— Да но… В любом случае, спасибо тебе за эту помощь. Честно говоря, я всё еще не думаю, что выживу. Боюсь, что твоя жертва была напрасна.

— Это не так, и я скажу тебе почему, но не сейчас. Для начала, позволь мне тебя предупредить.

— Мне придется зайти издалека. Понимаешь, учитель всегда был мне дорог. Он был мне как отец, но… Раз за разом, я не мог не задавать себе вопросы. Его меч, “Катарсис”, духовное оружие. Оно порабощает разум, и лишь ментально стойкие люди способны игнорировать его эффект. Я никогда таким не был и потому, мог лишь подозревать, каждый раз неизменно закрывая глаза.

— Но сегодня что то изменилось. Когда я начал душить тебя, и когда я увидел ужас и отвращение во взгляде Элизабет, что то словно сломалось внутри. Я задал себе вопрос: зачем я это делаю? Почему мне так важно, чтобы никто не обсуждал моего мастера? Неужели я готов собственными руками душить человека, с которым надеялся стать друзьями?

— Я гнал от себя эти мысли, но картина в голове уже начинала складываться, и события минутами ранее лишь придали мне уверенности. Тот человек… Нет, то существо, которое я называл своим мастером, это лишь обман и образ, что я запомнил из детства. В реальности он такой, каким сегодня себя явил. Даже Иринарх нравился мне больше. Грустно только от того, что с этой правдой, жизнь мне больше не хочется.

— Мне очень жаль, друг, правда, — я подошел к парню, положив ему руку на плечо. Сейчас, я и сам был готов разрыдаться. Всё же, этот человек спас меня и не один раз. А теперь, я ничем не могу ему помочь.

— Алан, пожалуйста, ты должен выжить. Тот эльф что напал на нас ранее, он из “Мертвой руки”. Ты должен любой ценой выжить, и найти их. Они знают правду, и они тебя всему научат.

— Почему я? В моей жизни множество проблем, и скорее всего она вот вот закончится.

— Нет, мы всё продумали. Ты будешь жить, если всё получится. А что насчет первого вопроса… На самом деле я видел, что Эджил боится тебя. Наверно дело в твоей способности. Твоя сила поглощать, это настоящий антипод силы Эджила “рассеивать”. Его атрибут это “Белый свет”, невероятно могущественная сила, способная управлять светом, превращать другие объекты в свет и даже превращать в свет себя.

— Но в тоже время, этот свет ужасающе опасен. Он не похож на тепло солнца, или уют свечи. Нет, это белые лучи прожигающие насквозь. Проходящие сквозь душу, забирающиеся в самые потаенные участки твоего сознания. В комбинации с “Катарсисом” он способен подчинить своей воле даже Иринарха, склонив его к предательству.

— Слышал ведь наверняка: говорят, что хоть у Эджила и есть меч, но никто никогда не видел, как он его использует. Так вот, это правда. Для победы ему не нужен меч, а если он и использует его, то лишь создавая из света.

— Сколько же у человечества врагов в этом мире… Мне искренне жаль людей, — меня уже начинало трясти от осознания всего могущества этого мечника, и собственной беспомощности.

— Да, мне тоже искренне жаль людей. Хоть я и фригус, но вырос среди вас, и всегда считал себя человеком. По тому, увидев достойного человека вроде тебя, мне захотелось хоть как то помочь вам. Всё равно моя раса уже полностью уничтожена. Знаешь, тогда в деревне, ты меня впечатлил. Тогда я впервые увидел настоящую волю, не навязанную кому то силой меча.

— Та ярость, от части не моя заслуга. Постарался еще и бог плоти.

— Не важно. Ты спас жителей этой деревни. Я бы с таким числом не управился, а у тебя даже не было рук. Всё остальное не важно. — Послушай, сейчас центр моей души начинает рассеиваться, а значит, времени совсем не осталось. Я знаю, что ты не смог бы меня поглотить, даже если бы захотел. Иринарх наверняка остановил бы тебя, и потому, я дам тебе это лично, — парень погрузил руку себе в грудь, и скривив лицо от боли, вытащил некий сияющий синим светом сгусток. После этого, его взгляд окончательно потух.

— Это мой атрибут материи. Он должен помочь тебе, возьми его.

