На линейке вместе с остальными в строю обнаружился Денис Бабушкин. Динамовцы вовсю похихикивали над таким упрямством, но это его, кажется, нисколько не волновало. С каменным лицом он ждал тренера, как все, как будто ничего с ним и не происходило.

— Ну что, все собрались? — Григорий Семенович бодрым шагом вышел из тренерской и направился к нам. Увидев Бабушкина, он удивленно спросил:

— А ты-то чего сюда пришел? Я собирал только участников соревнований. Сегодня — только оргвопросы, тренировки не будет.

— Я, это… я… — никогда мне еще не доводилось видеть Бабушкина таким растерянным и смущенным. — В общем, Григорий Семенович, пожалуйста, дайте мне шанс!

— Какой же тебе шанс-то нужен? — тренер, кажется, изумился еще сильнее. — Правила отбора ты знаешь. Критерии присуждения баллов тоже. Не прошел по баллам — ну извини, винить тебе некого. А брать абсолютно всех я не могу, даже если б и хотел — там все равно количество мест ограничено. Так что не обессудь, друг мой, но сегодня ты остаешься дома. Если к следующим соревнованиям подготовишься получше — то, как говорится, добро пожаловать.

— Ну пожалуйста, Григорий Семенович, — Бабушкин сделал умоляющие глаза. — Ну смотрите — вдруг там с кем-нибудь что-нибудь случится? Ну там, травму получит или плохо себя почувствует? Нет, я, конечно, надеюсь, что со всеми ребятами будет все в порядке, но все-таки это же жизнь, всякое может быть? А я буду подстраховывать — выйду запасным, в случае чего.

— Запасным, говоришь… — задумался Григорий Семенович и обвел взглядом всю нашу линейку. — Ну что ребята? Возьмем Бабушкина? Отдаю его судьбу, так сказать, в ваши руки, как решите — так и поступим. Готовы, чтобы у вас был такой запасной боец?

Ответом ему было тяжелое молчание. Скорее всего, пацаны онемели просто от неожиданности. А тут к тому же еще была опасность оказаться между двух огней. С одной стороны, не поддержишь Бабушкина — и кто его знает, чего потом можно будет от него ожидать. Он такой тихий и послушный, только когда возникает опасность для него самого, а потом, чуть только ситуация выправится, снова начинает вести себя, как хозяин джунглей. А с другой стороны, Григорий Семенович явно не горел желанием брать его на соревнования — и неважно, в какой роли. Бабушкин успел надоесть не только другим воспитанникам, но и тренерам, которые все меньше говорили о нем, как о главной надежде «Динамо». Поэтому тренер и решил заручиться, так сказать, «поддержкой зала». А если действительно так случится, что Денису придется выйти запасным, а он, так и не восстановившись до конца после своих алкогольных приключений, опозорится на всю Москву? Тогда получится, что в поражении «Динамо» виноваты сами бойцы, которые попросили себе в запас именно этого кандидата.

Сделать такой выбор было действительно нелегко. Тишина затягивалась, пауза становилась уж чересчур длинной и напряженной. Шло время, а нам еще нужно было успеть собраться. Что ж, придется снова брать ситуацию в свои руки.

— Григорий Семенович, — заговорил я. — Мне кажется, тем людям, кто признает свои ошибки, нужно давать еще один шанс.

Бабушкин удивленно посмотрел в мою сторону. Наверняка он не ожидал такого «заступничества» именно от меня.

— Ты думаешь? — с интересом посмотрел на меня Григорий Семенович. — Ты лично готов за него поручиться?

— Я думаю, что Денис хочет попросить прощения за свое поведение, — неожиданно для самого себя сказал я. — А повинную голову, как говорится, и меч ведь не сечет.

— Хм, — кажется, нашего тренера начинала забавлять вся эта ситуация. Он взглянул на Бабушкина: — А что, Денис? Прав Миша или нет?

— Ну, в общем, да, — отозвался Бабушкин. — Я, это… в общем, простите меня, Григорий Семенович. Я был неправ… короче, неправильно себя вел. Больше такого не повторится, только дайте мне еще один шанс, пожалуйста.

Кажется, удивление прошло по всем лицам динамовцев. Чтобы от нагловатого и хамовитого Бабушкина услышать «простите меня, пожалуйста» — этого, наверное, ожидали меньше, чем прилета инопланетян.

