Командир отряда сопровождения, полковник Рекст Охайрон, сражался с одним из пришельцев, отчаянно защищая свою жизнь. Он почти уверился, что перед ним горный мастер, никто не другой не может так владеть мечами. Только фигура врага настораживала, какая-то она была обманчиво хрупкая. Отчаянным выпадом офицер задел врага, и с лица того упала маска. Рекст едва не выронил меч, увидев наполненные яростью миндалевидные глаза и острые уши эльфа. Поняв, что разоблачен, перворожденный мелодичным голосом прокричал: «Элтиэ аль диль атэль!», и отпрыгнул в сторону, мгновенно исчезнув в зарослях. Вслед за ним скрылись и остальные нападающие.

Оставшиеся в живых шестеро солдат, офицер и инквизитор долго приходили в себя. То, что пленница куда-то пропала, она заметили далеко не сразу. Впрочем, не до нее как-то было. Слишком уж ошеломляющей оказалась страшная истина, что эльфы вышли из своих заповедных лесов и вступили в союз с империей еретиков, которую сами же когда-то объявили злом. Собрав стрелы, выпущенные из леса, офицер окончательно уверился в своих выводах. Перворожденные! Никто иной. Видел в старых книгах рисунки таких стрел, их только эльфы и делали, точнее, выращивали каким-то образом.

– Немедленно в главный лагерь! – глухо приказал инквизитор, едва успев перевязать себе руку. – Хоть один должен дойти и сообщить.

– Ночь… – поежился офицер. – Светоч Веры, идти по этому лесу ночью – самоубийство.

– Значит выходим, как рассветет, – сказал тот, немного подумав. – К обеду доберемся к основному лагерю шестой армии, если поспешим.

Они не знали, что никто их больше не тронет, диверсионные группы имели постоянную связь друг с другом, и в каждой знали какой отряд можно бить, а какой не стоит.

Затаившаяся в удобной развилке ветвей пума встрепенулась и проводила взглядом пронесшихся мимо нескольких странных существ. Они прыгали с дерево на дерево, передвигаясь с невероятной скоростью. Это что еще за новости в родном лесу? Животное недоуменно почесало задней лапой ухо и решило на всякий случай сменить место ночлега. Мало ли что. Непонятные ведь твари. Пахнет как от двуногих с острыми палками, но двуногие не умеют прыгать с ветки на ветку в кронах деревьев. Да еще и ночью! Да еще и так быстро, что не уследишь. Нет, это что-то новое, а раз так, то неприятное и опасное. Пума зло мяукнула и с сожалением оставила привычное, давно излюбленное место, отправившись на поиски нового.

Храт прыгал с ветки на ветку все так же быстро, но чувствовал, что начинает понемногу уставать. Отбитую у инквизитора жертву привязали ему на спину, как самому сильному. Орк не протестовал, не Энета же нагружать, графенок еще слабоват будет. Сам-то вон как летает, но с грузом за полчаса несчастных сдохнет, мало его мастер Кертал гонял, мало. Однако же девица тяжеленькая попалась. Здоровая дылда, почти с него самого ростом. Но не трусит, висит себе на спине, смотрит на пролетающие мимо с дикой скоростью кроны деревьев и молчит. Не орет, как орала бы на ее месте почти каждая. Это вызывало уважение, тем более, что пленница была в сознании, вертела головой, дергалась, из-за чего Храт пару раз едва не свалился вниз. Приказал дуре не шевелиться, она в ответ послала его куда подальше на неизвестном языке. Явно послала, интонации были соответствующие. Характерец, похоже, еще тот.

Впереди прокричал филин – командир подавал сигнал, что нашел безопасную полянку для отдыха. Орк облегченно вздохнул, мышцы уже ощутимо ныли. Он завис, ухватившись одной рукой за ветку, и всмотрелся в темноту. Ночное зрение им пятерым ставил сам император, и он видел все вокруг как днем, только в черно-белом варианте. Ясно, овраг, незаметный среди заросшего густыми кустами леса. В эдаком-то буреломе и так ничего не найти, так еще и овраг. Если бы не девица на спине, Храт прыгнул бы вниз головой, перекатился и встал на ноги, но из-за нее пришлось опускаться осторожно, с ветки на ветку. Оказавшись на земле, орк скользнул в овраг. Ого! Командир нашел чудное местечко. Ручей неподалеку, сухая, глинистая земля, даже травы немного есть. Сверху все закрывают побеги лепеники, ягодного куста, ягоды которого жители Манхена собирали все лето, заготавливая на зиму. Засушивали, варили варенья и морсы, делали довольно приятное вино. Пробовал Храт как-то лепениковое вино, очень даже неплохо. Надрались они тогда вдвоем с эльфом вдрызг, таверну разнесли, потом так от мастера Ланига влетело, что вспоминать тошно.

– Снимите с меня это тяжеленное чудище! – недовольно проворчал орк. – Спину уже ломит.

– Подожди немного, – отмахнулся Лек, расстилая одеяло на земле.

Затем аккуратно отвязал продолжающую молчать девушку и положил на него. Она все так же молча и очень мрачно рассматривала обступившие ее фигуры в темно-зеленого цвета камуфляже, пытаясь видимо понять, кто перед ней. Храт был прав, девушка отличалась изрядным ростом, будучи на добрую голову выше Энета.

– Пустите-ка, морды! – вышел вперед маг. – Не бойся, я маг, сейчас подлечу тебя немного.

– Крэ охт экве раом! – непонятно ответила девушка, настороженно смотря на него.

Лек нахмурился – очень искаженный вариант декве, его родного языка, на котором говорило все население Барталадарских гор и окрестностей. Но слишком уж искаженный, почти невозможно понять. Даже странно, откуда она может быть родом? Откуда вообще появилась на побережье?

– Она спрашивает, кто мы такие и какого дорхота нам от нее надо, – пояснил горец. – Но я ее тоже понимаю с трудом, какой-то исковерканный донельзя диалект.

– Не дело это… – нахмурился маг. – Впрочем, у меня есть переводной талисман для допроса пленников, можно пока воспользоваться.

Он порылся в своем кошеле, достал оттуда небольшую клипсу и резким движением защелкнул на мочке уха девушки. Та с гневным воплем попыталась сорвать украшение.

– Не трогай! – резко сказал Раст. – Пока клипса на тебе, ты будешь понимать нас, а мы тебя. Ясно?

– Ага… – убрала руку от уха пленница. – Вы, хрен горлом, чо хотите?

– Вообще-то от пыток тебя спасли, – удивился Лек.

– А я, хрен горлом, просила?! Идите вы…