—…Как раз это сейчас на совете и обсуждают. Говорю вам! — раздался совсем близко знакомый женский голос. Он принадлежал одной из придворных дам, которую я часто видела в компании Бьяртмара.
Девушка сидела на диванчике в портретной галерее Эртхардов, а вокруг нее столпились такие же разряженные бездельницы.
Не знаю почему, но я замедлила шаг, а потом и вовсе замерла возле большого вазона с пышным растением. Стражник у меня за спиной тоже остановился. Прятаться за вазоном не стал, да в этом и не было необходимости — нас скрадывал полумрак.
— То есть это правда? — расстроено спросила светловолосая нэри в изумрудном платье. — Его величество женится?
Его величество женится…
Сердце пропустило удар.
— А ты думала, он до конца своих дней останется в холостяках? — хмыкнула жгучая брюнетка в лавандового цвета наряде. — Брак с наследницей Золотых берегов уже давно обсуждался, и вот наконец наш король созрел для решительных действий.
— Говорят, она редкая красавица.
— И уж точно составит ему достойную пару. Не в пример этой… — Пассия Бьяртмара пренебрежительно скривилась, явно имея в виду меня.
— Что ты такое говоришь? — усмехнулась брюнетка. — Никакая она ему не пара и никогда ею не была. Так лишь, очередная любовница. Постельное развлечение. Другое дело принцесса Амани. Вот кто достоин короны Драэра и места в сердце Хьяртана-Киллиана Эртхарда!
Места в его сердце…
В моем же сейчас, несмотря на счастливые мгновения минувшего дня, было столько боли, что я просто не могла больше дышать.
Отшатнулась, услышала:
— Говорят, она скоро прибудет в Эрнхейм.
— Да, точно, ее высочество уже в пути. Помолвку они заключили еще до Ночи тысячи огней. Я слышала, как…
А я больше ничего не желала слышать.
И еще больше не хотела чувствовать!
— Я… нагулялась, — бросила стражнику и, развернувшись, побежала прочь.
Как можно дальше от сплетниц и их ядовитых, больно ранящих слов.
Хьяртан-Киллиан Эртхард
В Эрнхейм он вернулся уже ближе к вечеру. Вместе с пленником, которого отдали на попечение младшему целителю — Юлиану.
— Сильно не утруждайся, — посоветовал лекарю Хьяртан, имея в виду ожоги на теле и лице Родуэлла.
Хьяртан вообще не видел смысла в том, чтобы лечить выродка — еще там, в подземелье, он принял решение и точно знал, какой приговор ему вынесет. Но Родуэлл задолжал ответы, а значит, пока что должен оставаться в живых. Пока во всем не сознается.
Узнав о приближении незваных гостей, эрцгерцог поспешил спрятать пленницу и сам спрятался вместе с ней. Оллина, будто почувствовав присутствие дочери, попыталась дозваться до нее с помощью солнечной силы, надеясь, что ее магия, ее наследие отзовется в Ливии.
Так и случилось. К счастью, Родуэлл не сразу понял, что сделала пленница, а когда осознал, попытался ее уничтожить. Но они успели.
Ливия успела.
Хьяртан улыбнулся, вновь возвращаясь мыслями к девушке. Храбрости в ней было не меньше, чем света, пусть эта храбрость порой граничила с безрассудством и толкала Ливию на отчаянные поступки.
Отправив ее вместе с матерью в Эрнхейм, Хьяртан приступил к допросу, правда, герцог оказался не в том состоянии, чтобы отвечать внятно. Боль от ожогов мешала ему сосредоточиться, а Хьяртан хотел слышать ответы, а не жалкие стоны чудовища.
— Ты тоже отправишься с нами, — велел он Родуэллу-младшему и потащил герцогское отродье за собой в разорвавший пространство проход.
“Уговаривать” Мелихара раскрыть рот долго не пришлось. Наследник признался, что последние десять лет солнечная чародейка жила с ними. Пленница, любовница, собственность хозяина замка.
— Он пил ее силу, чтобы самому становиться сильнее, — глухо рассказывал мужчина. — Не знаю, как это работает. Отец запрещал к ней приближаться. Откуда она взялась — тоже не представляю. Просто однажды он привез ее и сказал, что теперь эта женщина будет жить с нами. С ним.
