— Ваша мачеха будет наказана. Как и ее сын.
— Наказана? — встрепенувшись, вскинула на него взгляд. Несмотря на злость (а я, наверное, никогда так сильно на Стеллу не злилась), внутри что-то дрогнуло. — Душан, он…
Пригубив вина, его величество на миг скривился:
— Каэтан говорил, что вы не помните вчерашние события. Пока не помните. — Он резко отставил бокал, отчего вино едва не выплеснулось алыми каплями на белоснежную скатерть. — Ваш сводный брат пытался сделать с вами…
— То же самое, что сегодня пытался ваш?
Я снова не сдержалась, а Снежный снова поморщился.
— К счастью, мы пришли вовремя.
Он замолчал, и я тоже ничего не говорила. Да и что говорить? Безумно хотелось вспомнить, что со мной было, свидетелем чего стал Снежный и за что именно собрался наказывать Душана.
— Вы сказали, их покарают…
— Давайте не будем говорить об этом сегодня. — Он неожиданно поднялся и протянул мне руку, предлагая сделать то же самое. — Вижу, вы не голодны.
Я опустила взгляд на тарелку, на то немногое, что даже толком не попробовала.
— Я всегда ем медленно.
— Поднимитесь. — Одно-единственное слово, произнесенное тихо, спокойно, прозвучало как приказ.
— Зачем?
— Ливия…
— Вы проводите меня к выходу?
Раз уж ужин не задался. Цыплята так и остались нетронуты, как и салаты, и горка свернутых в аппетитные трубочки блинчиков.
— А вы хотите уйти?
Он взял меня за руку, скользнув по ладони пальцами, отчего кожа в месте прикосновения тут же покрылась мурашками. Да что там… покрылась я вся. Хотелось отстраниться, не смотреть на него и в то же время я будто тонула, растворялась в его глазах. В них снова тепла было больше, чем льда, и…
— Я много не возьму. Буду осторожен…
Если бы меня сейчас швырнули в прорубь, и то не было бы так холодно. Как ледяной водой окатило осознание, что поцелуй, который должен был вот-вот случиться, ему нужен только из-за моей силы.
Ему нужна моя сила.
А я, идиотка, вдруг позволила себе забыться.
Легонько толкнула Снежного в грудь, отстраняясь.
— Подождите…
В ответ он лишь вопросительно дернул бровью, мол, как этой безродной голодранке хватило наглости отказаться от свалившихся на нее королевской милости и внимания.
— Мне не нравится этот… способ передачи силы. Может, есть и другие?
— Мы это обязательно выясним, Ливия. Завтра и начнем выяснять. А сейчас… — Он снова шагнул ко мне, обхватил за талию, привлекая к себе упрямо и властно. Вжимая в себя не чувствуя или не желая обращать внимания на то, как я напряжена, как мне все это не нравится.
— Вам снова плохо? Вы не кажетесь больным.
— Предпочитаете дождаться, когда окажусь на смертном одре? — прошептал мне в губы, почти касаясь своими.
— Предпочитаю, чтобы вы не уподоблялись Душану и своему брату и не действовали нахрапом!
Снежный отстранился. Внезапно, резко, почти оттолкнув меня от себя.
— Неуместное сравнение!
— Такое уж ли неуместное? — хмыкнула я, чувствуя, как по плечам, по коже начинает ползти непонятно откуда взявшийся холод. — Вы, как и они, пытаетесь мной воспользоваться!
— В моем случае, Ливия, это не прихоть, а вынужденная необходимость, — резко ответил Снежный. — Вас здесь бы не было, если бы не возникшая между нами ларгова связь.
Ларгова…
Почувствовала, как во рту появляется неприятная горечь. От его слов или от взгляда, пробирающего холодом насквозь.
— Мне нужна ваша сила — ничего больше. Можете быть спокойны, ни вы, ни ваше тело мне неинтересны.
В тот мне нестерпимо захотелось опрокинуть ему на голову поднос с цыплятами. И блинчиками закидать. И плеснуть в мрачно-ледяную, напыщенную физиономию вина!
От всего этого Снежного спас громкий стук в дверь.
— Войдите, — коротко приказал спесивый король.
На пороге показался один из стражников. Скользнув по мне в замешательстве взглядом, поклонился Эртхарду.
