– Что? – прошептал одними губами.

Чародейка не ответила, а лишь дернула подбородком слегка и бровь подняла. Когда я отвернулся от Габриэлы, на меня уже все смотрели. Кроме Ворона. Ясно – думают, нашли дурака. Мы все старались, но виноват этот, если что, он командование принял. Особенно, кстати, вдумчиво на меня карие маги смотрели. Этим совсем хорошо будет – хоть и натворили делов, но если что не так пойдет, виноват все равно один будет. И даже предполагаю кто.

– Я готов взять на себя ответственность, принимая командование войском, – задрав нос и с непробиваемым видом проговорил я. – Есть кто против?

Никогда нельзя спрашивать, есть ли кто «за». Велика вероятность, что все промолчат, и по умолчанию получится, что все «против». Соответственно, если спросить, кто «против», то велика вероятность, что также все промолчат.

– Прекрасно. Все «за», – кивнул я. – Значит, слушаем сюда. Ты и ты, – уткнулся мой перст в магов, карего и синего, – берите всех пехотинцев из вашего сопровождения и быстро на заставу. В течение часа вы должны укрепиться в крепости, наладить караульную службу и пропускной режим на воротах. Задача ясна?

Маги удивленно переглянулись.

– Господа чародеи, вы говорить-то умеете? – поднял я бровь.

– Умеем, – после очередного обмена взглядами выдал наконец один из магов.

– В чем тогда причина вашей показной тугости? Задача поставлена, выполняться должна бегом, – смерил я надменным взглядом обоих чародеев, – приказ понятен или еще раз повторить? Если понятен, – после недолгой паузы продолжил я, – извольте действовать. Выполнение проверю.

Короткий взгляд на Габриэлу меня слегка успокоил – чародейка смотрела на меня ясными глазами, с чуть поднятым уголком рта в легкой усмешке. Если она одобряет взятый тон, значит, все в порядке. А нескольких недоброжелателей уж переживу.

Нечего молчать потому что было. Если есть возможность выбора, надо пользоваться. А уж если не воспользовался, расслабься и получай удовольствие, жди второго шанса. И удивляйся с действий таких командиров, как я.

– Гальдрим, Ворон, – когда поджавшие губы чародеи двинулись к нестройной толпе воинов, – коротко просветите меня, почему вчера Драгомир говорил о том, что у всего Дома Селуны не больше сотни бойцов, не считая хьернов в предгорьях и защитников в священных рощах и урочищах, а мы сейчас видели гораздо больше воинов?

– Это были не только воины Селуны, – послышался звонкий голос сзади, и на плечо мне легкая рука легла. – Больше половины из тех, кто здесь был, носят цвета Дома Мирайа.

Я чуть повернул голову – это Арина подошла и смотрела на меня сейчас своими огромными глазами изумрудного цвета. Сильванка, кстати, из Дома Мирайа, по месту рождения своего персонажа.

– Они хотели смять нас наскоком, заманив в ловушку, – вдруг закаркал Ворон. Заговорил, вернее, но голос у него резкий, отрывистый и угрюмый. – Это у них получилось, и цели они достигли, – снова каркающе эльф произнес.

– Какой цели? – вопросительно посмотрел я на него.

– Избавиться от Драгомира, – ответил Ворон. Посмотрев мне в глаза, он вновь вперился взглядом во что-то, что за моим плечом находилось.

Оглядываться пока не стал, но интересно, куда же все-таки эльф так смотрит пристально?

– Драгомира нет, но и у нас воинов осталось немало, – удивился я, посмотрев в подсвеченные темно-синим пламенем глаза Ворона. Именно подсвеченные – так-то обычные глаза, белок белый, радужка ближе к темно-синему, но изнутри они будто пылали неярко практически фиолетовым отсветом. Как у Дэлгвианны, только у нее ближе к голубому, а здесь… стоп. Как у Дэлгвианны?

Не удержавшись, коротко обернулся. Как раз там, куда вот уже сколько времени был направлен немигающий взгляд колоритного командира ночных рейнджеров, стояли рядом Экстази и Дэлгвианна. И, неслыханное дело, орка что-то тихо говорила эльфийке.

Интересно, Ворон смотрит на Лену или на дриаду? И еще интересно, связано как-то то, что и у него, и у нее иссиня-черные волосы? Я ведь и до этого внимание обращал, что у большинства ночных эльфов волосы или пепельные, или серо-голубые, а черные только у нашей спутницы. Но просто не задумывался об этом.