— Ну что ж, — хитро улыбнулся Григорий Семенович. — Раз ты так просишь, то ладно. Поедешь с нами, будешь запасным.

Бабушкин просиял.

— Но учти, — строго добавил тренер. — Если я хоть раз хотя бы заподозрю, что ты…

— Нет-нет, Григорий Семенович, — торопливо перебил его Бабушкин. — Что же я, не понимаю, что ли, ничего такого не будет, я осознал, я все понял!

— Ну, понял — и хорошо, — кивнул тренер. — Тогда всем дается час на сборы, и ровно в двенадцать часов встречаемся у выхода. Автобус подъедет прямо к воротам.

Не знаю, у кого как, а мои сборы были недолгими. Зубная щетка, полотенце, смена белья и одежды, форма и перчатки — вот, пожалуй, и все. Никогда не был сторонником излишней загрузки сумок по принципу «а вдруг пригодится» — ни в спорте, ни в путешествиях. Как правило, все эти вещи «про запас» просто ездят вместе с тобой туда-сюда, и очень скоро ты и сам забываешь, что положил их куда-то в угол сумки. А зачем таскать с собой лишние тяжести? Каких-либо излишеств там точно не понадобится, самое необходимое занимает не так уж и много места, а если что-то понадобится по делу — на месте запас всегда найдется. Так что и в этот раз собрался я одним из первых — и, чуть посидев, как говорится, на дорожку, спустился вниз.

У выхода постепенно собирались все динамовцы. Кто-то предполагал, как пройдут соревнования, кто-то жаловался, что не успел как следует выспаться, а кто-то ходил с таким видом, как будто уже победил на всех возможных чемпионатах. Я же пытался сконцентрироваться на собственных физических ощущениях и мысленно прогонял в голове все этапы своего выступления. Я давно заметил, что если ты мысленно начнешь «прощупывать» каждую группу мышц, «прогонять» те или иные движения — это помогает быстрее прийти в форму на месте. Тело как бы откликается на мысли о привычных действиях и заранее помогает тебе привести его в рабочее состояние.

— Ну что, Мишаня, — сказал Сеня, делая разминочные движения руками. — Покажем всем, что динамовцы — самые сильные?

— Это уж как выйдет, — отозвался я. — Но приложить для этого все усилия, конечно, надо.

— А я вот считаю, что так себя надо и настраивать, — неожиданно оживился Сеня. Похоже, он вживался в роль признанного всеми спортсмена вместо робкого и отстающего «тюфяка», и эта роль ему решительно нравилась. — Вот заведешь себя, что ты лидер, который сейчас всех порвет — и действительно всех порвешь. А если будешь все время сомневаться, то сорвешься в самый неподходящий момент. По себе знаю!

— Тут не в сомнении дело, — возразил я. — Настраивать себя в духе «всех порву» можно, когда ты полностью уверен, что твои физические и прочие возможности превосходят возможности противника или хотя бы приблизительно равны. Да и то есть опасность, что переоценишь свои силы и весь твой настрой уйдет в пустое хвастовство. А мы еще пока только учимся. И лучше, как мне кажется, настраивать себя на стопроцентную самоотдачу и вообще на кропотливую работу, чем мнить себя чемпионом, когда еще ни одного турнира не провел.

— Может, ты и прав, — неуверенно произнес Сеня. — Просто хочется уже настоящей борьбы, настоящих побед, понимаешь? Пахота в зале — это, конечно, необходимо, без нее никуда. Но покажи мне здесь хотя бы одного человека, который не мечтает стать чемпионом, а?

— Вот считай, что сегодня мы все делаем первый шаг к этой цели, — я ободряюще улыбнулся приятелю и направился к автобусу, который в этот момент как раз заворачивал к нашей общаге.

Автобус, вопреки ожиданиям, оказался самым обычным. Я-то, честно говоря, мечтал, что он будет весь разрисован эмблемами «Динамо», и мы сейчас поедем, ловя на себе завистливые и уважительные взгляды прохожих. Но ничего подобного не произошло — автобус не был оборудован даже самой банальной табличкой за лобовым стеклом, и со стороны мы наверняка больше напоминали каких-нибудь туристов. Кстати, о туристах. Возникла какая-то непонятная заминка с нашим багажом. Подойдя поближе к автобусу, я краем уха услышал, как Григорий Семенович говорил о чем-то с водителем на повышенных тонах.