— Ваше величество, неподалеку от Ледяного леса был замечен гротхэн. Тварь движется по направлению к Хольдену. Какие будут распоряжения?
От слов стражника мороз пробежал по коже. Почувствовав слабость в ногах, прислонилась к креслу. Хольден — маленькая рыбацкая деревушка, соседствовавшая с Боргом. Всего дюжина домов, но…
Дюжина домов — это дюжина семей. Беззащитных крестьян, их детей.
А там и до Борга недалеко.
— Я поведу отряд, — коротко ответил Снежный и, даже не взглянув в мою сторону, велел: — Проводите нэри Селланд в ее покои.
Стражник шагнул ко мне, приглашая следовать за ним, а я в нерешительности застыла. Поведет отряд? Сейчас? Но если он действительно слаб, как утверждает, какой от него будет толк в схватке с гротхэном?
Зачем рисковать жизнью, имея войско?
— Вам не стоит… — шагнула было к Снежному.
А он резко перебил:
— Ливия, идите.
И прежде чем я успела еще хоть что-то сказать или сделать, стремительно вышел.
Хьяртан-Киллиан Эртхард
У стен Эрнхейма его уже ждал отряд, который, если судить по приказам, один за другим выскакивавшим изо рта Дойна, тот и собирался возглавить. Дойнарт любил командовать и всегда был рад отправить за завесу парочку-другую гротхэнов. В этом все трое братьев были похожи: чувство страха было им незнакомо, а предвкушение схватки разжигало в крови азарт.
Все Эртхарды по своей природе были охотниками.
— Хьярт? — Бьяртмар первым заметил приближающегося к ним правителя. — Ты… Зачем?!
Тут уже и Дойнарт обернулся, услышав удивленные возгласы Снежного.
— Какого ларга? — коротко бросил он, раздраженно оправив ниспадающий тяжелыми складками плащ, и ринулся навстречу брату. — Ты же должен со своей приблудной кувыркаться! Исцеляться… или как это у вас называется… А мы здесь и без тебя справимся!
— В прошлый раз и со мной не справились. — Его величество окинул отряд беглым взглядом.
Дюжина Снежных и еще два десятка людей — воинов умелых, бесстрашных, сильных. Раньше одолеть гротхэна могли и меньшим количеством. Да что там… Бывало, и из схватки один на один Снежные выходили победителями.
Их отец, Сигварт Бесстрашный, дважды в одиночку расправлялся с тварью. Правда, в третий раз не повезло — гротхэн расправился с ним. Пышные похороны погибшего в бою правителя, торжественная коронация его наследника — все произошло как будто вчера.
Но Бесстрашного короля уже не было как два года.
— Сейчас от тебя все равно мало толку, — выцедил Дойнарт. — Возвращайся в замок. Не к девчонке, так хотя бы к Каэтану. Он о тебе позаботится, а мы…
— А вы будете слушать, что вам говорят, — перебил брата Хьяртан и, возвысив голос, обратился к своим воинам: — Разделимся на два отряда. Дойнарт, перенесешься сразу в Хольден, мы с Бьяртмаром постараемся не подпустить его к деревне. — Его величество мрачно усмехнулся: — А там уже как получится.
— Шел бы ты сам в деревню, — едва слышно буркнул Дойнарт, но спорить не стал — времени не было.
Вскоре пространство перед замком исказилось, вспарываемое, как невесомая вуаль кинжалом, магией Снежных. Один за другим воины исчезали в мерцающих тоннелях: повинуясь приказу брата, Дойнарт отправился в приморскую деревушку, а Хьяртан с Бьяртмаром вышли в паре миль от Ледяного леса.
Его величество опустился на колено и погрузил пальцы в снег, впитывая в себя не только окружающие звуки, но и малейшее колебание воздуха, испуганную дрожь земли.
Гротхэн был рядом — он это чувствовал, слышал, но пока еще не видел чудище.
Скоро… Совсем скоро оно пронесется снежным вихрем, но дальше этого перепутья не проберется.
В прошлый раз твари удалось скрыться. В этот раз — не выйдет.
Главное, чтобы силы в последний момент ему не изменили.
— Ты себя в зеркале видел? — недовольный тем, что брат решил принять участие в охоте, буркнул Бьяртмар. — Дойн прав, тебе отлежаться надо, а не судьбу отца повторять.
