– Глей мертв. Серебро его я забрал. Кароссцам нечем платить.

– Гош!.. – он шагнул и обнял меня. Здоровый, черт! – Я твой должник.

– Сочтемся, – сказал я.

Сдался мне его долг…

Спал я крепко. Глей во сне не приходил. Не вставал рядом и не канючил жалобно: «Зачем ты меня убил? Я так хотел жить…» Ага! Гнида…

Встал я поздно, посетил туалет, умылся. Бриться не стал. Здесь носят бороды, пусть и у меня растет. Не то выделяюсь…

Тазик с водой мне принесла служанка. Я спросил:

– Где все?

– На валу, господин!

Я вышел во двор. На валу – стороне, обращенной к лугу, толпился народ. Все смотрели за частокол. Что там?

По лестнице со ступеньками из деревянных плах я поднялся наверх. Вчера здесь бегал. Перил на лестнице нет, навернуться запросто. Средневековье…

Моего появления не заметили. Я встал позади и глянул поверх голов – рост позволял. Ага! На лугу клубилась толпа. Наемники слушали какого-то перца в кольчуге. Ее блеск бросался в глаза. Тип стоял на повозке и махал руками. Митингуем, значит? А где транспаранты с лозунгами? «Требуем выплаты зарплаты!» «Голодный наемник – позор для страны!» «Командира – на мыло!» А он им: «Бюджет пуст. Во всем виновато НАТО, пардон, Гоша. Сами лохи! Надо было смотреть…»

Я поискал глазами, Нираг обнаружился в стороне. Стоял, наблюдая сцену в бинокль. Я подошел ближе.

– Дай!

Он протянул бинокль. Я поднес его к глазам. Так. Тип, кажется, убедил толпу. Та расступилась, открывая проход. Перец спрыгнул с повозки и что-то сказал воинам. К нему подошел наемник с флажком на копье и еще один – с дудкой.

– Что там? – спросил Нираг.

Я отдал бинокль. Он приник к окулярам.

– Будут переговоры, – хмыкнул, не отрываясь. – Эк, как ты их!

А то! Мы парни серьезные, самогон гоним. Не каждому по плечу.

Трое наемников двинулись замку. Подойдя на сотню шагов, встали. Воин поднес дудку ко рту. Та выдала хриплый рев.

– Нираг! – раздалось за спиной. Я оглянулся: Клай. – Выйдем к ним!

– А Гош? – уточнил Нираг.

– Пусть будет и Гош, – согласился брент. – Их трое и нас столько же.

Мы спустились по лестнице. Заскрипела, открываясь, створка ворот, мы вышли наружу. Трупы здесь успели убрать. Раздели и покидали в ров. Кароссцы не помешали – им было не до того. Митинговали… С тел натекла кровь. За ночь она почернела и стала вонять. Жужжали мухи… Тьфу, мерзость! Я шел, обходя пятна. Поганое дело – война.

Кароссцы двинулись нам навстречу. Мы сошлись на половине пути и встали, разглядывая противников. В центре стоял перец в блестящей кольчуге. Немолодой, но крепкий мужик. Высок, жилист, загорелое лицо с лошадиной челюстью. Глаза маленькие, но острые. Не ант. Среди кароссцев их нет, это мне Нираг рассказал.

– Я вождь Зырх, – буркнул перец. – А вы?

– Брент Клай, вождь Нираг, купец Гош, – прозвучало в ответ.

Главарь впился в меня взглядом. Его взор сулил кару. Ой, боюсь! Я широко улыбнулся: дескать, я так рад! Вождь скрипнул зубами.

– Вы сожгли наш обоз, – выплюнул Зырх. – Это можно понять. Но ваш человек убил глея и унес его серебро. Это не благородно!

Наемник учит нас благородству? Куда катится мир? Клай словно окаменел. А вот Нираг – нет. Он знал что сказать.

– Вы поймали убийцу? – спросил веско.

– Нет, – буркнул Зырх.

– Тогда почему мы?

– Больше некому.

– Ой, ли? – хмыкнул Нираг. – Говоришь, серебро? Много?

– Восемь либ.

Клай вытаращил глаза.

– Большой соблазн для наемника, ведь так, вождь?

– Кароссцы здесь непричем.

Нираг ухмыльнулся, Зырх побурел.

– Как умер глей? – спросил Клай.

– Зарезан сонным в шатре.

– Его сторожили?

– Да.

– Шатер стоял посреди лагеря, – подключился Нираг. – Кругом воины. И никто не заметил?

– Воины побежали к обозу.

– Стража с ними?

– У входа остались, – сказал вождь. – Лазутчик проник с другой стороны. Разрезал ножом ткань.

– И стража не услыхала?

