Однако все хорошее когда-нибудь заканчивается. Нам тоже пришла пора расходиться. Все динамовцы засобирались на обратный автобус, а Славка со своими друзьями — на Ленькину дачу.

— Спасибо за гостеприимство, — уже без всякой иронии произнес Слава. — Все было очень вкусно.

— Ага, — подхватил Ленька, — спасибо. У вас весело, соседи. Если что, забегайте, я всегда…

Что «он всегда», расслышать не удалось. потому что в этот самый момент окрестности огласились ревом мотоцикла, и Ленька-байкер кинулся к окну.

— Ленка угнала! — завопил он. — Вот зараза!

Мы, не сговариваясь, бросились к выходу. Вот это Ленка дает! Нет, я, конечно, все понимаю — обиды, истерики — но угонять чужой мотоцикл? Это же все-таки не велосипед — неопытному человеку и до инвалидности недалеко, а то и до гибели. Да и вообще — для чего? Куда она на нем собралась гнать?

Ленька тоже хорош, между прочим. Если уж ты хвастаешься дорогой покупкой, которой все по-любому будут завидовать, то хотя бы сделай так, чтобы ее было как можно труднее достать. Я, конечно, понимаю, что уровень преступности сейчас был несравним хотя бы с теми же девяностыми. Но все-таки угон транспорта существовал, тем более у каких-то совсем молодых пацанов, половина из которых еще и в милицию-то не побежит. А наш байкер гордо оставил свое сокровище посреди двора с распахнутыми воротами, имея под боком неуравновешенную девицу.

Теперь можно было ожидать чего угодно. Самый мягкий и благоприятный вариант — это если Ленку унесет куда-нибудь в соседнюю деревню или в Москву, там у нее кончится бензин, и она бросит этот чертов мотоцикл и поедет домой. Судьба мотоцикла в этом случае под большим вопросом, но по крайней мере Ленка останется в безопасности и невредимости. А если бензин кончится где-нибудь в лесу, где во все стороны по несколько десятков километров какой-нибудь еле различимой тропинки среди деревьев? Или посреди шоссе, где еще неизвестно кто и с какой целью остановится рядом с одинокой голосующей девушкой? Или, в конце концов, если она по неопытности не справится с управлением и впечатается в какой-нибудь грузовик или столб? Ведь неопытному человеку проще мотоцикл завести и поехать, чем потом осознанно им управлять и остановить.

От всех этих предположений мне стало не по себе — в голове рисовались картинки одна другой ужасней. Однако, выбежав во двор, мы увидели рыдающую Ленку, сидящую на траве. Рядом с ней лежал мотоцикл с немного погнутым крылом. Я так и думал: не имея необходимых навыков управления, она не рассчитала своих усилий и силы мотоцикла, и вместо открытых ворот врезалась в забор. Теперь это чудо сидело посреди двора в слезах, как нашкодившая школьница, которую застигли на месте преступления.

Ленька первым делом подбежал к мотоциклу и внимательно его осмотрел. Убедившись, что небольшая вмятина — это все, чем успела отметиться его внезапная гостья, он вроде бы успокоился и только сокрушенно смотрел то на свой байк, то на Ленку.

— Чего смотришь? Прибьешь теперь небось? — всхлипнула она.

— Да нужна ты мне больно! — хмыкнул Леонид и направился к мотоциклу.

Я почувствовал, что у меня внутри появилось к Ленке даже какое-то сочувствие. Когда она со мной заигрывала, то делала это как бы свысока, и ощущалось, что она снисходит с королевских вершин к симпатичному мальчику, делая ему одолжение. Теперь же от этой спеси не осталось и следа. Плачущая, сидя на траве, она была больше похожа на человека, проигравшего все, что можно. Конечно, нелепо так говорить о подростке, но готов биться об заклад, что именно что-то подобное она в этот момент и переживала. А с другой стороны — ну и что с того? Жизнь на этом не заканчивается, а насчет ее «проигрыша» — так выпендриваться надо меньше, милая барышня. Глядишь, и люди к тебе начнут тянуться не только из-за симпатичной мордашки и ладной фигурки.

Остальные ребята, поняв, что представление закончилось, тоже начали разбредаться.

— Мишань, ну ты идешь или нет? — нетерпеливо крикнул Сеня. Динамовцы уже стояли на дороге, готовые идти к остановке. — Мы только тебя одного ждем, между прочим!

— Секунду, ребята! — крикнул я в ответ и подошел к Яне.

