— Что случилось?

— Тебе надоело нянчиться с мисс Виккерс.

Элинор нахмурилась. Ей очень не хотелось признавать этот факт, тем более перед Блэкки, но деваться было некуда. Впрочем, она не признала этого прямо.

— Не могла же везти ее с собой к мистеру Тернеру.

— Мне кажется, она тебе уже надоела. Я прав?

— Ну да, да, надоела. Я от нее просто устала, — согласилась девушка с легким оттенком раздражения.

В самом деле, что он привязался к Мадди? Какая разница, надоела она ей или нет?

— Сегодня я уезжаю, Элинор, — продолжал Джефф.

"И что теперь?" — подумала она про себя. Ей начинать рыдать или как?

— Я тоже. Переезжаю к мистеру Тернеру.

— Я уже понял. В самом деле, тебе ни к чему оставаться одной в таком большом доме.

— Нотариус очень настаивал на этом.

— Значит, моя помощь тебе уже не пригодится, — подытожил Джефф.

— Нет. Но я вам очень признательна, сэр.

— Что-то случилось?

— Нет, — Элинор пожала плечами.

Ничего, кроме того, что ей хотелось, чтоб он ушел. И никогда больше не попадался ей на глаза.

— А мне все-таки кажется, что случилось, — настаивал Джефф.

— И совершенно напрасно.

Он внимательно посмотрел на нее. Потом кивнул.

— Ладно. Ну что ж, мне пора. Да и тебе, наверное, тоже.

— О да.

— Не буду тебя задерживать, — он встал, помедлил и сунул руку в карман.

Девушка с рассеянным видом наблюдала за этим, надеясь, что ее нетерпение не бросается в глаза. Ей очень хотелось поторопить его, чтоб он поживее выкладывал что там у него и отправлялся восвояси.

— Возьми, — Джефф протянул ей сложенный вчетверо лист бумаги.

— Что это? — Элинор взяла бумагу и повертела в руках.

— На всякий случай. Вдруг понадобится. Это мой адрес.

— Хорошо, — кивнув, она положила ее в карман.

Подумала, что после нужно не забыть ее выбросить. Этим-то она уж точно не воспользуется.

— Тогда до свидания, Элинор.

— До свидания, сэр.

Джефф взялся за ручку двери, еще раз посмотрел на нее, потом махнул рукой и вышел.

— Наконец-то, — прошипела Элинор себе под нос, — вот и катись.

Очень жаль, что приходится молчать и сохранять спокойствие. Жаль, что нельзя выложить ему все, бросить в лицо обвинение. Ведь это он, он виноват в том, что тетя упала с лестницы! Девушка скрипнула зубами. Негодяй. Как обидно, что нельзя все это сказать. Она обещала Линде молчать. И потом, не очень это красиво, прислушиваться к сплетням слуг.

Семья Тернера встретила ее очень радушно, приветливо и сердечно. Жена пастора предложила Элинор самую лучшую комнату в доме и дотошно выспрашивала, понравилась ли она девушке и есть ли у нее все необходимое. Комната Элинор понравилась, хотя и не была столь изысканно обставлена, как в доме тети, но очень удобная, светлая и теплая.

Оглядевшись немного, девушка подумала, что здесь ей будет не так уж плохо, как казалось сперва. Четыре дочери пастора, разница в летах между которыми была около двух лет, были доброжелательными и милыми. Со старшей Глэдис восемнадцати лет и Памелой, которой было почти семнадцать, Элинор быстро нашло общий язык. И Глэдис, и Памела были живыми и веселыми девушками, легкими в общении. Элинор отлично провела время, оставшееся до начала занятий и в школу уезжала в хорошем настроении и со спокойной душой. Четыре года, которые предстояло провести в доме пастора, уже не нагоняли на нее тоску. Хотя обитатели, наслышанные о проделках девушки, сперва отнеслись к ней настороженно, ожидая, что она тут же примется за старое. Они быстро поняли, что многие из шалостей остались в прошлом. На данном этапе Элинор сохранила за собой лишь остро отточенный язычок и быстрый ум, благодаря которому она вовремя находила точную и меткую фразу.

Последний семестр в школе Элинор ожидала с легким беспокойством. Слишком многое произошло за время каникул и вряд ли это пройдет незамеченным. Мистер Тернер, разумеется, отправил директрисе письмо с сообщением о случившемся.

