— Ты с ним говорила?

— Нет, он в последние дни старается не появляться на Олимпе. — Артемида пожала плечами. — Хотя он и раньше не слишком много времени проводил здесь. Он давно уже предпочитает общество смертных. Когда наши мытарства закончатся, надо не забыть всерьез разобраться с ним за дерзость.

Аполлон промолчал. Разве мог он сказать сестре, что его «мытарства» не закончатся никогда? Он мало что знал о любви, но уже был уверен в одном. Любовью нельзя руководить — она не начинается и не заканчивается по приказу. К несчастью.

— Аполлон? Очнись! Я спросила, как ты намерен действовать сегодня вечером!

— Я не знаю! — Стены храма угрожающе засветились, и бог света постарался обуздать разочарование. — Ужин… она сказала, что я могу пригласить ее на ужин. Ты сама слышала.

Гладкий лоб Артемиды сморщился, когда она вспомнила слова Памелы.

— «Закусос Максимус»… Что за странное имя?

— Да так, просто неудачное название.

— Мне все же кажется, что тебе следует сегодня привести ее сюда. Уговори ее посетить Олимп, твой личный храм. Что может быть более романтичного?

— Артемида, я уже объяснял тебе, что отказываюсь пользоваться своей силой, чтобы завоевать ее любовь.

— Так и не используй ее, упрямый олух! Но это твой дом, и он, уж конечно, несравнимо прекраснее всего, что может предложить королевство Лас-Вегас!

Аполлон немного подумал над словами сестры.

— Вообще-то ей нравится античная архитектура.

— Вот и приведи ее сюда! Скажи ей, что это особая, скрытая от посторонних часть «Дворца Цезаря». По крайней мере, ты будешь уверен, что вы останетесь действительно наедине.

— Наверное, я мог бы воспользоваться силой и затуманить ее ощущения, когда мы будем проходить через портал…

— Так веди ее сюда поскорее, пока еще кто-нибудь из двенадцати высших не положил на нее глаз.

Аполлону начала нравиться идея сестры.

— И мне не придется тревожиться из-за несчастных случаев, или железных монстров, или еще каких-нибудь помех современного мира. Я смогу сосредоточиться на том, чтобы убедить ее в моей любви…

К тому же Аполлону действительно хотелось показать Памеле свой дом и увидеть, как она отреагирует на здешнюю красоту… даже при том, что он не сможет признаться ей, кто хозяин этого великолепия.

— Я сама составлю меню ужина и велю моим личным служанкам дождаться тебя. Нимфам доверять нельзя.

— Отлично! — воскликнул Аполлон. — Только не забудь сказать им, что они не должны называть меня Аполлоном.

— Да-да, мои служанки подыграют тебе, Фебус, — улыбнулась Артемида.

— Я в долгу перед тобой, Диана, — улыбнулся в ответ Аполлон.

Артемида подумала, как хорош и обаятелен ее брат. Памела просто не сможет устоять перед ним, в особенности если Артемида кое в чем ей поможет… а она намеревалась это сделать.

— Значит, все решено, но нужно многое подготовить. Времени мало. К рассвету Памела должна вернуться в королевство Лас-Вегас. Будем надеяться, полностью и окончательно влюбленная в Фебуса, — сказала Артемида.

Потом она дважды хлопнула в ладоши и властным голосом олимпийской богини позвала:

— Служанки, сюда!

Не прошло и секунды, как в облаке блистающей серебряной пыли перед ней материализовались двенадцать прекрасных молодых женщин; они как будто были окружены светом, позаимствованным у луны.

— Дамы, мой брат нуждается в нашей помощи. Вот что мы должны сделать…

Аполлон наблюдал за начавшейся бурной деятельностью, пока сестра не выставила его из комнаты, напомнив, что ему уже почти пора отправляться на свидание с возлюбленной. Бог света улыбался, готовясь к встрече. Он приведет в свой дом свою истинную любовь. Он будет умолять и любить ее здесь, где чувствует себя наиболее спокойно. Она поймет, что ей незачем бояться новой боли. И тут, в его собственном мире, он будет уверен, что все пойдет хорошо и ничего дурного не случится.

— Я просто представления не имею, что надеть, — вздохнула Памела в трубку сотового телефона.

— Что-нибудь горячее, но не обжигающее, — ответила Вернель. — Он ведь должен кое-что объяснить тебе до того, как опрокинет на спинку и снова заставит раздвинуть нетерпеливые ножки.

