Джеймс улыбнулся невесте.
— Я так люблю тебя, Мэри! Дождаться не могу, когда же ты наконец станешь моей женой.
Мэри усмехнулась, глядя ему в глаза.
— А я дождаться не могу, когда же наконец назову тебя мужем. Но чтобы наши клятвы были по-настоящему крепкими, мы должны как-то уладить эту размолвку между королем и графиней. Они ведь обещали быть нашими свидетелями на венчании.
— Да.
Мэри вдруг подпрыгнула на месте, и Джеймс удивленно спросил:
— Что такое?
— Наши клятвы! Наши клятвы! Король — человек чести, а графиня — просто бесценная леди. Наши клятвы!
— Извини, но я что-то не понимаю, о чем это ты, Мэри.
— И не надо. Я все устрою и скажу, чем ты должен мне помочь.
— Ладно, положусь на тебя.
Джеймс обнял Мэри, но не слишком крепко. Он однажды сжал ее так, что она вскрикнула от боли. Такое никогда, никогда не должно повториться.
— Мы будем очень счастливы вместе. В этом я тебе клянусь.
Мэри уткнулась в его плечо.
— Нам придется прожить долго-долго, чтобы ты постоянно мне это доказывал.
— Дождаться не могу, когда все начнется…
Шли дни, но Гиневра не собиралась выздоравливать. Она оставалась в постели и постоянно жаловалась.
Портнихи сшили множество бриджей, и Изабель наконец уговорила женщин надевать их. Хотя бы на то время, когда у них была возможность повеселиться.
Однажды утром она решила научить женщин играть в примитивный вариант гольфа. Они восторженно размахивали самодельными клюшками, но тут к Изабель подбежала Мэри. Лицо девушки было залито слезами.
— Что случилось, Мэри? — спросила Изабель.
— Боюсь, у нас с Джеймсом ничего не получится.
— Что? Почему?
Мэри огляделась по сторонам.
— Можем мы отойти куда-нибудь в сторонку?
К ним подошла Дженни, горничная Гиневры, и спросила:
— Могу я чем-то помочь?
Как можно более дипломатично Изабель сказала:
— Да, конечно. Ты не могла бы присмотреть, как все справляются с игрой?
Мэри шмыгнула носом.
— Мне нужно поговорить с графиней.
Дженни кивнула.
— Понимаю. Я буду рада остаться с женщинами.
— Объясни им, что эти чертовы камни надо загонять в дырки. Это их цель. Камни — в дырки в земле.
— Да, графиня.
Она проводила взглядом Дженни и сосредоточилась наконец на Мэри.
— А теперь объясни, пожалуйста, что случилось?
Мэри отерла слезы.
— А можно нам вернуться в твои покои, чтобы поговорить?
— Конечно можно.
Изабель пыталась продолжить разговор, пока они поднимались по лестнице, но девушка только качала головой. Изабель решила, что Мэри хочет полного уединения. Это было понятно, поскольку в последнее время многие служанки старались держаться подальше от нее.
Мэри втащила Изабель в спальню и резко захлопнула дверь.
— Так что все-таки случилось, Мэри? Я могу помочь? Может быть, вам с Джеймсом стоит все как следует обсудить? Ты ведь любишь его. Ты столько раз мне об этом говорила. И он с тобой обращается как с драгоценностью. Что вдруг пошло не так?
Слезы Мэри разом высохли, как будто она внезапно очутилась на солнечном пляже Калифорнии.
— Мы с Джеймсом хотим с радостью обменяться клятвами, Изабель, но нам обязательно нужны свидетели, которые тоже будут счастливы!
— Прошу прощения? Я не понимаю, Мэри.
Мэри вдруг сунула два пальца в рот и пронзительно свистнула. А потом хихикнула и пояснила:
— Это меня Том научил, когда занимался моими зубами.
Изабель начала прикидывать, как бы покрепче выругать своего друга… но тут дверь распахнулась и появился Джеймс, тащивший за собой короля Артура — у того были завязаны глаза.
— Джеймс, что-то мне все это перестает нравиться, — сказал он — Я долго молчал, но мне кажется, шутка заходит слишком далеко.
Изабель уставилась на Мэри.
— Предательница! — шепнула она.
Мэри пожала плечами.
Джеймс снял повязку с головы короля. Артур моргнул и огляделся. Он увидел Изабель и Мэри и оглянулся на него.
— Предатель!
Джеймс пожал плечами.
Джеймс и Мэри с невероятно довольным видом подошли друг к другу и взялись за руки.
— Вы двое должны стоять рядом с нами во время венчания, всего через несколько дней, — сказал Джеймс, — И вы должны, вы просто обязаны при этом быть счастливыми!
