— Ну и чего делать будем? — тихонько спросил меня Славка. — Рожи бить вроде бы пока не за что.

— Ага, — кивнул я. — В том-то и проблема.

Славик с интересом посмотрел на меня.

— А вам, боксерам, лишь бы рожи кому-нибудь набить? — уточнил он. — Ты небось на даче тоже вчера разочаровался, что все так быстро закончилось, и мы целыми остались?

— Не неси ерунды, — возразил я. — Боксер не значит психопат.

Проблема была в том, что мы толком не понимали, в чем дело и кто из них прав. Эти товарищи из южных республик, судя по всему, мошенничают, но делают это так аккуратно, что прикопаться к ним невозможно. Во всяком случае, пока. А это значит, что представление затягивается, и неизвестно, на сколько. А у нас время ограничено.

Тем временем водитель достал ножик и, развязав пару мешков, взял оттуда по несколько картофелин наугад и разрезал их пополам.

— Вот, смотрите! — торжествующе произнес он. — Все чистенько! Идеально!

— Ага, — кивнули азербайджанцы. — Это сейчас идеально и чистенько. А потом жук так пожрет, что от самой картошки ничего не останется.

— Да где ты этого жука видел-то! — раздраженно закричал водитель. — Покажи хоть одного!

— Мда, дела, — почти шепотом протянул Славка. — По-моему, тут уже скоро мордобоем запахнет. Не знаю, как там ваша форма, а водитель свою точно может потерять.

— Мы для этого сюда и приехали, — ответил я ему, — чтобы это предотвратить по возможности.

— Да, и, кажется, очень вовремя мы здесь оказались, — заметил мой приятель.

Мы стояли у них за спиной, поэтому я хорошо видел, как один из кавказцев незаметно засунул руку в карман и, видимо, развернув внутри кармана какую-то тряпку, достал из нее колорадского жука и посадил на одну из картофелин. Причем он проделал это так ловко, что, стой я перед ним, ни за что бы не уловил момент, когда он это сделал. Видимо, эти горячие кавказские парни занимались такой эквилибристикой на постоянной основе. Как говорится, ловкость рук — и никакого мошенства.

— Так вот же, — не моргнув глазом, произнес азербайджанец. — Тоже скажешь, что это не жук? Или что он сюда прямо сейчас прилетел по воздуху и совершенно случайно сел именно на твою картошку?

— Э… и правда, откуда он мог взяться… Откуда же… Я же проверял… Как же так… — растерянно бормотал водитель, разглядывая колорадского жука на картофелине. Кавказцы торжествующе смотрели на него, как охотник смотрит на хищника, попавшегося ему в капкан.

Мда, такой наглости я давно уже не встречал. Мне даже стало немножко жалко этого водителя. Конечно, он тоже химичил с левыми доходами, берясь развозить и продавать картошку (и наверняка откуда-нибудь «с черного хода», без всяких документов!) параллельно с официальными рейсами, но все-таки левыми заработками занималась большая часть населения, и нельзя их было за это упрекать. А вот откровенными аферами — в смысле прямым обманом людей — занимались далеко не все. И сейчас на наших глазах человека, честно выполнившего свою часть договора — то есть доставившего товар — пытались убедить в том, что товар ненадлежащего качества.

А поскольку все это происходило, скажем так, неофициально, то и заручиться поддержкой какого-нибудь начальства наш водитель при всем желании не мог. И уж тем более он не мог обратиться в милицию с заявлением о мошенничестве. Кавказцы вполне могли заявить, что видят его в первый раз в жизни, а вот ему пришлось бы объясняться насчет своих подработок, тем более что до разрешения частного предпринимательства было еще ой как далеко. Так что нашему незадачливому водителю автобуса предстояло выкручиваться самому.

— Значит, так, — произнес кавказец, подсадивший жука на картофелину. — Слушай сюда внимательно. Мы, так уж и быть, согласны взять всю твою картошку за полцены. Вроде как из сочувствия к трудовому классу. Это наше последнее предложение. И скажи еще спасибо, что не берем с тебя за бензин. Мы, между прочим, чтобы за твоей гнилухой с жуком добраться, изрядно его пожгли.

Мы со Славиком переглянулись.

— Ну что, — сказал я. — Говоришь, не за что рожи бить?