— Но у меня уже есть два атрибута. Моё тело не выдержит…

— Должно выдержать, если это атрибут материи. В древних записях я читал, что он стабилизирует состояние маны внутри души, приводя ее к полному порядку. Если тебе повезет, и это окажется правдой, то ты получишь еще большую силу. Это моя последняя воля.

— Хорошо, я не в праве нарушить ее, если ты так решил. Хочешь ли ты еще чего то напоследок?

— Нет. Разве что, мести… — Парень в последний раз добродушно улыбнулся мне, и его тело рассеялось, словно песок на ветру. Я попытался схватить остаточный образ, но мои руки прошли сквозь воздух. В этот момент, атрибут что я держал в руке, изменил свой цвет с синего на серый, начав медленно сливаться с моей душой.

Впервые за долгое время я ощутил, что мои нервы окончательно сломаны. Моя психика уже не может выдерживать этих бесконечных испытаний, словно в этот мир я попал лишь ради страданий.

Терпеть, терпеть и терпеть, сколько можно? Ради чего? Я сгорал заживо, я наблюдал за смертью своих друзей, я терял руки, я пожертвовал девушкой которую люблю, а позже пытался убить ее снова. И абсолютно всегда я был беспомощен. Всё что я умею — ныть, и плыть по течению, строя из себя героя, но каждый раз бросаясь в пекло.

— Алан, пожалуйста, — я услышал умоляющий женский голос откуда то снаружи. Это была Элизабет. Взяв себя в руки, словно в последний раз, я вырвался в реальность. Кажется, снаружи не прошло и секунды. Едва я успел увидеть держащую меня за руку Элизабет, и спину Белого мечника, как реальность перемешалась.

Упав на каменный пол в какой то темной пещере, я начал извергать из себя желудочный сок. Голова ужасно кружилась, и вместе с тем в теле нарастала боль. Элизабет лежала рядом, в луже крови вокруг ее головы. Я с трудом подполз к девушке, но было уже поздно. Не знаю, как далеко она переместила нас, но похоже это убило ее.

Без сил распластавшись рядом с ней, я беспомощно закрыл глаза. Боль в теле лишь нарастала. Я уже слился с атрибутом материи, но похоже, Азариас ошибся. Он не стабилизирует ману. Вместо стабилизации, моя душа разрушается от чрезмерной нагрузки.

Войдя в горизонт, я подбежал к кристаллу печати, в надежде что то исправить, но было уже поздно. Через мгновение, кристалл и всё пространство вокруг разорвалось в клочья.

Что же, кажется, это конец. Простите, что подвел вас, ребята. Мои амбиции идут к черту, если я не могу даже удержать дарованную мне силу в руках. Стоя в пустоте, я лишь тупо смотрел в никуда. И зачем всё это было нужно? Чувство, будто я забыл нечто важное, не отпускало меня.

Ответ на мой вопрос, последовал незамедлительно. Сначала один голос, потом два… С каждой секундой их становилось больше. Внезапно я обнаружил, что мой силуэт переливается всеми цветами радуги, словно космос, а внутри, словно на кофейной гуще, бушуют ураганы.

Что это? Подумал я, глядя на две ярко сияющих «звезды» на моем теле, словно стремящихся слиться воедино.

Лишь коснувшись их, мое сознание затянуло внутрь.

С трудом открыв глаза, Рокудо увидел хрупкую нежную руку, лежащую у него на пастели. Рядом с ним на полу сидела Эви. Кажется, девушка сейчас спала; В свои 14 лет, она выглядела на все 17. Интересно, узнал бы ее Алан?

С грустью глядя на девушку и вспоминая недавние события, Рокудо вновь начинал испытывать чувство вины. Хватаясь за прошлое он едва не провалил ту единственную миссию, что сейчас имела значение.

“Почему я так цепляюсь за Эви? Только лишь из за обещания?” — думал Рокудо, разглядывая длинные светлые волосы, и подаренное им бежевое походное платье. Оно было ей очень к лицу.

“Она ведь мне почти как младшая сестра,” — поймал себя на мысли Рокудо, прежде чем Эви внезапно проснулась, посмотрев парню в глаза.

— Не прилично так засматриваться на девушку.

— Извини… — Рокудо неожиданно для себя, смущенно отвернулся. Смущение для него было новым, неизведанным чувством.