– А мы вообще-то к вам посоветоваться пришли, Горт, – вздохнул Храт, когда все немного успокоились.

– Посоветоваться? – удивился офицер. – Что-то случилось?

– Да так, мелкая неприятность…

Слушая про похождения растяпистого эльфа в Рурк-Дхаладе, череп от души хохотал – а растяпу Тинувиэль сыграл мастерски. Рахе даже стало неудобно за наставника, таким дураком он себя выставил. А ведь все из-за нее… Затем эльф достал из сумки небольшую лютню и спел несколько переведенных на урук-хее баллад. Создатель Миров, как же он пел! Раха откровенно плакала, да что она, многие иссеченные шрамами старые егеря не удержали слез, слушая принца. И долго потом благодарили, восторгались, просили спеть еще. Вся таверна завороженно внимала эльфийскому барду, поющему оркам на их родном языке.

Выпив еще пару кружек эля, Горт немного подумал и предложил совершенно парадоксальный выход, принятый горными мастерами на ура. Оформленным задним числом приказом онемевшую от неожиданности Раху зачислили в егеря и торжественно объявили дочерью полка Диких Котов. Девушку заставили выпить огромную кружку крепчайшего эля, от чего она мгновенно опьянела, расплели десяток мелких косичек и заплели одну тугую косу, вплетя в нее ленты цветов полка – алую и черную. Именно так носили волосы все егеря, по косе их узнавали повсюду. Никто больше не рисковал заплетать косу, можно было и пинков отхватить за наглость. Да и старейшины кланов очень неодобрительно относились к попыткам молодых орков выдать себя за егерей, что иногда случалось, наказывая пытающихся очень строго. Рахе вручили регалии егеря и переодели в новенькую, хрустящую форму. Она только хлопала глазами, изо всех сил пытаясь убедить себя, что не спит. Эль шумел в голове, и орочка вела себя совершанно несвойственным ей образом – шутила, смеялась, танцевала и вообще чувствовала себя своей среди своих. Впервые в жизни она не ощущала себя чужой всем вокруг.

И вот теперь девушка подходила к порогу родному дома, чтобы навсегда распрощаться с ним. Под вопрошающими взглядами соседей она чувствовала себя очень неуютно, серый шнурок на левом плече жег кожу даже сквозь ткань егерской формы, которая тоже вызывала недоуменные перешептывания. Эта вот мелкая соседская девчонка – егерь? Да что же это на белом-то свете деется, уважаемые? Когда же это такое бывало? Но рядом с пигалицей шел череп Диких Котов, а значит, она имет право носить эту форму. Горт подошел к круглой двери в дом отца Рахи и постучал. Вскоре хозяин появился на пороге.

– Я вижу перед собой господина Раста Двойного Когтя? – спросил офицер.

– Д-д-а-а…

– Я – Горт Кривой Хвост, череп егерского полка Диких Котов.

– Для меня величайшая честь приветствовать вас в моем доме, уважаемый! – низко поклонился ткач, не понимая, что могло понадобиться от него высокопоставленному офицеру.

– По старой традиции командир полка всегда наносит визит родителям нового егеря, – оскалился Горт. – Сегодня в полк была зачислена ваша дочь, и вот я здесь.

– Моя дочь?! – даже задохнулся от столь невероятного известия отец семейства. – Ох, ты ж… Которая, Вахья или Хада?

Перед глазами у него все плыло. Почтенный ткач даже подумать никогда не мог, что семье выпадет такая невероятная удача – в Дикие Коты попадал мало кто, нужно было стать лучшим из лучших, чтобы на тебя обратили внимание офицеры легендарного полка. Ох, девочки, вот так сюприз вы преподнесли старику-отцу… Умнички вы мои, красавицы вы мои… Но кто же из вас стал егерем? Обе ведь дома, только дура Вторая где-то шляется. Ничего, останется без ужина, подумает в следующий раз как на эльфов падать и старшую сестру дразнить.

– Ни та, ни другая, – довольно осклабился череп, будучи в курсе взаимоотношений в семье Радаг. – У вас ведь есть и третья дочь.

– Что?! – желтые глаза пожилого орка стали круглыми. – Это Вторая-то?! Эта недотепа?!

– Не знаю, кто такая Вторая, но Раха Двойной Коготь сегодня занесена в списочный состав полка.

Гордо выпрямившаяся орочка вышла из-за спины черепа и встала перед отцом, демонстрируя ему новенькую егерскую форму и косу с черной и алой лентами Диких Котов. Почтенный ткач смотрел на среднюю дочь и не узнавал ее. Куда подевался устремленный в землю взгляд? Куда подевалась вечная неуверенность? Перед ним стояла сияющая радостью и гордостью юная орочка, даже красивая, форма на удивление шла ей. Да, удивила его Вторая, ничего не скажешь, удивила. Раст жадно осмотрел дочь. Хороша, ничего не скажешь. Непривычно хороша. Видимо, Рахе на самом деле не место в мастерской, не приспособлена она к жизни ткачихи. Что ж, ей сильно повезло, пусть попробует себя в другом деле. Но все-таки в глубине души пожилой орк испытывал некоторую досаду – почему, ну почему столь невероятная удача выпала недотепе, а не красавице и умнице Вахье? Или Хаде, та не хуже. Несправедливо это. Он снова уже с некоторой неприязнью оглядел Раху. Девушка в егерской форме, ничего больше. Однако взгляд вдруг зацепился за какую-то выбивающуюся из общей картины деталь. Сперва ткач даже не понял за какую, только потом обратил внимание на светящийся мягким серым светом шнурок, свисающий с левого плеча нелюбимой дочери. Это что? Это ведь… Да нет, разве такое возможно? Нет, конечно.

– Имею честь также сообщить вам, что Раха Двойной Коготь приняла ученичество у горного мастера, – шагнул к порогу Храт. – У моего кровного брата Тинувиэля Эллевалериэ, эльфийского принца. Я – горный мастер боевого братства элианской империи Храт Сломанный Клык.

– А-а-а… – только и сумел выдавить из себя Раст, неверяще смотря на живую легенду, непонятно как оказавшуюся у порога его скромного дома.

Из-за спины отца выскользнули Вахья с Хадой, услышавшие, что у входа в дом происходит что-то необычное. Девушки сразу узнали Храта, виденного ими на встрече горного мастера с молодежью города, и уставивились на него настолько откровенными, обожающими взглядами, что молодой орк мгновенно смутился. Затем они увидели сестру в пятнистой егерской форме и замерли с вытянувшимися лицами. А когда заметили на левом плече Рахи серый ученический шнурок, вообще не поверили своим глазам.