Сразу не пошло. Втыкались в землю острия, лезвия сбивали верхушки. Я останавливал и показывал. Пяткой нужно. Тело расслаблено, плечи двигаются легко. Ш-шух! Потихоньку дело двинулось. К обеду с лугом закончили.

– Косы можно забрать, – объявил я. – По две на деревню. Это мало, но у вас есть кузнецы. Пусть откуют по образцу. Железо я дам.

Об этом я позаботился. Из стальных листов в Брянске мне нарубили полос – разной толщины и ширины. Часть их я привез, остальные ждут в мастерской. На косу много не надо. Я раздал полосы хрымам. Захотят больше, сделают из своего железа.

После обеда селяне ушли. Одни несли косы, другие – металл. Я смотрел им вслед. Выйдет ли толк? В царской России – я об этом читал – рожь заставляли косить. Селянам проще было серпом. Жали женщины, долго и тяжело. Косой намного быстрее. Здесь жнут даже траву. Сена мало, соответственно – и скота. Перед зимовкой его в основном режут – кормить нечем. Возможно, удастся это сломать. Травы – море. Коси да суши.

Сая смотрела на меня с удивлением. Странный глей. Сам косит и пашет. То ли еще будет! Вечером ко мне подошел Нираг.

– Нужны новобранцы! Нас мало.

К тому же за учебу принято платить… Я позвал Саю и Тига, задал вопрос. Где взять воинов? Отобрать из селян? Идею забраковали – без того мужчин не хватает. Потому бывший глей звал кароссцев. Мне они не нужны – сволочи. Нираг с этим согласился. Нанять других? Дорого, да и смысла нет. Нужна постоянная часть.

– Где Клай брал новобранцев? – спросил у Нирага.

– У изгоев.

– Это кто?

Мне рассказали. В Мульде общество родовое, все повязаны узами. Без этого не прожить. Род заботится о своих членах – защищает и оберегает. Одиночка обречен. Изгнать человека из рода – все равно, что обречь смерти. Любой может его убить, не понеся наказания. За что изгоняют? За воровство. Иногда – за связь с мужней женой, порчу девки. Здесь с этим строго. Еще за хулу на богов, лень, пьянство – причин много. Другой род изгоя не примет, они тянутся в города. Там их заставляют пахать. Тяжкий труд за еду, репутация отбросов. Не понравился горожанам – вон. Украл что-то – смерть. Оправдаться невозможно. Изгои сбиваются в шайки. В этом случае жизнь их коротка. За разбой в Мульде вешают. Местные знают леса, найдут быстро. Отчего брент рискнул?

– Изгой будет стараться, – ответил Нираг. – Для него это возможность выйти из нищеты. Клай хитер. Пока учат, денег не платит. Да и после положит немного.

А что, выход. Армии из отбросов на Земле были. Например, в Англии в девятнадцатом веке. Эта армия разгромила Наполеона под Ватерлоо. Из подонков делали солдат. Жестокая дисциплина, суровое наказание за малейшую провинность – это с одной стороны, с другой – сытная кормежка и выпивка. Пинта[14] вина или треть пинты крепких напитков в день. Многие шли в армию, чтобы пить.

– Завтра едем в город, – сказал я. – Заберем тех, кто годится. Обещаем сытную еду, пиво каждый вечер.

– Пиво? – удивился Нираг.

– Тем, кто будет стараться. Остальных выпивки лишим. И двойную порцию для усердных.

– Прибегут все! – хмыкнул Нираг. – В городе их много. Сотню точно наберем. Может, две.

– Две так две. Лишние потом отсеятся.

– Нам их не прокормить! – взволновалась Сая. – Нет столько провизии.

– Купим. Деньги есть. Кормить будем хорошо. Хлеб, каша, мясо. Воин должен быть сыт.

Нираг одобрительно кивнул.

– Едем вместе! – заявила Сая. – Вы – за воинами, я – за продуктами. Знаю, у кого покупать. Вас торговцы обманут.

Я только плечами пожал: пусть едет.

Пахол переступил порог комнаты и поклонился сидевшим за столом. Тех было двое. Молодой глей и воин постарше. Вождь наемников, как сказали побывавшие здесь.

– Подойди! – велел вождь.

Пахол похромал к столу.

– Что с ногой? – спросил глей.

– Родился таким.

– И с чего пришел? – хмыкнул вождь. – Я беру воинов. Хромые не нужны.

– Я могу работать с железом, – поспешил Пахол. – Сделаю стол или лавку. Скую замок к сундуку. Вот! – он достал из сумы и положил на стол железный цветок.

