В принципе, я хорошо знал действенные методы сбрасывания лишнего веса. Если по-хорошему, то думать об этом нужно хотя бы за неделю до нужной даты. Лучше всего заняться жестко следить за своим питанием: употреблять белки и жиры в качестве резервных источников энергии, но совершенно исключить углеводы — основной источник. Конечно, можно еще пользоваться сауной, но какая сауна в Советском Союзе конца семидесятых? Да и бани в дворце спорта, понятное дело, тоже не было.
Семеныч начал оглядываться, чтобы найти кого, кто поможет Сени скинуть вес (сам то он пацанов секундировал) и наткнулся взглядом на меня.
— Миха, сориентируешь корешка? — спросил он, видимо забыв, что я сам дебютант.
— Сориентирую, тренер, — заверил я.
— Ну с богом!
Григорий Семенович на минуту задумался, потом куда-то отошел и вернулся с… мутоновой шубой. Сумки наши к тому моменту уже приехали. Для чего шуба — понятно в принципе. Прежде всего Сеню нужно было во что-то укутать, чтобы, как говорится, с него полило ручьем. Так что Семеныч как в воду глядел, опыт как никак.
Тренер покосился на один из рингов, где стоял один из наших.
— Пока без меня, справитесь?
— Сеня в надежных руках! — подтвердил я.
Тренер ушел к рингу, а я критически осмотрел Сеню взглядом.
— Шуба то мне нахрена? — спросил тот.
— Надевай, — велел я, укутывая Сеню так, как будто он только что с крепкого мороза, где провел несколько часов без верхней одежды. — И поплотнее запахнись!
Сеня послушно исполнил указание. Он моментально покраснел, и я, мысленно представив, каково сейчас ему париться в этой шубе, невольно поежился. Ох сколько у меня весогонок было в сове время и не одна не оставила приятных воспоминаний. Вообще, с такими методами экстренного сбрасывания веса нужно быть поаккуратнее. Одно из самых распространенных последствий этого укутывания — обезвоживание. А оно ничего хорошего для здоровья не означает, если не сможешь грамотно восстановить водный баланс. Поэтому цели целями, но и о состоянии своего организма тоже забывать нельзя, иначе вместо впечатляющих спортивных успехов можно получить долгое пребывание в больнице со всеми вытекающими последствиями.
— Блин, жарко! — Сеня критично осмотрел себя. — А дальше че?
— А дальше пахота, перчатки одевай. На лапах постоим, — пояснил я. — Щас будем с тебя семь потов выводить.
Сеня неуверенно оглядел присутствующих, надел перчатки и подошел ко мне. Вообще, конечно, на это было бы забавно посмотреть со стороны: боксер занимается, закутавшись в шубу. Могла бы получиться неплохая иллюстрация стереотипов про русского медведя. Но в реальности смешного было мало: движения Сени хоть и были отработаны, но сам он стоял передо мной красный, как помидор и пыхтел не хуже чайника на Аллиной кухне.
— Сень, ты смотри, если ты чувствуешь, что совсем устал — не надрывайся, — вполголоса говорил я ему. — Сядь и отдохни, потом продолжим.
— Ага, «отдохни», — передразнил он меня. — А вес, по-твоему, сам собой с меня на пол стечь должен или что?
— Вес весом, — возразил я, — а о здоровье забывать нельзя. Какой тебе смысл будет, если тебя перебросят в другую весовую категорию и тут же увезут на скорой?
— Да ладно тебе, — отмахнулся Сеня. — Скажешь тоже, на скорой. Еще про гроб мне чего-нибудь расскажи.
Такой легкомысленный настрой приятеля мне не понравился.
— Сень, тут не до шуток, — начал объяснять я. — В этом деле главное — сердечко не перегрузить, а то последствия вообще непредсказуемы. А вес… знаешь, пот с тебя сейчас будет идти, даже если ты в этой шубе просто лежать будешь. Так что не переусердствуй. Все своим ходом пусть идет.
Краем глаза я заметил заинтересованные взгляды наших тренеров, бой нашего пацана долго не продлился, соперника сняли ввиду травмы, и оба тренера, пока к выходу готовилась следующая пара, решили за нами подглядеть.
— Гляди-ка, — говорил Григорий Семенович другому тренеру, — а как наш Мишка на лапах работает! Хорошо, уверенно, я бы даже рискнул сказать — профессионально!
