Затем он хмыкнул, удовлетворенно сказал: “Так!”, и сел в машину. Продвинулся вперед еще метров на сто и вновь остановился.

Прямо напротив домика сторожа.

Теперь, выйдя, Богачев уже не осматривался. Он пристально уставился на этот домик.

Заросли малины и смородины мешали видеть, Богачев перешел пыльную дорогу и отсюда разглядел крыльцо, освещенное не слишком пока жарким солнцем, где, закрыв глаза и опираясь локтями на верхнюю ступеньку, полулежал в блаженном философском безмолвии бом-жеватого вида мужик.

Это был, естественно, Кузьмич.

Богачев остановился у забора и довольно долго наблюдал за данной картиной, которая никак не менялась. Тогда он окликнул негромко:

— Эй, земляк!

Кузьмич медленно, как локатор, повернул на звук голоса нечистую щетинистую физиономию, после чего только отверз очи.

— Здорово! — приветствовал Богачев, на что Кузьмич благосклонно кивнул.

— Можно поговорить с вами? — спросил гость и вновь удостоился милостивого кивка.

Богачев растворил калитку и прошествовал к крыльцу. Пес на цепи брехнул для порядка, заколотил хвостом по земле. Кузьмич вежливо подвинулся вправо, Богачев сел рядом.

— Вы сторож? — спросил он.

— M-м… временно, — туманно ответствовал Кузьмич.

— Вот как? Но все равно ведь — местный житель? Кузьмич солидно наклонил голову.

— Угу… Стало быть, ситуацией владеете. Я, видите ли, хотел бы приобрести участок в вашем товариществе. И конечно, хотел разузнать положение, что здесь и как… А кстати, сторож-то где?

Польщенный простым товарищеским обращением незнакомца, Кузьмич хотя и несколько хмельно, но внятноизъяснил, что сторож убыл по своим делам, а его, Кузьмича, оставил за старшего.

— А-а… — протянул Богачев. — А что же это он пешком отправился? Машина вон, — показал на “пятерку”, — стоит.

— А это не его машина… — И Кузьмич поведал, что машина эта — гостя, вместе с которым и уехал на своем “Москвиче” Логинов и еще двое, которые тут со вчерашнего дня объявились.

— Родственники, что ли, погостить приехали? — Богачев рассмеялся.

— Да какие родственники! — Кузьмич аж ерзнул досадливо от непонятливости собеседника. — Говорю же: неожиданно объявились, со вчерашнего дня живут.

И посмотрел значительно.

Богачев протяжно присвистнул.

— А-а… Кажется, начинаю понимать. Криминал?

Кузьмич сделался еще многозначительнее.

— О, ну нет тогда. — Разочарование засквозило в голосе посетителя. — Если уж сторож ваш какие-то темные дела здесь крутит, то мне здесь делать нечего… Место у вас хорошее, но… нет, не надо. А что думаешь, наркотики какие-нибудь, что-то в этом духе?

— Ха! — Кузьмич изобразил такой сарказм, какой рядовому смертному и не под силу. — Мелко гребешь, земляк!..

— Да ты что?! — с поразительной искренностью изумился Богачев. — А что же тогда?

Ну, тут Кузьмич так затемнил, что богачевская рука сама полезла в карман и вынула новенькую хрустящую сотню, которую Кузьмич принял с сугубым достоинством, после чего поведал свою версию.

Мысль Кузьмича развивалась витиевато. Из того, что к Федору Матвеевичу нагрянули внезапные гости, он вывел, что теперь все они займутся поисками клада, спрятанного где-то здесь неподалеку.

От этого заявления и Богачев оторопел — ему это никак не приходило в голову.

— С чего вы взяли?!

Кузьмич невозмутимо разъяснил:

— Тут раньше имение купца какого-то было. Ну, в революцию, конечно, спалили его к чертовой матери. А золотишко свое купец зарыл где-то в округе. Много кто искал! И хрен.

— Вот как? — с сомнением переспросил Богачев. — А эти что — найдут?

— Могут. Серьезные ребята.

— Да-а?.. А какие они?

Кузьмич опять хотел покочевряжиться, но от воспоминаний о халявной сотне устыдился. И так все враз и вывалил, чрезвычайно точно описав внешность Игоря, Палыча и Огаркова. БогЯЧЬв все это выслушал очень внимательно, поблагодарил и сказал:

— Ну ладно, пусть ищут. Это не страшно. А я уж было подумал невесть что… Спасибо за информацию. Я понаведаюсь к вам на днях.

