“В первую очередь Орион подумал, что я сделал тоже, что Орфей, когда он последовал за своей мертвой женой в Подземный мир, чтобы попытаться песней вернуть ее назад к жизни. Но когда он соединил украденные оболы со мной, то изменил Орфея на Морфея и догадался, что я сделал. Потом он сказал мне, что ты сильно больна и попросил, чтобы я попробовал, с помощью оболов, помочь тебе,” сказал Лукас так, что Элен заподозрила, что там было намного больше, в тех смс­ках, чем Лукас делал вид. “Он ­ умный парень.”

“Что? Вы теперь два лучших друга? ” подняв брови спросила Элен. Лукас сглотнул мучительно, как будто она причинила ему боль. Заинтригованная, Элен протянула руку и провела ей по его лицу, пытаясь вытереть печаль, которая там появились.

“Я уважаю его. Даже если он не будет делать то, что я прошу.” Его голос прозвучал грубо и хрипло. “А сейчас ты должна спать.”

"Я не устала," сказала она быстро, рассмешив этим Лукаса.

"Ты измучена! Не спорь," увещевал он сурово, хотя его игривый взгляд опровергал его же слова.

"Попроси Морфея, чтобы вернул тебе твои сны. Он был очень добр ко мне. Я не сомневаюсь, что он и тебе поможет, если сможет".

"Ты останешься?" спросила Элен. И посмотрела на него с таким обожанием. "Пожалуйста, останься со мной?"

"Пока смогу это терпеть," пообещал он, дрожа. "Я никогда не простужаюсь, но, черт! Здесь ужасно холодно."

“Рассказывай,” сказала Элен и закатила глаза. “Приблизся и сохраняй меня в тепле.” Лукас усмехнулся и покачал головой, как будто не знал, что с ней делать.

Оставаясь сверху одеяла, и поудобней устроившись, он позволил Элен под одеялом лечь в удобное положение. Он сложил ее руки буквой Х на ее груди и пригладил ей волосы назад, как будто клал ее в могилу. И пристально посмотрел на нее.

"Открой рот", прошептал Лукас.

Элен почувствовала, что он дрожит, и увидела, как мириады эмоций играют на его лице, когда он засунул тяжелую золотую монету ей под язык. Она была еще теплой от тепла его тела, слегка солоноватой, и когда она оказалась у нее во рту ей стало удивительно спокойно. Лукас протянул руку и осторожно закрыл ей веки. Когда он положил свои руки лодочкой на ее глаза, Элен почувствовала, как он коснулся губами ее щеки, и близко наклонился к ее уху.

“Не позволяй Морфею соблазнять тебя....”

Звездное небо и чернильные полосы шелка окружили Элен. Она была в палатке, у которой не было верха, просто волнистые стены из темных, скользких широких полос, которые, казалось, медленно дышали, когда ловили и выпускали нежный, постоянно меняющийся ветер. Кое­где между отрезов материала были строгие дорические колонны, вырезанные из черного жемчужного мрамора. Приглушенные огни танцевали внизу проходов, колеблясь в ночном воздухе. Когда Элен, приблизилась к ним, то заметила что их закрывает, они были похожи на крошечные огоньки свечей, пылающих в переливающихся пузырях.

Луг под ее ногами был весь покрыт маками, пьяно кивающими головами от колебаний ветра.

Несмотря на темноту, Элен могла чувствовать прохладную росу цветов и видеть золотую пыльцу, что сверкала внутри кроваво­красных соцветий.

Приблизительно в десяти шагах от того места, где она появилась в этом ночном мире, шелковые простыни и объемные подушки темно­синего, темно­серого, и насыщенного темно­фиолетового цвета, заполняли до краев самую большую и самую роскошную кровать, которую когда­либо видела Элен. Звезды мерцали сверху, и груды шелка, казалось, подмигивали им в ответ, как блестящие нефтяные пятна в призрачно­синем лунном свете. Пара рук цвета слоновой кости, сопровождаемые голой грудью человека, поднялись из этой темной массы, поддерживая самый длинный кусок материала.

“Я звал тебя, Красавица. Я так рад, что ты наконец здесь.” Его голос был знаком. “Красота и Сон.

Спящая красавица. Мы были созданы друг для друга, ты знаешь. Все изречения говорят об этом.