Добрая жена пастора высказала сомнение в том, что в школе, где учится Элинор хорошо кормят.

— Это ведь не то, что дома, — качая головой, произнесла она.

— О нет, мэм, — возразила Элинор, — там достаточно хорошая пища. И нас вовсе не морят голодом.

— Конечно, дорогая, — согласилась женщина, — но там никогда не готовят тех замечательно вкусных вещей, которые можно поесть дома.

И невзирая на протесты девушки, положила ей в дорогу пакет с замечательно вкусными домашними пирожками, которые умела печь, как никто другой. Впрочем, Элинор недолго протестовала, пирожки она слопала в первый же день.

Первым неприятным моментом было то, что она вновь жила в одной комнате с Маделайн. Элинор очень надеялась, что директриса за лето решит, что настала пора вновь переселить учениц по разным комнатам. Однако, все осталось как было.

Сдерживая недовольную гримасу, Элинор вошла в комнату, оглядевшись по сторонам. Маделайн подскочила со стула:

— Элинор! — вскричала она, кидаясь к ней, — наконец-то ты приехала! Почему так долго?

— Долго? — девушка приподняла брови, — занятия начинаются завтра, если я не ошибаюсь?

— Да, — кивнула Мадди, недоумевая.

— Тогда все в порядке, я вовремя.

— Я была здесь совсем одна целую неделю, — пожаловалась подруга, — не с кем было даже словом перемолвиться.

— Зато сегодня в школе гораздо более шумно, — Элинор стащила с головы шляпку, — кажется, я никуда отсюда не уезжала.

— Как ты устроилась в доме опекуна? — спросила Маделайн.

— Очень хорошо. Они прекрасно меня приняли.

— Да, — та вздохнула, — еще бы. Тебя везде прекрасно принимают. Но далеко не всем так везет.

Девушка фыркнула.

— Разумеется, мне очень везет в этом отношении. Кстати, только что видела мисс Даррелл. На мое исключительно вежливое приветствие она состроила такую гримасу, словно я обманула ее ожидания. Наверняка она думала, что я никогда больше здесь не появлюсь. Вот, как прекрасно меня приняли. Обзавидуешься.

— А что за исключительно вежливое приветствие было? — полюбопытствовала Мадди.

— "Мисс Даррелл! Вы еще живы?"

Заметив ошарашенное выражение лица подруги, Элинор издала смешок и добавила:

— Я пошутила.

Маделайн покачала головой.

— Так не шутят, Элинор. Как ты можешь?

— Легко.

Элинор скинула с ног туфли и уютно устроилась на постели, невзирая на то, что им строго воспрещалось это делать до отбоя. Она все еще не могла избавиться от ощущения, что ей испортили праздник. Мисс Томпсон никогда не делала так, чтобы ее действия понравилась девушке. В прошлый раз она переселила Эвелин, с которой они отлично ладили и устроила на ее место эту тихоню. И нет, чтобы сейчас сделать тоже самое! Сейчас она и не подумала никого переселять, словно нарочно. Пусть, мол, эта Беррингер помучается, что с ней станет. От нее не убудет. Элинор тяжело вздохнула.

— Как подумаю, что нам предстоит, дрожь пробирает, — заговорила Мадди.

— А что нам предстоит? — Элинор повернула к ней голову.

— Как, ты забыла? Экзамены!

— Ах, экзамены. Ну, это пустяки.

— Хороши пустяки. Я ужасно боюсь экзаменов.

— Нужно больше заниматься, тогда никакие экзамены тебе не страшны.

— Ну да, конечно, уж тебе беспокоиться об этом не нужно, — Маделайн сдвинула брови, — тебе ведь все легко дается.

Девушка искоса посмотрела на нее. Кажется, Мад обвиняет ее в том, что она слишком умна. Ну-ну, посмотрим.

— Возможно, но мне все равно приходится что-то учить. Когда нет мозгов, нужно брать терпением и упорством.

Подруга вспыхнула:

— Спасибо, Элинор. Ты умеешь сказать приятное.

— О-у, у нашей хныкалки прорезались зубки? Браво! Поздновато, конечно. Но лучше поздно, чем никогда.

Маделайн закрыла лицо руками:

— Я не понимаю, — всхлипнула она, — что с тобой такое? Что я сделала?