– Лесные эльфы своеобразный народ, – вдруг произнесла Габриэла, – со времен войны последнего дня, когда орки были отброшены в Дикие земли, сильванне живут в своих лесах затворниками. Только вот недавно выбраться пытались в большой мир, – скривилась чародейка, явно намекая на неудавшееся восстание Зейгена, которое лесные эльфы собирались поддержать при успешном развитии.

– И мерят всех по себе, – продолжил вдруг Сервин, когда чародейка сделала паузу небольшую, – у них, коли командиру бошку срубишь, отступают сразу. Поэтому и целили в Драго.

– Так сколько всего бойцов могут выставить вместе Дома Селуны и Мирайа? – осмотрел я всех собравшихся.

– Думаю, здесь было большинство, – произнес Гальдрим, – есть еще дворцовая стража в Листве, но они из столицы не выйдут.

Почти все бойцы. Дворцовая стража в Листве. Если срубить голову, эльфы отступают. Когда сморгнул наваждение, рваные мысли как будто пазлом в голове сложились разом.

– Так, – поднял я руку, прервав попытавшегося заговорить Гальдрима. Чародей недовольно глянул на меня, но не тронуло даже. – Собирайте всех воинов, чтобы через десять минут все отряды стояли у ворот заставы готовые к конному маршу. Выполняйте.

– Ты такой серьезный, командир, ужас просто, – на краткий миг повиснув на плече, шепнула мне в ухо Арина.

– Кхм, – бросил я на нее красноречивый взгляд, но комментировать не стал.

Монолит стоящей рядом группы уже распался, и сразу стало свободно вокруг. Рядом колыхнулся воздух – дриада мягко подошла. Смотрела эльфийка вниз, потупившись. А Ворон, даже двигаясь в сторону своих бойцов, не сводил с Дэлгвианны взгляда.

– Может, она ему понравилась? Или, наоборот, не понравилась?

За окнами давно сгустилась темнота. Низкие серые облака, неспешно плывущие над городом, периодически сыпали снежной крошкой на блестящие от мокрого налета улицы, освещенные желтым светом фонарей. Большинство крупиц снега до земли, впрочем, не долетало – таяли еще в воздухе. На улице хоть и была нулевая температура, но нагретый бесчисленным количеством коммуникационных артерий и живых зданий город даже зимой источал тепло.

Стоящий рядом с окном Игорь поставил кружку на подоконник и потянул ручку стеклопакета. В комнату вместе с гулом улицы тут же порывами ворвалось дыхание ветра, несущее с собой водяную взвесь, крошки снега и измороси, мелких капель. Но наряду со свежестью в комнате почувствовался смог выхлопных газов.

– Игорь, – тут же недовольно произнесла Кира, зябко плечами поведя. От ворвавшегося в комнату холодного воздуха у нее чуть волосы на плечах колыхнуло. Девушка, впрочем, лишь коротко глянула на стоящего у окна парня и вернулась к прежнему занятию боксом по переписке с кем-то – на коленях у нее лежал планшет.

– Да закрой ты! – еще раз поежившись, через полминуты вновь попросила Кира уже громче. Игорь, потянувшись, вдохнул холодного воздуха напоследок, закрывая окно. И сразу же фоновый шум оживленной улицы будто отсекло.

Кира, еще раз поежившись, двинула стул, который проскрежетал ножками по полу, и закинула ноги на стол. В наступившей тишине было хорошо слышно даже, как чуть скрипнула кожа на скрещенных высоких сапогах девушки.

– Слышь, Гарик, – через некоторое время посмотрел на хозяина кабинета Фил, тоже в планшете копавшийся, – а почему, когда я ноги на стол у тебя неделю назад закинул, ты гудел, как потерпевший, что так не делается, а сейчас молчишь, как рыба об лед?

Кира после этого вопроса хмыкнула тихонько, но ноги со стола не убрала. Даже от экрана гаджета не оторвалась.

– Кхм, – присевший в свое кресло Игорь с ответом замялся.

Вдруг раздался короткий стук, и дверь приоткрылась.

– Игорь, там парень какой-то пришел, Дениса очень просит, – появилось в проеме симпатичное лицо администратора Юлии. Девушка не вошла, а чуть наклонилась, заглядывая в кабинет, одной рукой за стену держась, а второй на ручку двери облокотившись.