Глей взял его и внимательно рассмотрел.

– Сам ковал?

– Да, господин!

– Расскажи.

Пахол стал объяснять. Как сделал стебель ромашки. Как вставил в центр бронзовый кружок, затем приварил лепестки. Насек их, чтоб походили на живые. Несколько дней работы…

– Для кого ковал?

– Девушки, – смутился Пахол.

– А она что?

– Посмеялась. Колченогий я.

– Почему стал изгоем?

– Мастер выгнал. Из-за этого, – Пахол указал на цветок. – Мне велели сделать замок, а я тратил время на забаву, – он вздохнул.

– А что к другим не пошел?

– У них дети в подмастерьях, – объяснил Пахол. – Или родня. Кому нужен изгой?

– Чем живешь?

– Скот смотрю. Кормлю, убираю в хлеву. Помогаю хозяйке. Ношу воду, рублю дрова.

– Не похоже, что тебя сытно кормят, – сказал глей. – И одежда вся в дырах.

Пахол снова вздохнул. А что скажешь? Правда.

– Беру! – сказал глей.

– Колченогого? – удивился наемник.

– Гефест тоже хромал, – непонятно сказал глей, – но ковал броню для богов. Мастера мне нужны, – он посмотрел на Пахола. – Ступай и жди во дворе. Держи! – протянул ромашку. – Найдешь, кому подарить.

Пахол взял, поклонился и вышел. На постоялом дворе, что на окраине города, ждали окончания смотра. Кузнец похромал к толпе принятых.

– Взяли? – не поверил рябой хрым. Ранее он цеплялся к Пахолу. Смеялся над его хромотой, тыкал пальцем.

– Да! – гордо ответил Пахол. – Глею нужны мастера. Вот! – показал он ромашку.

Та пошла по рукам. Новобранцы разглядывали цветок.

– Баловство! – хмыкнул рябой хрым. – Лучше б нож сковал.

Пахол взял у него ромашку и достал из сумы нож. Он сделал его для Ромилы. Ножны из кожи, костяная рукоять с узором, узкий, острый клинок. Но Ромила нож не взяла – ей не нравился Пахол. Отдала вместе с цветком.

– Добрый! – оценил рябой и сунул нож в суму. – Пригодится.

– Отдай! – схватил его за рубаху Пахол.

Рябой отодрал его руку.

– Ковыляй отсюда!

Он толкнул его в грудь. Пахол оступился и упал на траву. Хрымы засмеялись.

– Что за волтузня?

Пахол не заметил, как рядом выросли вождь и глей. Хотя, чего удивительного? Пахол был последним в очереди. Опершись руками о землю, Пахол встал и указал на рябого.

– Он забрал у меня нож.

– Да он сам… – попытался оправдаться рябой, но вождь рявкнул: – Нож! Быстро!

Он протянул руку. Рябой вжал голову в плечи и достал из сумы нож. Вождь взял, хмыкнул и протянул глею. Тот вытащил из ножен клинок, рассмотрел лезвие, рукоять, затем вернул клинок в ножны и протянул Пахолу.

– Забери! А ты, – он посмотрел на рябого. – Вон отсюда!

– Господин! – взмолился рябой. – Вы же взяли меня в дружину! А с этим я пошутил.

– Над хромым? Потому он, – глей указал на Пахола, – лежал на земле? Вон!

Вождь кивнул воинам. Двое подошли и вытолкали рябого за ворота взашей.

– Стройся! – приказал глей.

Кое-как, с помощью воинов вождя новобранцы сбились в подобие строя. Пахол встал с краю.

– Мне нужны воины для защиты людей, – объявил глей. Выглядел он сердитым. – Но один из вас только что обидел слабого. И никто за него не вступился. Запомните этот урок! Впредь любой, кто задумает что-то подобное, пойдет следом за этим, – глей указал на ворота.

– И еще получит плетей! – пообещал вождь.

– У вас есть возможность стать воинами, – продолжал глей. – Вас будут сытно кормить, дадут добрую одежду и оружие. Если вождь будет доволен, – он указал на наемника, – положу жалованье – два золотых в месяц. Десятникам – три.

Изгои загудели. Редко кому в городе платили за работу. Да и тем доставались медяки. Большинство работали за еду и обноски. Глей поднял руку, и гул стих.

– Но вы будете стараться. Ленивых я прогоню. Боязливых – тоже. А если кто вздумает обижать селян… За убийство или насилие над женщиной – смерть. За воровство – плети и изгнание.