И снова морг. Беловолосый работник морга, в своем неизменном кожаном фартуке, встретил их, выйдя из-за той же самой двери, за которой скрылся при прошлом визите сюда молодого сыщика. Словно Рябов и не отлучался никуда. И, разумеется, под тела привезенных покойников был определен все тот же совершенно не освещенный зал. Правда, в этот раз прибегать к собственной магии все же не пришлось. Беловолосый, покопавшись за распахнутой настежь дверью, обеспечил включение сразу четырех достаточно ярких магических светильников.
При свете перегрузка привезенных тел прошла быстро. Полчаса не прошло, восемь трупов расположились на все тех же стеллажах, на которых в прошлый раз обретались жертвы прошлого ритуала. И да, трупов в морг на этот раз приехало всего восемь. В самый последний момент Подъяпольский, спохватившись, распорядился перегрузить тело губернаторского сынка в отдельное транспортное средство для доставки того его высокопоставленному родителю.
— Скажите… — Андрей на секунду замялся, имя именно этого прозектора со своего прошлого сюда визита он так и не узнал, после чего продолжил свой вопрос, обошедшись без всякого именования: — Пафнутий Никодимович скоро сюда прибудет? Очень важное дело. Хотелось бы поскорее узнать, не сообщат ли духи нынешних покойников какую-нибудь информацию о личности своих убийц.
— Пафнутий Никодимович предпочитает работать по ночам, отдельных дополнительных дел у него на сегодня тоже нет, — разочаровал посетителя своего заведения беловолосый, — так что вряд ли он придет сюда до полуночи.
— Так следует срочно послать за ним, у нас ведь нынче каждый час на счету! — Взорвался негодованием Андрей на эту вовсе непредвиденную задержку.
— Я бы даже сам сбегал, кабы знал, где он проводит свои дневные часы, — развел руками единственный имеющийся в данный момент в наличии работник морга, судя по всему, абсолютно не владеющий приемами поднятия духов погибших.
— И что ты, хозяин, будешь делать в таком случае? — Из невидимости поинтересовался Илон у Рябова. Он как раз к этому моменту сюда и прибыл. — Снова начнешь проводить призыв духов самостоятельно?
— Пожалуй, нет. Дело это явно окажется под плотным присмотром от губернатора. Как бы мне подобное самоволие не вылезло боком. — Чуть подумав, ответил своему миньону Андрей. Ну, да, стремление к раскрытию преступления у него по-прежнему оставалось, но как бы, в случае отрицательных результатов этого самого ритуала, тут не оказаться тем самым крайним козлом отпущения, на которого всю вину и повесят. С примером подобной кляузы практикант уже сталкивался. Ага, причем, именно на этом же самом месте.
Так вот, ни с чем, Рябов и вынужден был отправиться обратно, в полицейское управление. Аж даже страшновато немного временами становилось: мало того, что не выполнил своих озвученных полицмейстеру намерений, так еще и сам Павел Никитович явно будет в очень плохом настроении. Да еще и работа эта бумажная, будь она неладна! Скорей бы уж ситуация с Жадновым прояснилась, что ли….
Повезло, однако! Точнее, ну, как повезло? В принципе, ситуация с точки зрения Рябова выглядела очень двояко. С одной стороны, действительно, ему не пришлось докладывать руководителю своей практики о том, что к допросу духов, несмотря на утекающее время, в морге, до полуночи минимум, еще никто даже и не приступит. Опять же и сильно поднадоевшая возня с бумагами по причине отсутствия полицмейстера на его рабочем месте оказалась отложена. Павел Никитович же, похоже, вместе с телом губернаторского наследника отправился лично докладывать власть предержащему в их губернии родителю о смерти его первенца. Однако, вместе с тем, что ввиду отсутствия основного работодателя, часы практики Рябова на этот день оказались существенно сокращены, он также не получил толком никаких сведений о ходе начавшегося расследования.
— Илон! — Негромко позвал в пространство Андрей, когда понял, что на сегодня в здании полицейского управления его услуги уже точно никому не понадобятся. — Пожалуйста, прогуляйся по кабинетам, послушай, что там полицейским касательно жертв этого, второго ритуала удалось собрать.
