– Ты всегда был высокого мнения о себе. Ничего не меняется.

– Я не о себе, идиот. О драконице. Менандоре. Матери Рада Элалле.

Еж стащил с головы шапку и что есть силы дернул за остатки волос: – Вот что сводит с ума! Ты! Роняешь эдак небрежно, словно кусок навоза с… – Он отдернул руку. – Ой! Болят как настоящие!

– Сильно потянул? Будет кровоточить?

Еж поглядел на колдуна. Тот не улыбался. – Слушай, Быстрый. Это было бы отлично, захоти я поселиться здесь, разбить поле, выращивать клубни или эмлав, ради их красивого меха. Но, черт дери, я же просто мимо проходил. Верно? Когда я покажусь с другой стороны – опять буду привидением. Надо привыкать. Осваиваться.

Быстрый Бен пожал плечами: – Просто не рви волосы, и все будет нормально.

Котята выросли и стали достаточно сильными, чтобы выбивать Тралла из равновесия. Они рвались с поводков, уставившись на малазанского солдата по имени Еж, к которому чувствовали непонятную ненависть. Тралл наклонился, чтобы подтащить зверей к себе. Лучше бы сапер шел впереди – не пришлось бы оборачиваться и тянуть за ремни.

Онрек заметил «сражение», подошел и хорошенько влепил обоим котятам по плоским лбам. Испуганные эмлавы прекратили биться, опустили головы и должным образом поплелись вперед.

– Мать сделала бы то же самое, – сказал Онрек.

– Лапа послушания, – улыбнулся Тралл. – Интересно, получал ли наш проводник такие уроки?

Рад Элалле шел в десяти шагах; непонятно было, расслышал он эти слова или нет.

– Да, они кровная родня, – кивнул Онрек. – Это было видно, когда они стояли рядом. Раз в матери есть кровь Элайнтов, есть она и в сыне.

– Солтейкен?

– Да.

– Интересно, предвидел ли он осложнения? – Говоря «он», Тралл имел в виду Котиллиона.

– Неясно. – Онрек хорошо понял его. – Ожидающая нас задача стала еще непонятнее. Дружище Тралл, я боюсь за Имассов. За весь этот мир.

– Тогда оставим колдуну и его саперу заботы об интересах наших покровителей. А сами займемся защитой этого места и твоих сородичей, назвавших его домом.

Имасс прищурился: – Ты сказал это так спокойно…

– Колдун, вот кто должен был оказаться здесь. Его сила – она будет «рукой» наших покровителей в грядущих событиях. Мы с тобой – всего лишь эскорт. Телохранители, если так лучше звучит.

– Ты неправильно понял меня, Тралл Сенгар. Я удивился твоей готовности вновь рисковать жизнью. На этот раз – ради племени, ничем с тобой не связанного. Ради чужого Королевства.

– Они родня ТЕБЕ, Онрек.

– Далекая. Бентракт…

– Скажем, если бы главенство среди Эдур захватило племя Ден-Рафа, а не мой родной Хирот – неужели я не отдал бы жизнь, сражаясь за них? Они тоже мой народ. Разве у тебя иначе? Бентракт – другое племя, тот же народ.

– Ты слишком великодушен, Тралл Сенгар. Ты устыдил меня.

– Похоже, ты тоже неправильно меня понял, друг. Возможно, все, что ты видишь – всего лишь поиск причины для драки. И для смерти.

– Ты здесь не умрешь.

– Ох, Онрек…

– Я могу сражаться в защиту мира племени Бентракт, но я не ради них пришел сюда. Я иду за тобой.

Тралл не посмел встретить глаза другу. В сердце пробудилась боль. Старая, мучительная.

– Ее сын, – сказал вскоре Онрек, – выглядит весьма юным.

– Как и я.

– Нет, если поглядеть тебе в глаза. – Похоже, он не понял, что нанес другу рану, ибо беззаботно продолжил: – У Солтейкена и глаза юные.

– Невинные?

Кивок. – Доверчивые. Он еще дитя.

– Добрая мамаша.

– Не она воспитывала его.

«Ах. Значит, Имассы. Теперь я начинаю видеть, понимать…» – Будем бдительны, Онрек.

– Да.

Рад Элалле провел их в расщелину между двумя выступами складчатого камня, по тропке, вьющейся между больших валунов. Впереди показалась деревня Имассов.

Каменные укрытия вдоль скалы. Хижины из бивней, тонкие шесты, на которых сушатся шкуры. Дети чертенятами мечутся между собрания примерно тридцати Имассов. Мужчины, женщины, старцы. Впереди стоит один воин, рядом с ним еще трое – в рваных одеждах, чем-то отличающихся от одеяний местного клана. Чужаки, гости, не желающие смешиваться с хозяевами.

