— Лекари пытаются понять, что с тобой происходит, но… — Рыжеволосый Снежный запнулся и, не в силах смотреть в глаза брата, отвел взгляд.

— Просто нужно время, — продолжил за него Дойнарт, неожиданно превратившийся в оптимиста. — Наберемся терпения.

Хьяртан был не уверен, что оно у него есть, это самое время, но, чтобы не пугать братьев еще больше, кивнул и даже заставил себя улыбнуться. Правда, улыбка тут же отозвалась острой, туманящей болью.

— Что, стужа побери, с тобой произошло?! — нервно воскликнул Бьярт, а потом глухо выругался.

Дойнарт напряженно поинтересовался:

— Так и не удалось ничего вспомнить?

Хьяртан покачал головой и прикрыл глаза, чувствуя, как на него снова накатывает мутная, удушающая тьма. Постепенно голоса братьев стихли. Кажется, они еще что-то спрашивали, но он уже был не в силах отвечать. Стерлась охваченная полумраком обстановка королевской спальни, исчез весь мир. Остался только он и девушка с руин. Он снова видел ее красивое лицо, ясные глаза. Снова мечтал о том, чтобы ее поцеловать.

Она улыбалась ему, и это было невероятно. Самая красивая улыбка на самых красивых губах.

— Девушка… Мне нужна она…

Тьма, боль, пламя, бегущее под кожей.

Бесконечно, невыносимо долго.

— Мне нужна… она…

Незнакомка, до сих пор ускользавшая от него прекрасным миражом, вдруг оказалась рядом. Склонилась к нему, коснулась маленькой ладошкой раскаленного лба, а потом, призывно улыбаясь, сама потянулась к его губам. Он ответил на смелый поцелуй, жадно впился в ее губы, ища в них спасение, и тут же, ощутив, как во рту разливается неприятная горечь, оттолкнул от себя незнакомку.

— Хьяртан… — Тихий, не то напуганный, не то пронизанный обидой голос. — Ты ведь сам меня позвал…

Сделав над собой усилие, правитель открыл глаза. Открыл и с разочарованием, с какой-то горькой досадой посмотрел на белокурую нэри. Хелена. Нежная, утонченная красавица, последние недели занимавшая его мысли, сейчас вызывала раздражение. Ее присутствие, попытки его коснуться…

— Уходи.

— Но мне сказали, что ты меня звал… — растерянно пробормотала девушка и осторожно, словно боясь обжечься, провела пальцами по его плечу.

Легкое, невинное прикосновение, а Хьяртану вдруг захотелось ее оттолкнуть.

— Я звал не тебя.

В глазах фаворитки мелькнула обида, страх или ларг его знает что еще. Снежному сейчас было не до ее переживаний. Тут бы клятую боль унять и прожить еще хотя бы час.

— Уходи, Хелена, — повторил он ледяно и резко.

В иные моменты Хьяртан Эртхард мог быть холоднее самого Дойна и всех северных ветров вместе взятых.

— Пойдемте, нэри. — К постели приблизился лекарь. Тот самый, которого Дойнарт грозился скормить безжалостным тварям. — Не стоит сейчас тревожить его величество.

Поднявшись, девушка бросила на Хьяртана взгляд, вкладывая в него все то, что сейчас испытывала, а потом скользнула к выходу. Снежный, припомнив всех ларгов разом, поднялся.

— Ваше величество! — пришел в ужас целитель.

«Все-таки Юлиан», — зачем-то отметил про себя Хьяртан.

А вслух приказал:

— Помоги мне одеться.

— Но ваше величество! Вам сейчас опасно даже шевелиться!

— Делай как я сказал! — рыкнул на молодого мужчину Снежный и скривился, чувствуя, как по коже снова и снова пробегает невидимый огонь. — Среди моих вещей был платок… и варежки… Где они?

— Их забрали, но…

— Пусть принесут. Немедленно.

— Ваше ве… — снова попытался воззвать к его голосу разума лекарь.

— Еще одно слово, и я разрешу Дойнарту скормить тебя гротхэнам.

Юлиан побледнел, испугавшись скорее не угрозы, а стали, прозвучавшей в голосе правителя. Бросился к сундукам, за одеждой, а Хьяртан, схватившись за колонну балдахина, прикрыл глаза.

