу разобраться в себе и своих желаниях. Кровь начинает кипеть в венах, когда я захожу в комнату и смотрю на смятые простыни. Вспоминаю, как ласкал Эмму, как она извивалась и стонала подо мной...

Я присаживаюсь на край кровати, а затем ложусь на неё и расслабляюсь. Запах её тела дурманит голову. Здесь так пахнет Эммой и сексом, что я вынужден подняться на ноги и открыть окно. Едва прохлада врывается в комнату, становится чуточку легче, но горечь, пульсирующую внутри, вытравить не получается.

А жаль…

Я чувствую себя свиньёй… скотом… гадом… Да кем угодно, но я бы повторил снова то, что произошло между мной и Эммой, а потом ещё раз и ещё… Мне никогда и ни с кем не было так хорошо, и я даже начинаю думать, что это любовь.