В тот момент Хьяртану пришлось приложить немало усилий, чтобы не привести приговор в исполнение уже сегодня.
— Подлатай его, чтобы был в состоянии говорить, — велел он Юлиану и оставил молодого целителя возиться с эрцгерцогом.
Приказав страже отвести Мелихара в подземелье, собирался отправиться к Ливии, но Бьяртмар напомнил о назначенном на вечер совете.
— Все уже в сборе. Тебя ждут, — шепнул брат.
— Иду, — кивнул Хьяртан, мысленно откладывая встречу с бунтаркой.
Пока шел в зал собраний, думал о том, что он делает с ней то же самое, что эрцгерцог долгие годы делал с ее матерью. И если Ливия отдавала силу добровольно, спасая его в минуты слабости, то Оллина Селланд явно не выглядела счастливой пленницей.
Да и Ливия…
Больше всего на свете ему не хотелось называть ее своей пленницей.
У покойного короля, его отца, были рабыни, и это не раз становилось причиной их споров и затяжных конфликтов. Еще будучи принцем Хьяртан поклялся самому себе, что никогда не станет удерживать возле себя женщину силой, а теперь…
Снежный чуть слышно выругался и пообещал, что даже если продолжит в ней нуждаться, все равно отпустит. Не станет уподобляться ни отцу, ни уж тем более ублюдку эрцгерцогу.
Стоило его величеству войти в зал собраний, как члены совета тут же поднялись. Длинный овальный стол, за которым обсуждались дела королевства и принимались все важные решения, был освещен множеством свечей. Из сердцевины стола лучами разбегались золотые пластины-инкрустации. В их блестящей глади отражались отблески огня. Каменные своды подпирали четыре массивные колонны, расположенные по углам зала. Точно такие же, только в миниатюре, обрамляли камины, в которых сейчас ярилось пламя.
— Можете садиться, — обратился к совету Хьяртан и занял место во главе стола.
С удивлением отметил, что Дойнарт в кои-то веки решил почтить их своим присутствием. Старший брат занимал место по правую от него руку, кресло слева принадлежало Бьяртмару.
— Докладывайте, норд Корнар. — Его величество кивнул пожилому военачальнику — одному из тех Снежных, что служили еще во времена правления его отца.
— Ваше величество, — поднявшись, Снежный почтительно поклонился, — к сожалению, у меня плохие известия. Еще одно нападение…
Хьяртан выслушал отчет военачальника. На этот раз гротхэн объявился на западе королевства и сумел добраться до предместий одного из крупнейших городов Драэра — Вирборга.
— Гротхэн уничтожен, но мы потеряли отряд Снежных. Целый отряд, — с досадой повторил военный. — Если так продолжится…
Долгие годы спокойствия и процветания, и вот чудовища словно пробудились. Как будто вспомнили о мире живых. Зачастили к ним…
— Нужно усилить охрану городов, а крестьян вывезти из деревень. Это временная мера.
Обычно гротхэны появлялись в снежных пустошах, во тьме лесных трущоб и двигались туда, где могли поживиться людскими жизнями. Обеспечить охрану каждому поселению, каждой деревушке они не смогут — не хватит Снежных. А от простых воинов в бою с чудовищами толку было немного.
Кивнув, военачальник опустился на свое место, и слово взял один из советников:
— Ваше величество, вы говорили, что весной мы вернемся к обсуждению вашей… кхм… женитьбы. — Пожилой норд невольно вздрогнул под ставшим ледяным взглядом владыки. — Наследница Золотых берегов, принцесса Амани, почла бы за честь получить от вас приглашение. О ее красоте слагают легенды, а о богатствах ее земель…
Советник продолжал говорить, но Хьяртан почему-то его не слышал. Это был не первый раз, когда тема женитьбы поднималась на совете, но всякий раз его величество безразлично отмахивался от очередной навязываемой ему княжны, принцессы, герцогини. Он не хотел жениться, хоть и понимал, что в будущем будет вынужден.
Сейчас же мысли о браке незаметно подтолкнули его к мыслям о бунтарке. Ко всем тем минутам и мгновениям, проведенным вместе.