Теперь подойди и ляг со мной.”

Его заразительно игривый тон привлек Элен к краю кровати. Было что­то в его голосе, который так сладко заверял ее, что Элен поняла, что у него возможно самая нежная душа в этой или любой другой вселенной.

Она посмотрела вниз, на гигантскую кровать, и увидела Морфея, бога сновидений. У него была самая белая кожа,которую Элен когда­либо видела, блестящая масса волнистых, черных волос, длинные стройные ноги и изящно вырезанные мышцы. Раздетый до пояса, он носил шелковые пижамные штаны такого глубокого красного цвета, что, как и все другие цвета в его сновидческом дворце, граничило с черным, но так и не достигало его.

Морфей посмотрел на Элен поразительно бело­голубыми глазами, которые выглядели почти как жидкая ртуть. Он, уютно лежал на не совсем черных шелковых простынях. Ты будешь лежать на крыльях ночи, Белее снега на спине ворона, Элен подумала, с чего вдруг она обратила внимание на его кожу на простынях, интересно, где вообще она слышала эти поэтические строки. Тот, кто писал их, вероятно, провел много ночей с Морфеем.

“Значит это твой голос, я слышала в своей голове. Маленький подхалим,” сказала Элен, улыбаясь изящному, полуголому человеку. “Я думала, что схожу с ума.”

“Ты нужна здесь, Красавица. Именно поэтому ты смогла услышать меня так ясно. Я звал и звал тебя, но ты игнорировала меня, пока, я наконец не ушел. Теперь подойди и ляг,” красиво жаловался он, протягивая одну из своих молочно­белых рук. “Это было слишком долго, я заждался тебя.”

Элен не должна была даже думать об этом. Она никогда не видела этого бога прежде, но она его знала. В конце концов, она провела почти каждую ночь своей жизни, засыпая в его объятиях. Не было ничего, что Морфей не знал о ней, никакой небольшой злой тайны, которую она была не в состоянии скрыть от него, и он, казалось,все равно любил ее. Фактически, от того, как пристально его звездные глаза смотрели на нее, Элен могла поклясться, что он обожал ее.

Она улыбнулась с облегчением, сунула свою руку в его и вздохнула, когда позволила своей голове прилечь на его гладкую и яркую от света луны грудь. Каждая мышца в ее теле, расслабилась, когда волна за волной успокоительной релаксации, покатилась по ее опустошенным конечностям. Впервые за месяцы, Элен испытала истинный отдых. Несколько мгновений в руках бога, и восполнены все те недели лишенные сновидений.

Морфей издал звук в груди, похожий на глубокий урчащий гул удовольствия, и погладил ее лицо.

Нежно уговаривая ее губы раздвинуться, он скользнул двумя пальцами в рот и взял монету.

“И ты не должна платить, чтобы посетить меня. В течении многих часов, которые ты проводишь с закрытыми глазами, до или после того, как спустишься в Подземный мир, ты можешь свободно спать. Ты, можешь, уснуть и отдохнуть всегда, когда захочешь”, сказал он, показывая на игривые ветра, которые постоянно ударяли в палатку, иногда колеблющие его длинные, мягкие волосы.

“Ты можешь это контролировать, хоть и не знаешь об этом Элен. Ты можешь даже приходить ко мне в теле без обола, если захочешь”.

"Нет, я не могу приходить к тебе," запротестовала Элен, слегка запутавшись. "Даже когда я не спускаюсь в Подземный мир, я не в состоянии спать."

“Это потому что ты боишься того, что увидишь в своих снах, а не потому что какая­то внешняя сила останавливает тебя. Ты чувствуешь такую вину из­за своих желаний, что очень боишься столкнуться с ними в своем сне”. Морфей взял Элен и положил ее сверху себя так, чтоб она смотрела ему прямо в глаза. Он запустил свои пальцы в ее волосы и разворошил их так, что образовался золотой занавес, который окружил их.

"Я могу спать, когда захочу?" спросила Элен, уже зная ответ. В тот момент, когда Элен узнала, что Лукас ее двоюродный брат, она перестала спать и сделала это сознательно. Просто она не признавалась в этом даже самой себе.

"Моя беспокойная Красавица. Больше всего я не хочу видеть, как ты страдаешь. Оставайся здесь со мной и будь моей королевой, и я буду воплощать все твои сны."