— Какой? Я же не выздоровею.

— Ты и не больна, чтобы выздоравливать, — возразил он. — Процесс адаптации займет время, только и всего.

— И как ваши пациентки живут потом с этой адаптацией?

— По-разному, но пока что у всех дела идут хорошо.

— А вы прямо каждую обзваниваете по утрам?

— Ну, с одной я сплю, — улыбнулся он. — С другими постоянно на связи.

А я так и замерла с открытым ртом для очередного возражения.

— Она вас тоже кусала ночью?

— Нет, — покачал он головой. — Робин просыпалась под воротами мужчины, который от нее отказался. А я забрал ее себе. — Он помолчал, позволяя мне осознать его слова. — У каждой девушки своя проблема, Энди. И каждая проблема уникальна. Но сбежать от нее никому не удалось.

Воцарилась напряженная тишина, в которой все ждали только моего решения. Да и ждали ли? С Рейна станется надавить — поставит меня перед фактом, что чхать хотел на обещания Виммера… А я всегда была одна. Одной мне было проще выживать. Нет привязанностей, чувств — нет груза, который замедляет бег.

— Хорошо, — вздохнула тихо и глянула на Рейна. — Значит, я все еще принадлежу тебе…

Он промолчал, но взгляд его налился знакомой предгрозовой темнотой, а у меня пересохло в горле. Разумом завладел какой-то незнакомый инстинкт — стремление к сильнейшему. Я отчетливо почувствовала этот импульс — потянуться носом, прислушаться, присмотреться… можно ли остаться в его тени…

Я моргнула, обескураженно тряхнув волосами, а доктор уже подхватил планшет:

— Тогда сегодня я тебя отсюда выписываю, — улыбнулся он мягко и глянул на Рейна: — Если что, звони мне в любое время дня. Я здесь в вашем полном распоряжении.

— Прости, что пришлось тебя побеспокоить, — нахмурился Рейн.

— Наоборот — чем больше случаев, тем быстрее научимся помогать таким, как Энди, — и Джастис глянул на меня извиняющимся взглядом, — прости, но это так.

— Мне не привыкать, — пожала я равнодушно плечами и спрыгнула с кровати.

***

— Проходи.

Я шагнул в кабинет Виммера и застал его за работой. В очках он показался старше — возраста моего отца. Но стоило ему их снять и подняться, все изменилось.

— Ты проиграл, в курсе? — сложил он руки в карманы, усаживаясь на край стола.

— Никто не знает, — спокойно заявил я, останавливаясь в паре шагов. — Бинан еще жив, а у вас несколько хвостов для разработок. Врач, прописавший Энди препарат, пока так и не найден.

— Мы бы уже допросили Бинана, если бы ты не выбрал самку, — раздраженно бросил он.

— Ну куда мне до вас, — презрительно процедил.

— В этом и жалость, Брайт, — отвернулся он. — Такие, как ты, я и Харт — надежда нашего общества. Только я, в отличие от вас двоих, понимаю, что для этого нужны жертвы. Я был уверен, что дочь для тебя все…

— Она — все, — спокойно подтвердил я. — И Энди теперь тоже. Я сделал все, чтобы вы закончили мое дело. А что сделали вы?

Он отчетливо скрипнул зубами и отвел взгляд.

— Я хочу остаться здесь, пока Бинан не придет в себя.

— Ты же считаешь это теперь только моим делом, — нахмурился он.

— Я просто признаюсь, что откусил собственный хвост в погоне за высокой целью. Думал, что могу жертвовать всеми, кто подвернется, но я ошибся.

Виммер молчал долго, прежде чем спросить:

— Ну и чего ты хочешь?

— Оставь меня тут с Энди. Я оплачу врача, время и все остальные расходы. Твои ей обещания — тоже моя забота.

— Это место — не личный пансионат, Брайт. А свои обещания я и сам могу держать.

— Энди нужна помощь — ее едва не пустили в расход. А ты пообещал ей свободу. Я не затащу ее на реабилитацию, если дам ей сбежать отсюда. Она даже приблизиться мне не позволит…

— Что, действительно на нее запал? — покачал головой Виммер, усмехаясь, но тут же серьезно добавил: — Я дам тебе неделю. Ровно столько дал мне Президент. — Он поднялся со стола, выпрямляясь: — Поэтому Харт сейчас прикрывает наши задницы на передовой, преследуя работорговцев, а мы с тобой должны показать результат здесь. Поверь — если этот результат устроит Президента, твоя девочка от тебя не уйдет. Какая бы ни была гордая, бросать моего заместителя…

— Твоего заместителя? — сузил я глаза.