И встал.

— Так вообще-то участки на продажу есть? Кузьмич кивнул, безуспешно чиркая спичкой о коробок:

— Найдутся.

— Вот и хорошо. — Богачев осмотрелся, улыбнулся. — Ну, пойду я. Всем привет.

И ушел. Кузьмич же наконец высек огонь, закурил, окутался вонючим папиросным дымом. Сотня наличными настроила его на возвышенный лад. Он представил себе, как сейчас слетает махом в цыганские дворы, купит задешево пузырь самогону… и от этих мыслей задымил еще сильнее и счастливее.

А Богачев вернулся домой, переоделся в цивильный костюм, сел в “тойоту” и возвратился на службу.

— Шеф звонил? — спросил он у Лены.

— Звонил, — откликнулась та. — Не мог вам на мобильный дозвониться. По-моему, нервничал.

— Я ему перезвоню, — успокоил ее Богачев. — Сейчас же.

И набрал номер домашнего телефона Смолянинова.

— Алло! Ты где пропадал?!! — так и взвыл тот.

— Разговаривал с осведомителем своим, — невозмутимо отвечал Богачев. — Весьма важная встреча.

— Важная встреча!.. Весьма!.. — передразнил Смоляни-нов. Похоже было, что он уже малость принял на грудь. — И какой результат?

— Пусто, — ответил Богачев, после чего с полминуты вынужден был слышать непрерывный и яростный мат, а первые более или менее цензурные слова были:

— Говно твой осведомитель!!! И вся работенка ваша — говно!!!

И швырнул трубку. И наверное, хватил залпом виски.

Богачев пожал плечами и аккуратно положил трубку. Потом повернулся и стал смотреть в окно. Лицо его бьшо совершенно бесстрастным.

— Я хорошо, хорошо информированный, — твердо произнес Палыч. — И все равно оптимист.

— Тем лучше, — сказал Лев Евгеньевич. — Но все-таки, Александр Павлович, что вы в будущем усмотрели?

— Не усмотрел ничего. Ни в будущем, ни в прошлом. Узнал — другое дело.

— Ах, ну да, разумеется, — поправился Огарков. — Я некорректно выразился.

— Ничего-ничего, — профессорски извинил психолога Палыч. — Как узнал — я не могу сказать. Просто факт есть факт.

— Так надо повторить, — сказал Игорь. — Может, станет яснее.

Палыч покачал головой с большим сомнением.

— Вряд ли.

Он не успел закончить фразу, потому что здесь тревожно вскричал Федор Матвеевич.

— Эй, эй! Смотрите-ка. Все резко обернулись.

— Ё-моё! — присвистнул Палыч. — А ну-ка, —все по местам! — И все трое мигом нырнули в будку.

Во двор въехала патрульная гекатовская “хонда”. Она повернула вправо, прокатилась метров двадцать и остановилась.

— Дверца! Задняя дверца! — шепотом выдохнул Палыч, разумея оставшуюся открытой заднюю дверь фургона.

— Не надо! — тем же шепотом ответил Огарков. — Привлечем внимание… Федор Матвеевич, сделайте вид, что читаете! Газета есть какая-нибудь?

— Есть! — Федор Матвеевич выхватил откуда-то старую газету, развернул ее.

— Хорошо! — одобрил Лев Евгеньевич, а остальным скомандовал: — Сидеть тихо! Не любопытствовать. Не надо.

Пассажирская дверь “хонды” распахнулась, из машины выбрался патрульный. Он задрал голову, высматривал в доме какое-то ведомое ему окно и, видимо, высмотрел, потому что обернулся, сказал что-то своему напарнику, засмеялся. Тогда резво вылез и водитель, они закрыли машину, вякнула сигнализация. И оба зашагали к ближнему подъезду и пропали в нем.

— К бабам пошли, — определил Палыч.

— Почему вы так решили? — живо спросил Огарков.

— Не знаю. — Игорю даже сделалось смешно. — Тоже интуиция.

— Интуиция!.. — с таким сарказмом произнес Палыч, что заухмылялись все. — Ясно, какая интуиция — сам небось так по бабам шнырял.

— Да нет. — Палыч тоже улыбнулся. — Хотите верьте, хотите нет, мне все равно. Нет, я действительно по бабам не летал… И я даже не знаю, с чего я решил так. С кем поведешься, от того и наберешься! — Он глазами указал на Палыча. — Обострились экстрасенсорные способности.