— Джеймс… — начал было король.
Но тот быстро вскинул могучую руку.
— Ты ведь знаешь, король Артур, я бесконечно предан тебе. Я всегда пойду с тобой в сражение, и я буду защищать тебя до тех пор, пока во мне теплится жизнь.
— А ты, графиня Изабель, — заговорила Мэри, — ты стала моей подругой, такой, каких у меня никогда не бывало. Я буду рядом с тобой всегда, чтобы ни случилось, и никому не позволю тебя обидеть.
— Но мы устали, — продолжил Джеймс заранее подготовленную речь, — от того, что вы оба в последнее время так угрюмы. А поскольку вы бегаете друг от друга, как от чумы, мы и предположили, что есть нечто… нечто…
— Нечто такое, что вам необходимо обсудить, — закончила за него Мэри, — Что-то, что нуждается в прояснении. И вы просто обязаны разобраться между собой до того, как наступит день нашей свадьбы.
— Что бы уж там ни произошло между вами, — вставил Джеймс.
— Разберитесь! — хором произнесли они.
И с этими словами они удрали из спальни, решительно захлопнув за собой дверь.
Изабель и Артур несколько мгновений смотрели друг на друга, а потом расхохотались.
— У меня такое ощущение, что нас отшлепали родители, — не переставая смеяться, сказала она.
— А я чувствую себя совсем не по-королевски, — сказал он, — Похоже, я утратил власть над собственными слугами!
— Нет, — весело возразила Изабель. — Это доказательство того, что ты — воистину великий король.
— Да ты насмехаешься надо мной! Мой доверенный человек только что меня выбранил, как ребенка!
— Разве ты не понимаешь, как это прекрасно? — спросила она.
— Похоже, я и впрямь не понимаю скрытого смысла головомойки, которую двое слуг устроили своему королю.
— Эти слуги настолько тебя любят и настолько тебе доверяют, что решились на крайние меры ради тебя самого. Они прекрасно знают, что ты не станешь их за это наказывать, они уверены: ты все поймешь. Вот и весь скрытый смысл.
— Наверное, в том и разница между моими людьми и тобой. Джеймс и Мэри действительно мне доверяют.
Изабель бешено уставилась на него, мысленно вонзая в грудь короля кинжал.
— Вот не знала, что ты можешь быть так жесток, Артур. Хорошо, что узнала теперь. Это мне поможет.
Король резко шагнул к ней.
— Изабель, я не имел в виду…
— Только тронь меня, и я разобью тебе оба колена!
— Давай действуй, — ответил он, хватая ее за плечи. — Вперед. Сделай это. Но я намерен держать тебя до тех пор, пока ты меня не выслушаешь, даже если мне для этого придется рискнуть обеими ногами.
Самое ужасное, что прикосновение рук Артура мгновенно вызвало отклик во всем теле Изабель, как будто он не просто держал ее за плечи, а гладил с головы до ног…
— Уверена, я слышала достаточно.
— Недостаточно для того, чтобы прийти к какому-то выводу. Точнее, ты сделала неверный вывод. И я не понимаю, Изабель, почему? Ты умная, сострадательная женщина, но, услышав лишь несколько слов, сразу поверила в худшее обо мне. Боги праведные! Мы провели вместе ночь, мы были так близки! А уже через какой-то час ты гонишь меня прочь. Ты закрываешь от меня и свои уши, и свой ум. Неужели ты сожалеешь о том, что было между нами?
— Нет! Но ты сказал, что Гиневра хотела…
— Я знаю, что я сказал, Изабель. Я знаю и то, что ты не дала мне договорить. Не хочешь ли теперь предоставить мне такую возможность?
— Я слушаю. Я не отказываюсь от мысли врезать тебе по коленкам, но слушаю.
— Неплохое начало, — кивнул король.
Он отпустил ее, прошелся по комнате и вернулся к ней.
— Вот что ты не дала мне сказать в тот день. Я не желаю возвращаться к Гиневре. И уже довольно давно. Когда она предложила начать все сначала, я отказался. Я объяснил ей, что теперь она предает не только меня, но и Ланселота. Я пережил боль ее измены. По правде говоря, сейчас у меня новая причина для страданий. Ты. Но боюсь, для Ланселота ничего не изменилось. Ты ведь видела его там, у коттеджа. Он чуть не сходил с ума от горя, гнева, беспокойства. Я вернулся к тебе потому, что мне хочется быть с тобой. И я хотел поговорить с тобой об этом. Неужели ты могла подумать, что я забрался под твое одеяло лишь затем, чтобы сказать: да, все было очень мило, но, увы, я решил начать все сначала с Гиневрой? Какой же сволочью я в таком случае должен быть?
