— Вот это и есть то, что мне нужно. Новая перспектива, новый взгляд. Нужно очиститься. Этот бык мне кое-что сказал. Он сказал, что нужно идти к этому. Хотелось бы только знать, что такое «это». Объясни мне, Хозяйка Озер! В восьмом классе миссис Тигрица рассказывала нам о тебе. Скажи, какова моя судьба?

Изабель прекрасно понимала, что все это — лишь игра воображения, но серебристый луч как будто стал ярче в ответ на ее слова. Смеясь от удовольствия, она раскинула руки и ногой взболтала воду, подняв фонтан сверкающих капель.

Вивиан нервничала, не в силах отойти от своего оракула. Она сознавала, что слишком торопится, что ее магии нужно время, чтобы найти кого-нибудь, но успокоиться не могла. И потому, пока наяды суетились вокруг, богиня уселась перед хрустальной чашей, наполненной сотнями жемчужин, и принялась волноваться.

Когда одна жемчужина засветилась, богиня кинулась к ней, выхватила из груды и всмотрелась в молочную глубину. Картинка прояснилась, и Вивиан увидела старуху — та сидела на берегу большого озера и выплевывала в воду что-то вроде подсолнечной шелухи.

— Моложе! — с отвращением произнесла Вивиан, сжимая нить и отрывая ее от старой карги.

Бросив жемчужину обратно, богиня начала расхаживать взад-вперед.

Следующая жемчужина, вспыхнув светом, показала Вивиан дитя, играющее на берегу океана. Богиня чуть не закричала от разочарования.

— Не настолько молодую! — сердито бросила она оракулу.

Два следующих видения тоже оказались совершенно неподходящими. Не то чтобы женщины были слишком старыми или слишком молодыми, просто они были чересчур обыкновенными. Теряя остатки и без того не очень большого терпения, богиня выдернула длинный золотистый волосок из пышного облака, окутывавшего ее тело. Держа волосок над чашей с жемчужинами, она стала медленно вращать его.

Богиня отпустила волосок и, когда он не спеша опустился к груде жемчуга, завершила заклинание:

Волосок богини взорвался сиянием, серебряные искры превратились в текучий свет, он впитался в жемчужины. Магические нити, наполнившись новой силой, потянулись из владений богини на морские побережья и к озерам, вдоль рек и ручьев — они обшаривали время и миры, пока одна тоненькая нить не достигла дальнего места, именуемого Оклахомой. В мире современных смертных, в луче утреннего света радостно смеялась женщина, возвращаясь к жизни.

Вивиан схватила светящуюся жемчужину. Задержав дыхание, богиня вгляделась и увидела полнотелую блондинку, весьма странно одетую; женщина танцевала в каскаде брызг посреди ручья. Сердце богини забилось быстрее от волнения.

— Покажи мне ее лицо! — приказала она.

Оракул выделил лицо женщины. Что ж, она определенно была привлекательной. Вивиан прищурилась, всматриваясь. Не молоденькая, но и не слишком стара, по крайней мере выглядит не старой. То есть обладает преимуществами возраста и опыта. Женщина снопа засмеялась, и Вивиан вдруг заметила, что и сама улыбается. Смех незнакомки был весьма мелодичен, и женщина сразу из привлекательной превратилась в неотразимую.

— Да, — пробормотала Вивиан. — Уверена, она отлично справится с делом.

Богиня вскинула руки, потоки силы закружились вокруг нее.

Великая богиня источников, известная как Ковентина или возлюбленная Мерлина Вивиан, метнула сверкающий шар божественной силы в свой оракул… сквозь него… в другое время, в другое место, навеки меняя судьбу Изабель Кантелли.

Слишком поздно, успела подумать Изабель. Слишком поздно. Она попыталась избежать столкновения с бурундуком, и ее спортивный автомобиль потерял управление.

Наверное, она бы не очутилась запертой в этой падающей клетке, если бы не распевала монтипайтоновский «Камелот», гоня со скоростью шестьдесят миль в час по мокрой извилистой дороге. Наверное, надо было предоставить зверька его участи, вместо того чтобы проявлять героизм и стараться его спасти. Если бы она сообразила вовремя, их шансы были бы равны. А теперь у нее не было ни единого шанса против ста у бурундука.

Но все эти «если бы» и «наверное» уже не могли помочь ей. Она вместе со своим «ниссаном» стремительно летела в Большое Соленое озеро.

Изабель приготовилась к глубокому погружению, которым вот-вот завершится полет, хотя и догадывалась, что нырок будет не слишком изящным. Озеро, всего несколько минут назад исполненное волшебной красоты, собиралось хорошенько ей врезать.

Как много мыслей пролетело в голове! Но как ни странно, вся жизнь и не думала проноситься перед глазами; жизнь, которую она еще не прожила, но которая уже оборвалась…

Ужас, страх смертельной боли — вот и все. Впрочем, еще печаль от того, что она не все успела сделать.

Машина ударилась о поверхность озера, и это было похоже на ядерный взрыв. Подушка безопасности мгновенно надулась, приковав Изабель к сиденью. Когда воздух наконец вышел, Изабель попыталась расстегнуть ремень, но тот почему-то не поддавался. Поскольку окно было открыто, машина быстро наполнялась водой.

Если не случится какого-нибудь чуда, ей не выжить… Она вот-вот погибнет, и это чудовищно. Сердце Изабель отчаянно колотилось, но она знала, что это ненадолго. Она извинилась перед своим сердцем за то, что тонет. Она извинилась перед своими внутренностями за то, что долгие годы обращалась с ними куда хуже, чем следовало. Упускала хорошие возможности. Но хотя Изабель все-таки вспомнила о подругах и родных, все равно жизнь не пронеслась перед ней, как стремительный фильм, хотя множество людей считали, что так должно быть в последние минуты.

Изабель думала о незавершенных делах. И как она могла забыть, что хотела от жизни многого, очень многого? А главное — она так и не нашла настоящей любви. Страсть — это пожалуйста. Влечение, интерес — да. Но не случилось того особенного, что называют настоящей любовью. Не было этого — когда смотришь на мужчину и совершенно точно знаешь, что он создан для тебя, а ты — для него.