— Мои ножки не нетерпеливые. — И без того уже красное ухо Памелы, прижатое к трубке, покраснело еще сильнее. — Ну ладно, ладно… может быть, действительно немножко нетерпеливые.

— Памми! Нет такого понятия, как «немножко нетерпеливые». Это как быть немножко беременной или устроить маленькую ядерную войну.

— Ох, боже… Я, наверное, просто шлюха. — Памела прикрыла глаза ладонью.

— Ох, умоляю! Ты занималась сексом с двумя мужчинами за… восемь или девять лет? И за это ты называешь себя непотребной женщиной?

— Но я переспала с ним после всего лишь второй встречи! — прошептала Памела.

— Нечего там шептать. Ты ведь одна. И к тому же разговариваешь не с той женщиной, которой следовало бы стесняться. Давай-ка вспомним одну нашу старую шутку. Что берет с собой лесбиянка на второе свидание? — Вернель выжидающе замолчала.

— Автомобильный прицеп со своими вещами, чтобы можно было сразу перебраться к новой подруге, — усмехнулась Памела.

— Вот именно. Так что, как видишь, с моей точки зрения, ты демонстрируешь потрясающую осторожность.

— Да, ты права. Я говорю явно не с той женщиной, — сказала Памела.

Вернель не обратила внимания на эти слова.

— Но это совсем не значит, что ты не должна поиграть в безразличие. По крайней мере, до тех пор, пока молодой джедай Фебус не объяснит, почему сбежал от тебя утром и, что куда более важно, почему не упомянул о такой необходимости раньше, например в то время, когда ты раскидывала ножки, или сразу после этого.

— Мне бы не хотелось, чтобы ты называла его так.

— Почему? Это же комплимент. Кроме того, судя по твоему сентиментальному описанию, такое название ему отлично подходит.

— Он не похож на джедая. Если хочешь знать правду, он скорее похож на молодого бога.

— Ох, ты только послушай себя! Никто не может усмирить рыцаря джедая, кроме принцессы Леи!

— Вернель! Толку от тебя…

— Извини. Итак, что надеть… Можно то потрясающее шелковое платье сливочного цвета, ну, которое с такими узенькими лямочками. У него вполне весенний фасон, и оно притом не будет слишком бросаться в глаза. Ты ведь взяла его с собой, да?

— Да, взяла. Но ты не забыла, какое у него глубокое декольте? Черт! И оно на лямках! Голые плечи и глубокий вырез уже сами по себе достаточно горячи.

— Верно. Ладно… а ты прихватила те черные свободные брюки? Ну, с небольшими разрезами по бокам, сквозь которые видны лодыжки?

— Да. Кажется, они здесь.

— Надень их и блузочку без рукавов. Только выбери такую, у которой высокий ворот. Таким образом он сможет увидеть кусочек твоих ног и руки, а остальное будет скрыто. И если он хороший мальчик, он сумеет снять с тебя лишнее после того, как добьется прощения.

— Вернель, ты просто неисправима, — сказала Памела.

— Да, я такая, но я еще и знаю, какой наряд хорошо выглядит на женщине.

— Ладно, поняла. Хорошо. Я надену те брюки. Но не буду с ним спать.

— Спать? Вряд ли ты знаешь, каково это — спать с джедаем. Может, я и не гетеросексуалка, но даже я понимаю, что никто не спит рядом с рыцарем джедаем.

— Прекрати! Ты прекрасно понимаешь, что я говорю о сексе.

— Памми, ты вполне можешь заняться с ним сексом. Только сначала сделай его несчастным.

Памела начала было что-то говорить, но тут же передумала.

— Ладно. Может быть.

— Вот только не надо этих «ладно» и «может быть». Мне знаком этот тон. В чем дело, что не так? Скажи, девочка!

— Он мне нравится, — тихо произнесла Памела.

— А, вот так уже немного яснее. И что не в порядке?

— Нет, я хочу сказать — он мне по-настоящему нравится. А я этого не хочу. Это не слишком-то умно.

— Памела, послушай меня. Что не слишком умно, так это позволять мистеру Властному Придурку Дуэйну отравить твое будущее. Возможно, этот парень, Фебус, и не твой единственный. Возможно, он годится лишь на то, чтобы немножко поразвлечься в Лас-Вегасе, и ты будешь помнить его просто как мужчину, который разбудил тебя. Но тебе никогда не узнать, каков он или каковы другие мужчины, если ты не будешь пользоваться шансом. И любовь — тоже нечто в этом роде. Ты должна ловить шанс, чтобы выиграть.