— Не сомневайся, хозяин, все сделаю, как надо, чай оно не в первый раз, — ментально ответило молодому сыщику «пространство».
Оставив миньона собирать интересующие его сведения, сам Рябов отправился на городской почтамт. По приезде в Александров он, как положено, отправил своим родителям письмо с описаниями изменений в своей судьбе, временным адресом же для ответных отправлений назначил именно Александровский главпочтамт. Таким образом, исключив в цепочке один из главных времязатратных этапов, связанных с сортировкой и конечной доставкой прибывшей корреспонденции до дверей квартиры, парень надеялся выгадать минимум пару суток. И пусть времени с тех пор прошло еще не очень много, но ведь случаются же на свете чудеса, может, и почтовое ведомство в его случае вдруг взяло, да и проявило необычайную оперативность?
И таки ожидаемое чудо со стороны почтового ведомства свершилось! Причем, при ближайшем рассмотрении конверта, врученного парню бородатым почтовиком, начинающий сыщик даже чин, фамилию и имя этого чуда выяснил. Да-да, это пришедшее письмо оказалось вовсе не от родителей! «К. р. Безземельный Герасим Теофильевич», — вот что значилось в графе отправитель, отпечатанной на почтовом конверте.
Однако вот уж от кого письма Рябов точно не ожидал! Даже не сразу сообразил, кто это такой, «К. р. Безземельный». И лишь спустя долгую минуту пришло понимание: так это ж Герасик, один из друзей детства. А «К. р.» — это, разумеется, сокращение от чина, коллежский регистратор'. Выходит, удалась приятелю его задумка, поступить после окончания их двухлетней школы в почтовое училище. Более того, раз уж он получил этот свой, пусть и самый низший, четырнадцатого класса, чин, значит, Герасик это свое училище смог и благополучно закончить.
Ни секунды больше не медля, прямо там, в здании почты, Рябов вскрыл конверт и извлек довольно толстое, на несколько листов послание. Ага, так и есть: адрес Рябова друзья узнали случайно. Просто Герасик Андреева отца у себя на почте повстречал в тот самый момент, когда тот как раз получил письмо от сына.
Вот вроде и никаких особо важных сведений в этом письме (точнее двух письмах, вместе с парой листков от Герасика почтовое отправление содержало еще и листок от второго школьного приятеля, Семена Онциферова) не сообщалось, так, краткое изложение пройденных друзьями с момента их расставания отрезков жизненного пути. Отчего же тогда аж на душе потеплело? Казалось бы, какая теперь самому Андрею разница, что Семка устроился, как и мечтал, в трамвайное депо и, вовсю используя там свой единственный достаточно сильно развитый магический навык телекинеза, зарабатывает довольно приличные деньги? Но нет, улыбка от уха до уха сама собой на лицо выползла. Определенно, после окончания практики непременно нужно будет съездить в отпуск на родину! Не то, чтобы эта мысль про поездку к родителям только в этот момент в первый раз в голову пришла, но вот в конкретный, данный момент поехать туда захотелось еще сильнее.
«Хм, а если приехать на побывку в родные места еще и с Надькой Калмыковой под ручку… это сильно удивит его приятелей или не очень?», — от этой внезапно пришедшей в голову фантазии Андрей уже не выдержал и рассмеялся. Определенно, хотя бы Сенька точно будет изо всех сил завидовать. А тот же Герасик в таком случае будет впечатлен ожидающим Андрея в конце практики чином. Ну, да, если только он сам где-нибудь в ходе прохождения этой практики не напортачит, обещанный ему губернский секретарь, чин двенадцатого класса, кроет, как бык овцу, коллежского секретаря Герасика, пусть даже тот уже и выслужил уже большую часть срока, отделяющего его от следующего по иерархии чина….
Изменений в характеристиках Андрея Рябова, по сравнению с прошлой главой, на этот раз не случилось, так что если кто-то подзабыл показатели характеристик главного героя, милости прошу в самый конец предыдущей главы.