Нет, так просто он этот мир не покинет. И если целители не в состоянии его вылечить, сам найдет для себя лекарство.

Зеленоглазое и такое манящее.

Ливия Селланд

Как открутиться от предложения Душана я так и не придумала. Тем более что Стелла в обед лично принесла мне платье, которое «одолжила» Арлетта. Учитывая, что она была выше меня и гораздо плотнее, мачеха поцокала языком, оценивая мой внешний вид.

Я бы и сама поцокала: цыплячье-желтое платье с кружавчиками на пару размеров больше шло мне, как гротхэну кроткий нрав, но предпочла промолчать. У меня было достаточно простенькое платье на выход, в котором я обычно гуляла весной, в нем и пойду. Спущусь, часок посижу, а после обо мне уже никто и не вспомнит — веселья у Стеллы всегда проходили на широкую руку, хмельное текло рекой.

Зато я придумала как помочь Фабиану! И эта мысль вытряхнула из меня всю досаду по поводу предстоящего: ошейник! Этот ошейник можно продать, а на вырученные деньги (целое состояние) нанять самых лучших лекарей! Уж они-то наверняка сумеют быстро поставить его на ноги, заклинания и зелья у них самые лучшие, не говоря уже о том, что у них сильнейшая магия, не чета моей.

Не снежная, не солнечная, а развитая. Когда Богиня-матерь создавала наш мир, яркими вспышками родились две мощные силы: солнечная, согревающая, раскрывающая все живое, да снежная — ледяная, холодная, защита от монстров, приходящих из-за границы снега и тумана. В момент рождения они соединились, полыхнули и рассыпались по миру, частицами силы наделив тех, кто был достоин. Вот современные целители как раз и были потомками тех, кто оказался достоин, и эта частица солнечной магии в них позволяла им исцелять и создавать зелья мгновенного заживления ран, прекращения всяческих воспалений и с прочими чудодейственными свойствами.

Ох, как же я обрадовалась своей находке! Ведь это действительно счастливый билет Фабиана в новую жизнь. Завтра же с утра сбегаю в город, узнаю в ломбарде, сколько за него дадут. Если я не ошиблась с камнями, даже самый скупой ростовщик даст столько, что хватит на полное лечение, а может быть, еще и на восстановление на южных водах. Но главное, что после Фабиан снова сможет ходить! Вот это самое «после» и подхлестывало, побуждая вертеться по дому юлой, помогать Дороте с такой скоростью, что кухарка не переставала удивляться.

— Ты всегда мне помогаешь, деточка, — призналась она, когда мы вместе уплетали обед (Фабиан все еще спал), — но сегодня это просто что-то невероятное. Порхаешь, как фея лесная, мы с тобой уже почти все закончили, а ведь думала, до вечера провозимся. Случилось, что ли, что хорошее?

Мне хотелось рассказать ей про ошейник, но решила пока помолчать, чтобы не сглазить. Вот когда все получится — тогда и расскажу. Да и Фабиану пока ни к чему об этом знать. Понятия не имею, что он делал в тайнике в библиотеке, но это просто как неожиданно полученное наследство. Как подарок, как праздничное чудо! Да это и есть чудо, не зря же нашла его именно сейчас.

Главное теперь не спугнуть удачу преждевременной радостью.

— Душан пригласил меня на праздник, — сказала я.

— Что-что? — брови Дороты поползли на лоб.

— Да, я сама удивилась, — пожала плечами. — Но он защитил меня от Арлетты, когда та пыталась оклеветать, и Стеллу утихомирил.

— Не думай, что я злыдня какая-то, но… не нравится мне это, — кухарка нахмурилась.

— Мне самой не нравится, — призналась я. — Но что он может сделать со мной на празднике? Спущусь, когда все гости соберутся. Начнется гульба, а там уже я ускользну тихонечко, никто обо мне и не вспомнит, — озвучила собственные мысли.

Лоб Дороты разгладился.

— Да, и то верно. Но ежели помощь моя потребуется, я всегда рядом, — она показала на половник, и мы вместе рассмеялись.

После обеда время завертелось еще быстрее. С готовкой мы действительно закончили быстро, осталось только горячее сделать, но это уже когда гости сядут за стол — поставить его в печь. Вот только помимо этого надо было еще накрыть на стол, распределить цветы по вазам, красиво разложить приборы и расставить бокалы…