Онрек увидел их – и нахмурился еще сильнее. – Друг, – шепнул он, – берегись этих троих!

Рад Элалле встал рядом с вождем. – Это Ульшан Праль, – сказал он, положив руку на крепкое плечо воина. Жест открытого уважения и признательности. Похоже, он не замечал, какое напряжение этот жест вызвал среди гостей.

Онрек вышел вперед: – Я Онрек Сломанный из клана Логроса. Дитя Ритуала. Я прошу, чтобы нас приняли как гостей среди вашего племени, Ульшан Праль.

Воин с кожей цвета меда нахмурился и что-то сказал Раду Элалле.

Рад кивнул и обратился к Онреку: – Ульшан Праль спрашивает, почему ты не говоришь на Первом Языке.

– Он спрашивает, почему я решил говорить на другом языке?

– Да.

– Мои друзья не разделяют знания этого языка. Я не могу просить гостеприимства так, чтобы они не поняли смысла сказанного – ведь им придется связать себя обычаями хозяев. Они должны понимать, что я обещаю вам отсутствие враждебности с их стороны.

– А ты не можешь просто перевести им? – спросил Рад.

– Могу, конечно. Но я решил предоставить эту честь тебе, Рад Элалле, ибо Ульшан Праль тебя знает и тебе доверяет, тогда как я…

– Очень хорошо. Я переведу.

– Хватит всякой муры, – крикнул Еж, резко опуская на землю мешок. – Мы все будем хорошими ребятами, пока никто не попробует нас убить или еще что похуже. Например, заставить есть какие-нибудь ужасные овощи, вымершие – ко всеобщей радости – по всей вселенной, кроме вашего мирка.

Рад Элалле проявил изрядное мастерство, переводя слова Ежа почти так же быстро, как сапер выпаливал их.

Брови Ульшана Праля взлетели в явном удивлении; он повернулся влево и сделал яростный жест кучке старух.

Еж скривил губы: – Что я такого сказал?

Тралл видел, что Онрек улыбается. – Ульшан Праль приказал приготовить рыбу в дополнение к рагу из баэктара.

– Бак – как?

– Это овощ, Еж. Его можно найти только здесь.

Напряжение вдруг исчезло. Все заулыбались; некоторые Имассы выкрикивали приветствия, другие подходили – сначала к Онреку, а потом – с выражением восторга на лицах – к Траллу. Нет, понял он: так они смотрят на котят эмлавы. Те замурлыкали низкими голосами, когда короткопалые руки начали гладить мех и щекотать за круглыми ушками.

– Погляди на них, Быстрый! – удивленно вскрикнул Еж. – Разве честно?

Колдун хлопнул сапера по спине: – Все понятно, дружище. Мертвецы воняют.

– Ты снова обидел меня!

Тралл со вздохом отпусти поводки и отошел. Улыбнулся Ежу: – Лично я ничего плохого не чую.

Но солдат в ответ скривился еще сильнее. – Может, сейчас ты мне нравишься, Тралл Сенгар – но побудь таким милым, и все изменится.

– Я чем-то обидел…

– Игнорируй Ежа, – вмешался Быстрый Бен. – По крайней мере, когда он болтает. Поверь, только таким путем мне и прочим солдатам взвода удалось не сойти с ума. Игнорируй его… пока он не схватит проклятый мешок.

– А тогда? – непонимающе спросил Тралл.

– Тогда беги, словно сам Худ хватает за пятки.

Онрек освободился из объятий и направился к чужакам.

– Да, – вполголоса заметил Бен. – Они действительно составят проблему.

– Потому что они вроде Онрека? Т’лан Имассы?

– Да, дети Ритуала. Вопрос – зачем они здесь?

– Могу вообразить, что с какой бы миссией они сюда не явились – трансформация глубоко их потрясла. Возможно, в них, как и в Онреке, пробудился дух.

– Да, они выглядят достаточно взволнованными.

Онрек разговаривал с ними недолго.

– Ну? – спросил маг подошедшего Имасса.

Лоб Онрека избороздили глубокие морщины. – Они тоже из Бентракт Имассов. Но из кланов, присоединившихся к Ритуалу. Клан Ульшана Праля – среди немногих отказавшихся. Его поколебали доводы Кайлавы Онасс. Вот почему, – добавил Онрек, – они приветствуют эмлав – словно это дети самой Кайлавы. Итак, между группами пролегает старинная неприязнь. Ульшан Праль тогда не был вождем. Т’лан Бентракт вообще не знали его прежде.