— Сейчас я бы уже взял свои слова обратно, — согласился Славик.

— А ну-ка пойдем, друг мой, поможем нашим покупателям разобраться в насекомых, населяющих нашу необъятную родину. И в том, как они попадают на картошку, — сказал я.

С этими словами мы со Славкой направились прямо к спорящей троице.

Когда водитель автобуса заметил нас, на его лице отобразилась смесь удивления и надежды. Хорошо еще, что он меня узнал (Славку-то он в любом случае видел впервые), и у него не возникло излишних вопросов. Появление пацана из числа тех, которым он все никак не мог довезти их форму, было пусть и неожиданным, но вполне логичным.

— О, ребятки, — воодушевленно произнес водитель, — а вы здесь какими судьбами?

Я посмотрел на азербайджанцев. Они были явно насторожены. Появление кого-то еще в этой ситуации в их планы точно не входило. Я решил на первых порах «включить дурака» и сделать вид, что мы ничего не видели и не слышали, а интересует нас только динамовская форма.

— Да мы вообще-то за сумками поехали, — как можно более беспечным тоном ответил я. — У нас там вот-вот соревнования уже начнутся, а вы обещали привезти наши сумки. Мы вас все ждем, ждем, а вас нет и нет. Ну вот мы и решили поехать вам навстречу, чтобы побыстрее получилось. Мало ли что, может, с автобусом что-нибудь случилось, так мы бы хоть форму нашу могли забрать да на попутке обратно отвезти.

Кавказцы продолжали смотреть на нас оценивающе, пытаясь понять, насколько наше внезапное появление опасно для реализации их планов. Кто его знает — может быть, мы какие-нибудь засланные казачки или и того хлеще — подсадные от милиционеров? Тот, который подсаживал жука на картошку, огляделся вокруг, высматривая, нет ли поблизости признаков какой-нибудь засады. Потом обошел со всех сторон автобус и свой «пирожок» — вдруг милицейская машина припарковалась незаметно, прикрывшись их транспортом?

Убедившись, что никого, кроме нас, их беседа не заинтересовала, кавказец обратился к нашему водителю:

— Отдай пацанам сумки. И пусть катятся себе спокойно куда им надо и не мешают нам наши дела решать.

— Так я это… — замялся водитель и виновато посмотрел на нас, — я их еще не взял. Тут, ребята, вы меня извините. Непонимание вот у нас вышло. Поэтому и не успел. В общем, я до ваших сумок не доехал еще.

— А что случилось? — спросил я с невинным видом, как будто бы только что подошел и не видел всю эту заваруху с картошкой, жуками и ценами.

— А ты, шкет, не лезь не в свое дело, э! — грубо вмешался кавказец, сверкнув глазами. — Это я тебе так, не только на сейчас — вообще на будущее даю совет. Послушай старших. Может сильно пригодиться в жизни, э. Даже уберечь от чего-нибудь очень нехорошего может.

— Так я и не лезу, — пожал я плечами все с тем же непонимающим видом. — Просто нам вот тоже картошечка бы не помешала.

— А ты что же, покупать собрался, что ли? — издевательски спросил кавказец. — Если так, то езжай на рынок-шмынок какой-нибудь, там тебе и картошечка, и морковочка, и мясцо будет, и все, что хочешь.

— Ну да, покупать, — кивнул я. — До рынка далеко, зачем же куда-то ехать и что-то искать, когда вот — то, что нужно, прямо здесь имеется. Вот сейчас закупимся и после соревнований все вместе так поужинаем, что полжизни потом вспоминать будем!

— Э, мурый какой, — хмыкнул кавказец. — Ты с первого раза не понимаешь, что ли? Вали отсюда, говорю, мы здесь обо всем договорились уже!

— Почем у вас здесь мешок? — спросил я водителя, не обращая внимания на выступления этого рэкетира из семидесятых. — Очень уж мне ваша картошечка приглянулась!

Названную водителем сумму я быстро перемножил в уме на количество мешков и изобразил на лице абсолютную беспечность, как будто речь шла о стоимости пломбира.

— Ну и нормально, — ответил я, пожав плечами. — Цена нас устраивает, товар тоже. Скиньте копейку, как юным спортсменам — и мы все заберем. Картошка-то, я смотрю, у вас хорошая.