— Ну что, давай прощаться? — спросила она таким тоном, что не оставалось никаких сомнений: именно прощаться со мной она сейчас не хочет больше всего.

— Спасибо тебе за этот праздник, — сказал я, глядя ей в глаза. — Все было просто замечательно. Для меня правда никто никогда ничего подобного в жизни не делал.

— Мне очень приятно, что тебе понравилось, — улыбнулась Яна, чуть смутившись. — Ты же еще позвонишь мне? Ну, где-нибудь на днях?

— На днях — обязательно, — улыбнулся в ответ я, и Янка повисла у меня на шее, крепко прижав меня к себе.

— Ладно, — как будто очнулась она, — беги давай, а то на автобус опоздаешь.

Мы распрощались, и я вместе с друзьями-динамовцами направился к автобусной остановке. Нам предстояло добраться до общаги и как можно лучше выспаться. Впереди предстоял важный день и мои первые в этой жизни соревнования.

Подъем на следующее утро получился непривычно поздним. Оно и понятно: вчерашние приключения окончательно выбили нас из сил, а, учитывая. что сегодня нам нужно было отправляться на турнир, будить слишком рано нас не стали. Хотя, если по-хорошему, чуть-чуть размяться и прийти в форму бы не помешало.

Добрались до общаги мы без приключений. Но, разойдясь по комнатам, сразу рухнули спать. Из-за такого смещения графика голова была немного ватной, хотя я с неудовольствием отметил, что начинаю привыкать к такому рваному расписанию. Надо бы с этими похождениями завязывать. Привычка-то плохая: это ведь только кажется, что ты становишься «универсальным солдатом», которому все равно, когда, где и при каких обстоятельствах работать. На самом же деле от постоянных перемен расшатывается и нервная система, и весь организм, который со временем окончательно перестает понимать, что и когда ему делать. И в результате ухудшаются не только спортивные результаты, но и здоровье.

Большинство из нас все-таки наутро были бодрячком. Однако те, кто все-таки успел выпить на празднике, поднимая стаканы во время каждого тоста, сейчас за это жестко расплачивались. Сонное состояние, которое не удавалось «стряхнуть» с себя никакими разминками, гудящая голова, общая расслабленность и прочие прелести похмелья, пусть и небольшого — это не то, что желательно испытывать спортсмену в день соревнований.

«Все-таки хорошо, что эти придурки вчера приперлись нам праздник портить», — подумал я. «Если бы не они, эти любители напитков успели бы употребить все, что привезли, и тогда было бы еще хуже. Сейчас-то у них есть шанс хотя бы к обеду раскочегариться, а уж к своим выступлениям-то совсем отойдут. А то бы до вечера с кровати не могли подняться».

— Ну что, орлы, все готовы? — Бодрый и веселый Григорий Семенович заглянул к нам в комнату. — Если кто забыл, сегодня едем выступать в Раменское! Следите за временем. Автобус придет за нами ровно в двенадцать ноль-ноль. Опаздывать, как вы понимаете, нельзя — кто опоздает, тот будет подводить всех остальных.

— Что вы, Григорий Семенович, — улыбнулся Сеня, — мы же понимаем, что дело серьезное. Да и куда тут опаздывать-то — не ехать же к этому автобусу через пол-Москвы, на улицу только выйти.

— Это верно, — кивнул тренер, — но знаешь, какие таланты у нас бывают — из раздевалки в зал и то опаздывают на десять минут. А здесь дело действительно серьезное. Имейте в виду, что соперники у вас будут сильные, и схалтурить не получится. Зато по итогам соревнований будут присуждаться звания и разряды, так что для тех, у кого их пока нет — это отличный шанс их получить.

— А у кого есть? — подал голос Бабушкин.

— А тебе-то что? — хохотнул Григорий Семенович, потом по-пенсионерски крякнул и добавил: — Для тех, у кого звания уже есть, сегодняшние выступления — отличный задел, чтобы заявить о себе в преддверии первенства страны и Спартакиады. Кто особенно хорошо себя проявит сегодня — поедет на сборы на Кавказ. Ну да ладно, чего нам сейчас шкуру неубитого медведя делить? Лучше собирайтесь и настраивайтесь на работу. Мне еще остальным надо сказать. А через пятнадцать минут жду всех на линейке в зале. Будут общие объявления — ну и так, по мелочи, вдруг кто-то что-то забудет, — с этими словами тренер вышел из комнаты.