— А мне-то с кем надо будет биться? — спросил вдруг Сеня. — Тот-то мой соперник все, списан уже со своей травмой.

Выяснилось, что армеец, который должен был выйти против Сени в финале вчера травмировался. На соревнованиях такое бывает, но армейцы подсуетились и нашли ему замену.

— А, да, — вспомнил Григорий Семенович. — Да им уже нового бойца прислали.

Григорий Семенович кивнул головой, указывая на дальний конец коридора. Все мы рефлекторно посмотрели туда, где незнакомый парень разминался в компании какой-то девушки — видимо, она была здесь для моральной поддержки. Я тоже посмотрел в их сторону… и обомлел! Это был тот самый дембель Дима вместе со своей, как выяснилось, сестрой Ленкой.

Вот это поворот! Я думал, этой жизни меня уже ничем не удивить, но сюрпризы продолжались. Ленка, до этого спокойно смотревшая на нас, поймав мой взгляд, отвернулась с равнодушным видом. Понятно. «Не замечает». Знаем, плавали. Впрочем, это их дело. Я буду драться не с дембелем, и вообще, мне нужно сосредоточиться на своем бое, а наблюдать за чужими будем потом, когда свой выход останется позади.

Тем временем близилось начало финала, и к залу начали подтягиваться зрители. Видимо, организаторы турнира решили, что опасность бунта миновала, и можно снова заполнять зрительские места, не опасаясь нападений на бойцов. Среди зрителей были и мои деревенские знакомые во главе с Янкой, которая, увидев меня, подошла и нежно поцеловала меня в щеку, пожелав удачи. Скажу честно, это меня вдохновило. Хоть Яна и не такая яркая, как Ленка, но что-то в ней есть такое… очень важное.

Пацаны также тепло меня поприветствовали, пожав руку. В первых рядах я снова увидел отца. В этот раз он не стал ко мне подходить — я уже знал, что Григорий Семенович провел с ним воспитательную работу, объяснив, что боксера перед выходом на ринг лучше не отвлекать и дать ему возможность изолироваться от внешнего мира. Все разговоры — потом.

Ну что же, вот и настал решающий миг. Финал объявлен открытым! Первые два боя взяли «армейцы», которые победили спартаковцев. Третьим выступал я. Мне нужно было во что бы то ни стало переломить череду их побед!

Выйдя на ринг, я внимательно посмотрел на своего противника. Что же, сразу видно — очень крепкий и сильный боец. Ему было уже семнадцать лет, и он был окончательно физически сформирован, чего нельзя было сказать о моем нынешнем теле. Так что он заведомо был заметно сильнее меня. Кроме того, в кулуарах я слышал, что он — довольно опытный боксер и на ринге умел практически все. Другими словами, он мог себе позволить очень гибкую тактику. Это тоже говорило в его пользу. Посмотрим, какую службу в этот раз мне сыграет мое молодое туловище.

Только в зале происходило что-то странное. И я, и соперник уже давно были на ринге, готовые начать бой. Но бой все не начинался и не начинался. Вдруг я услышал чьи-то голоса со своей стороны ринга. Повернув голову и посмотрев чуть вниз, я увидел нашего Семеныча, пререкающегося с кем-то из тренерского состава «армейцев».

— Ну чего ты упираешься-то, не видишь, что ли, перчатка порвалась, — горячился «армеец», тыча пальцем в сторону моего противника. — Как он с такой перчаткой выступать-то будет?

Я пригляделся — парень действительно стоял с дырявой перчаткой на руке.

— И чего теперь? — не сдавался Григорий Семенович. — Может, нам весь турнир отменить, потому что он что-то там порвал?

— Да кто говорит, что отменить-то, — продолжал «армеец». — Ищут другие перчатки. Перенести их бой и все! Найдут перчатки — выйдет и отработает!

— А вы не ищите, — со злым ехидством заметил наш тренер. — Вы возьмите из тех запасов, в которых вы позавчера моим пацанам предлагали драться.

— Семеныч, тебе бы с твоим языком в агитаторы идти, — парировал «армеец». — Чего ты в тренерах-то прозябаешь? Там такие таланты знаешь как нужны!

