— Я найду способ, любимый. Найду.

Мерлин едва слышно рассмеялся.

— Ох, Вивиан, вот это я люблю в тебе больше всего! Твою страсть. Твое желание навести порядок. Твою преданность мне. Как могло так повезти простому магу, чтобы его полюбила богиня?

Вивиан погладила его по руке.

— Ты не простой маг, дорогой мой. Но дело не в этом. Великодушие. Великодушие светится в тебе, как поцелуй самого солнца. Может быть, именно из-за твоей доброты мы и очутились в столь затруднительном положении. Но я найду выход. Обещаю.

Мерлин пожал плечами и снова растянулся на спине.

— Даже если тебе удастся найти кого-то, способного помочь, ты не сможешь просто поменять жизни местами. Ты же знаешь, души нельзя перебрасывать с места на место, не заботясь о потерянных жизнях и сломанных судьбах. Равновесие должно соблюдаться.

Вивиан наклонилась и обняла Мерлина.

— Но если, благодаря чудесному повороту судьбы, я все-таки добьюсь своего, обещаешь ли ты вернуться ко мне?

Мерлин долго смотрел ей в глаза, и Вивиан видела, как сострадание и любовь сражаются в нем с усталостью и сердечной болью. Наконец он поднял руку и заговорил:

Вокруг ладони Мерлина вспыхнуло сияние. Скорее с покорностью, чем с надеждой, он вытолкнул шар света сквозь стены хрустальной гробницы. Прозрачные камни вздрогнули, поглотив чары.

— Ну вот. Сделано. Спаси Артура — и спасешь меня.

Мерлин потянулся к своей богине и поцеловал ее, разделив с ней последний слабый вздох.

Вивиан с рыданием отодвинулась от возлюбленного. Он лежал неподвижно, надежно укрытый чарами вечного сна от горестей этой жизни. Мерлин избежал даже Подземного мира, где тяжкие воспоминания продолжали бы терзать его душу.

Богиня медленно поднялась на ноги, еще раз поцеловала Мерлина в холодный лоб и решительно вышла из хрустального склепа.

«Забудут меня? Проклянут Мерлина? Это вряд ли. Ну, Артур, готовься, тебе не поздоровится».

Выбравшись из пещеры на берег волшебного озера, Вивиан окутала себя туманом. На волне магической силы богиня перенеслась через воды к пышному зеленому острову и там сбросила туманный покров. Единственным строением на этом маленьком островке была изящная каменная башня нежного кремового цвета — с давних пор ее называли Шалот. Богиня скрылась за рябиновыми деревьями и снова призвала туман. Она собиралась кое-что сделать и не хотела, чтобы ее даже случайно заметили чьи-нибудь любопытные глаза.

Вивиан не вошла в башню, а принялась шагать взад-вперед по пологому берегу. Подол платья из плотного тяжелого шелка волочился за ней по ковру полевых цветов. Магическая сила клубилась вокруг богини, заставляя птиц, едва разбуженных рассветом, тревожно кричать и срываться со своих мест в рябиновой роще. Богиня вдыхала мускусный запах мха, острый аромат дикого тимьяна…

Как она вообще могла допустить, чтобы все это случилось? Когда Вивиан встретила Мерлина впервые, он уже был истерзан этим миром. Да, он был могущественным друидом, но при этом его переполняла необычайная нежность, и сердце его было таким добрым, что даже дикие лесные звери без страха подходили к нему, ели из рук. Вивиан улыбнулась сквозь слезы. Он и ее приручил, выманил с острова посреди волшебного озера. И она радостно сделалась его возлюбленной. Богиня и вообразить не могла, что окажется не в силах исцелить душу Мерлина, сломленную жестоким миром.

— Я бы смогла ему помочь, если бы не этот жалкий Артур! — воскликнула богиня.

От ее гневных слов безмятежная поверхность озера забурлила, прохладные синие волны зловеще потемнели в первом утреннем свете. Вивиан нахмурилась, вскинула руку, совладав с собой, щелкнула пальцами над водой и приказала:

— Тьма, уходи прочь! Гневаюсь я или нет, тебе нечего делать в моих владениях!

И воды озера мгновенно повиновались. Они утихли, а тьма растаяла, как капли росы в солнечных лучах. Но Вивиан встревоженно смотрела на знакомые воды. Не слишком ли быстро озеро отозвалось на вспышку ее гнева? Тьма по-настоящему коснулась его вод… это было весьма неприятно.

— Равновесие света и тьмы? Ба!

Вивиан выкрикнула это в туман, однако на этот раз богиня управляла своей силой, и воздух вокруг нее закружился и вспыхнул светом.

— Нет никакого равновесия, если всего один смертный может привлечь так много тьмы, что даже мои владения загнивают!

«Надо быть честной с собой, — подумала богиня, продолжая расхаживать по обрамленному мхом берегу. — Все не так просто… если бы можно было всего лишь обрушить мой гнев на короля бриттов! Гиневра тоже играет какую-то роль в этой трагедии. Как и тот чересчур уж прекрасный рыцарь, Ланселот».

Богиня скривилась.

Мерлин не слишком-то делился с ней тайнами Камелота. Он говорил, что Вивиан — его убежище, его передышка от боли, и ему не хотелось говорить с ней о мрачном, но Хозяйка Озер и сама имела глаза и уши — везде, где есть хоть капля воды, — и видела и слышала достаточно для того, чтобы знать: зловещие предсказания Мерлина осуществятся.

— Но такая правда разобьет твое сердце, любимый, — прошептала она в туман.

Нет! Она не должна этого допустить. Она ведь богиня. Смертные не могут постичь ее силу, даже такие необычные смертные, как ее Мерлин. Вивиан остановилась.

— Мне нужен кто-то не из этого времени… и не из здешних мест. Кто совершенно по-особому смотрит на людей и события, кто приветствует свет, а не тьму, и у кого не вызовет благоговения красота Камелота, кто не будет настолько ошеломлен, чтобы потерять способность рассуждать…

Рассуждать о чем? Что именно необходимо сделать, чтобы изменить будущее, спасти Артура от трагической судьбы и освободить возлюбленного Вивиан?

Возлюбленный… Плечи Вивиан вдруг опустились; она прижала к лицу ладони и горько расплакалась. Она уже отчаянно скучала по Мерлину, и ей приходилось бороться с собой, чтобы не ринуться назад в хрустальную пещеру и не лечь рядом с его неподвижным телом. Вивиан — богиня, но она и женщина, страдающая от потери. Даже ее владения — которые многие тысячелетия так радовали — как будто вдруг уменьшились в размерах. Ничто не имело значения без… Вивиан вскинула голову.

— Ну конечно! Артур может потерять все, но если у него останется любовь, то его сердце не будет разбито и его судьба изменится! Вот что я должна сделать. Я должна найти женщину… прекрасную женщину из другого времени, другого места и перенести ее сюда, чтобы она соблазнила Ланселота и отвлекла его от Гиневры, и тогда Гиневра вернется к Артуру, и это исцелит его раненую душу!

Все должно быть хорошо. Мерлин проснется, решила богиня, и будет любить ее так, как никогда прежде.

Ох, Вивиан так не хватало его объятий! Мерлин был настоящим магом, причем во всех отношениях, он умел такое, чего все эти болваны в Камелоте и представить себе не могли…

Вивиан решительно подошла к воде. Легкие волны облизнули ее босые ноги. Она вскинула руки — и туман тут же сгустился, закружился возле нее, как будто предвкушая чары…