— Да, — уверенно кивнул он. — Или ты думаешь, она будет с тобой в горах жить? Брось, Брайт. Если самочка стоящая, ей нужно предлагать будущее, а не прошлое. Время вернуться.

Я презрительно усмехнулся, сжимая зубы. Кукловод знал, на что давить. А я сам организовал себе слабость на его глазах. Энди действительно заслуживала другого будущего.

— Одно твое слово, и я даже заберу все обещанные блага, чтобы ты смог предоставить свои, — продолжал он, не моргнув глазом. — С этой гордячки станется пренебречь даже короной… Хороша, да?

И он хищно оскалился, довольный тем, что загнал меня в угол.

— Да, — процедил я и развернулся к выходу.

Мне нужно было перевезти Энди из палаты, но бесил результат разговора с Виммером. Я еще не думал о будущем — настоящее слишком концентрировано. Откуда мне знать, что будет завтра? И на этом этот сукин сын меня и переиграл, потому что видел.

Да, я хотел Энди. И я хотел бы сделать все, чтобы она больше не увеличивала число шрамов на своей шкуре. И ведь один из самых больших я же и оставил… Согласится ли она дать шанс? Или сбежит при первой возможности? Как бы плохо ни было, время я выиграл. Оставалось только использовать.

Но и с этим у меня намечались проблемы…

— Садись на каталку, — сдвинул я брови.

— Я не инвалид. А вот ты — очень даже.

Энди уперлась на пороге палаты, испытывая мое терпение. Мы оба понимали, что теперь она будет меня изводить, а я терпеть. И я терпел.

— Упадешь где-нибудь, ударишься головой и будешь бегать неделю кошкой, — злился я. — У тебя же так мало проблем — надо добавить! Поднимать ну буду — у меня одна рука. Останешься валяться, где грохнешься.

Она закатила глаза, плюхнулась в каталку и сразу съежилась, превращаясь в испуганную птичку:

— И как ты одной рукой собираешься меня толкать?

— Не твоя забота.

— Может, мне все-таки колеса покрутить? — не унималась она.

— Попрошу для тебя смирительную рубашку, — мстительно пообещал я.

Черт с ней, если пикировки со мной отвлекают ее от страха перед отсутствием контроля над второй ипостасью — пусть. Я ей должен.

Когда открыл перед ней двери нашего нового номера, она расправила плечи, подаваясь вперед, а я еле сдержал улыбку. Хотелось, чтобы она расслабилась, отдалась и позволила ее спрятать от всего мира.

— Ого. Тебя повысили? — обернулась ко мне.

— Нет, — нахмурился я. — Пока что… Хватайся за шею.

— Пока что? Эй! — возмутилась она на то, как я подхватил ее с кресла и понес к окну. Но за шею схватилась, еще и прижалась всем телом. — Мне не запрещали ходить!

— Тебе сегодня отдыхать сказали, — остановился я, делая вид, что любуюсь закатом в горной долине. Вид тут был другой, не на глубокое ущелье, а на снежные вершины. Удивительно. Где-то вдали у моря начиналось лето. В Клоувенсе заканчивался учебный год… Сейчас у Лины был бы выпускной, экзамены, переживания… Я непроизвольно сжал пальцы, наверняка делая Энди больно, но она промолчала. — Прости, задумался…

— Может, не все потеряно? — неожиданно участливо глянула она на меня. — И ее найдут?

— Не могу думать иначе, — доверился я. — Не могу смириться, что не увижу Лину.

Наши взгляды встретились, и Энди отпрянула, будто ее током шибануло.

— Пусти, я в туалет хочу, — заерзала, выкручиваясь.

— Через три минуты не выйдешь — пойду доставать, — бросил ей в спину.

— Ты и так достал… — проворчала она, скрываясь в уборной.

А я повернулся к закату.

Много всего ворочалось в мыслях, но одна фраза не давала покоя. Энди сказала, что я не умею быть там, где нужен…