— Ты скажи спасибо, что я прозябаю в тренерах, а не в бойцах, — огрызнулся Семеныч. — Сколько там часов еще твоему охламону будут перчатки искать? Они в Ленинград за ними поехали, что ли?

Так они переговаривались на повышенных тонах еще несколько минут. В результате Григорию Семеновичу пришлось уступить — драться в дырявой перчатке было действительно опасно, да и по-дурацки как-то все это смотрелось, ведь все же это был турнир со зрителями, а не тренировка в зале. Хотя я бы вот совсем не поручился, что вся эта история с перчаткой не была подставой — слишком уж вовремя у него образовался этот брак. Правда, какой в этом смысл, если его выступление не отменяют, а просто отодвигают? Не успел размяться, что ли? Или меня хотят из равновесия вывести? Чтобы я пока ждал — остыл.

Я раздраженно спустился с ринга. Это была самая бестолковая ситуация, которую только можно себе вообразить. В зале я успел заметить растерянное лицо отца, и вот как раз сейчас я его понимал как никто другой. Уж лучше бы мое выступление вообще отменили! Так, по крайней мере, я мог бы расслабиться и выдохнуть. Но теперь получалось, что вся моя собранность и внутренняя подготовка перед выходом была слита впустую. Теперь нужно было следить за тем, чтобы не потерять форму к моменту следующего выхода. А сделать это было довольно сложно, учитывая, что время этого самого выхода никто пока еще не знал.

Пока на ринге бились те, кто по расписанию должен был выходить после меня, я в раздевалке пытался поддержать степень размятости и разогретости тела. Сдерживать свои движения мне было, честно говоря, тяжеловато, особенно учитывая, насколько меня разозлила вся эта ситуация. Впрочем, никто и не говорил, что будет легко. А сейчас мне лучше обуздать свои эмоции. Иначе получится, что весь пар выплеснется в раздевалке, а на сам бой ничего не останется. Так не пойдет.

— Иди, — в дверях возник Григорий Семенович. — Через одного выходите. Готов?

— Готов, — отозвался я. — Что, нашли ему перчатки?

— Ага, — сердито кивнул тренер. — И перчатки, и валенки, и лыжи. И шапку-ушанку ему еще присобачить сверху.

Я подошел к выходу на ринг и увидел, что сейчас будет выступать Сеня с незабвенным дембелем Димой. А вот этот бой я просто не могу не посмотреть, хоть следом выйду и я сам. Мне было интересно, как будет биться этот Ленкин брательник. А то на улице, да с толпой дуболомов, да еще разогретый алкоголем он, конечно, крутой. Но в дешевых боевиках будущего актеры тоже крутые — на экране. А в жизни все удары им ставят профессионалы и снимают по одному с десятого дубля, сами же, случись что, даже убежать нормально не смогут.

Похоже, здесь творилось нечто подобное, только дембель все-таки имел какой-никакой опыт уличных драк, ну и, конечно, физически был заметно крепче и сильнее Сени, хотя за время службы все-таки навык маленько растерял. Сразу считывалось отсутствие нормальных тренировок, когда боец постепенно, пошагово учится разным тактикам боя и их последовательному применению. Поэтому дембель избрал для себя самую привычную, но и самую выигрышную тактику грязного боя.

Надо отдать должное Сене: он сразу просек ситуацию, довольно ловко уворачивался и время от времени даже умудрялся наносить дембелю неплохие удары. Сеня проявил себя очень упорным бойцом, и все шло к тому, что бой окончится вничью. А ничья с противником заведомо более сильным — это фактически твоя безоговорочная победа.

Видимо, почувствовав это, дембель решил действовать напролом. Улучив момент, когда Сеня чуть приоткроется и подпустит поближе к себе, он размахнулся головой и со всей дури двинул ей Сене по лбу. Хотя, видимо, больше по брови, потому что откуда-то сверху у него хлынула кровь и моментально залила Сене глаз.

— Стоп! — прозвучала команда рефери. — Врача!

Мда. Что-то Сене в его первом турнире не везет. То он своего противника травмирует, то вот теперь новый противник травмирует его. Конечно, через тернии — к звездам, но я по своему опыту прекрасно помнил, как тяжело могут восприниматься такие неудачи. Некоторым, особо впечатлительным, вообще начинает казаться, что это какой-то заговор или знак судьбы.