— Ага, — отозвался второй тренер, — и где только он этого набрался-то?
— Ну, знаешь, — профессиональная гордость Григория Семеновича явно была задета, — тот, кто ко мне в зал ходит не номер отбывать и не перед сверстниками выпендриваться, а заниматься делом, еще и не того и наберется, и насмотрится. Это говорит в первую очередь о том, что голова у парня на месте. Умеет Мишка новую информацию впитывать и тут же применять в дело.
Эх, знал бы ты, дорогой мой коллега, насколько эта информация для меня не новая! Хотя чего уж там скрывать — такие отзывы были для меня чрезвычайно приятны.
Тем временем Сеня все-таки выдохся.
— Ффух! — протянул он, отходя от меня и вытирая со лба пот рукавом шубы. — Все, не могу больше!
— Давай сходим, попробуем взвеситься на комиссии.
По опыту я знал — три килограмма от наших танцев с бубном сразу не вылет, еще килограммчик останется за милую душу. Но может и так пропустят?
Сеня с воодушевлением согласился. Но наша затея обернулась неудачей. Суровая тетка за весами категорически отказалась считать Сенин лишний килограмм допустимой погрешностью.
— Перевес, ребята! Есть четкие указания, с каким весом осуществляется допуск участника в каждой категории! И эти правила должны соблюдать абсолютно все, иначе здесь начнется не турнир, а бардак! — тоном, не допускающим возражений, резко заявила она.
— Блин не фига у тебя глаз алмаз! — изумился Сеня тому, как точно я угадал перевес.
Ну что нам оставалось делать? Немного поразмыслив, я быстренько сгонял в наш номер, в котором мы остановились, и принес оттуда одеяло. Этим одеялом я укутал Сеню в шубе, уложив его на скамью. Так сильно не укутывают, наверное, даже людей, бьющихся в ознобе.
— Вот так и лежи. Полежишь полчасика, потом взвесимся еще, — сообщил ему я.
— Господи, — протянул Сеня голосом умирающего, — у меня сил уже никаких нет. Может ну его?
— Ничего, — попытался я его подбодрить. — Лежи, лежи, жар костей не ломит.
Спорт — не институт благородных девиц, и излишняя жалость здесь может только навредить. Конечно, за состоянием человека следить тоже нужно, но надо уметь отличать настоящее недомогание от того, что человек «накручивает» себе сам.
Пока Сеня находился в состоянии импровизированной «бани», я отлучился посмотреть, что происходит на ринге. К зрителям к этому времени вышел наш Колян — в расписании выступлений произошли какие-то рокировки, и, несмотря на то, что он был в меньшей весовой категории, его выступление перенесли. В своей прошлой возрастной группе Колян уже был довольно известен, имел регалии и к его выходу в зал потянулись даже те, кто, заскучав, бродил по коридорам, не говоря уже о наших ребятах.
Противник Коляна был чем-то похож на Макарова. Он так же предпочитал работать жестко и на встречных курсах. Колян силовую манеру уважал, но выбрал тактику выцеливающих разовых ударов. Хотел соперника нокаутировать, но в первом же размене жестко пропустил боковой, попятился и коснулся перчаткой настила ринга.
— Еклмн! Николай, руки подними! — заорал Семеныч.
Рефери начал отсчитывать Кольку нокдаун. Он поднял перчатки, показывая что готов продолжать. Руки поднимать не стал, снова пошел на соперника с открытым забралом, и снова начал выцеливать… классом Коля был явно выше, все что выбрасывал долетало до цели, но и в ответ ловил все, что летит. А то, что соперник может и уронить — он это продемонстрировал. И до конца раунда, несмотря на крики тренеров, Колек продолжил работать в такой опасной манере, не пользуясь своими преимуществами…
Наш второй тренер, оценив обстановку, тут же залез в его угол ринга.
— Колян, — торопливо заговорил он, — не надо тебе этих разовых ударов! Зачем? Ты так пропустишь все, что можно пропустить! Работай комбинациями! А за нокаут не беспокойся — он сам придет!
А потом нагнулся к нему, что-то зашептал,
Колян согласно кивнул и принял сосредоточенный вид, по всей видимости, продумывая свои предстоящие действия.