– На лугу стоял шум.

– Знаешь, вождь, – покачал головой Нираг. – Я был лучшего мнения о кароссцах. Воевал рядом с ними. Ты говоришь дико. Убит ваш наниматель, спавший под вашей охраной. Это позор. Но ты не стыдишься это сказать. Обвиняешь нас. А я думаю: это вы. Кто-то, пользуясь случаем, прибрал серебро.

– Ты!.. – Зырх схватился за рукоять меча. Нираг даже глазом не повел. Вождь убрал руку.

– Ты обыскал своих воинов?

– Первым делом. Ничего не нашли.

– Серебро могли закопать, – не смутился Нираг. – Пожар, суета, ночь… Убийца глея умен. Понимал, что деньги будут искать. Вот так, вождь. Зачем ты позвал нас? Рассказать о своем горе?

Глаза Зырха полыхнули огнем. Он раздул ноздри.

– Глей задолжал нам пять либ серебра. Заплатите, и мы снимем осаду.

Нифига себе наезд!

– Что? – изумился Клай. – Ты пришел сюда грабить и убивать. А я должен платить? Ты в своем уме?

– Не дашь денег, возьмем замок. Сожжем его и деревню. Убьем вас, затем – хрымов. Мы найдем серебро. Плати, брент, иначе умрешь!

Он усмехнулся. Вот, сволочь!

– Сколько ты потерял людей, вождь?

Зырх посмотрел на меня.

– Два десятка вчера, – я загнул палец.

– Двадцать три, – уточнил Нираг.

– Еще двадцать семь – несколько дней назад, – я загнул второй палец. – Итого пятьдесят. Большинство из них убил я. Тебя не смущают эти потери? Тогда оставайся. Мы закопаем вас на этом лугу.

– Ты умрешь, колдун!

Зырх выхватил меч, но ударить не успел. Треснул выстрел. Зырх выронил меч и осел. Его спутник отпрянул, поднимая копье. Второй потянулся к топору.

– Стоять! – рявкнул Нираг.

В руке у него сверкнул меч. Клинок возник и в руке Клая. Я прицелился в воина с копьем.

– Пошевелитесь – умрете! – пообещал Нираг.

Наемники заколебались, но подчинились. Копье прянуло наконечником к небу, сигнальщик убрал руку от топорища. Клай с Нирагом опустили мечи. А вот я ТТ не убрал.

– Ваш вождь напал первым, – подвел черту Нираг. – Нельзя обнажать меч на переговорах. Он это правило нарушил. Забирайте его и тащите к своим. Расскажите, что видели. И убирайтесь от замка! Иначе Гош убьет всех.

Наемники склонились к трупу. Лица злые, поняли – серебра не видать. Не туда привел их Зырах. Подхватили его под мышки и потащили прочь. Сигнальщик подобрал меч.

– Уходим! – поторопил Нираг. – Скорее!

Мы попятились, затем повернулись и заспешили к воротам. По пути Нираг оглядывался.

– Уф! – сказал за воротами. – Я ждал, что они станут стрелять.

– У них нет болтов.

– Ты сжег не все, – возразил Нираг. – Небольшой запас воин носит с собой. Повезло, что они не ждали. Да и мы… С чего вождь схватился за меч? Ведь так мирно говорили.

Клай посмотрел на него с подозрением, но ничего не сказал. Повернулся и пошел прочь. Нираг подмигнул мне.

– Так ты это специально? – догадался я. – Распалял вождя?

– Его следовало убить, – подтвердил наемник. – Зырх – хитрая тварь. Он умеет воевать и не шутил, угрожая. Я видел его в деле, – он помолчал. – Мы ударили его по больному месту. Зырх утратил право называться вождем. Его наниматель убит, причем, в центре лагеря. Он потерял воинов, но не взял замок. Обоз сгорел, сотня бунтует. Ее более не наймут. Оставалось потребовать серебра с брента. Зырх пытался, но тут влез ты.

– Он мог меня зарубить.

– Нет, Гош! – покачал головой Нираг. – Я б не позволил. Зырх – добрый мечник, но он стар. Скорость не та. Да и ты мух не ловил. У тебя страшное оружие, Гош! Хлоп – и нет человека.

– Кароссца.

– Так, – согласился он. – Это звери. Они режут пленникам животы – ищут монеты. Вдруг те проглотили. Часто – еще живым. Я наемник, Гош, как и мои парни, но мы таким брезгуем. А кароссцы над нами смеялись, дескать, нежные. Хорошо, что ты убил Зырха.

– Кароссцы уйдут?

– У них нет выбора. Убит их наниматель, затем – вождь. Что остается? Брать замок? А кто будет платить? Идем, поглядим.