– Этот мир… умирает, – пробормотал Онрек. – Мы все стали иллюзиями?

Кайлава качнула головой, и роскошные черные волосы замерцали. – Готос дал нашему сыну Финнест. Что до остального… ну, сын все мне объяснил. Белокожий Тисте Анди, Сильхас Руин, доставил семя Азата. Семя, замаскированное под дитя. Чтобы принять Финнест, увеличив его силу. Онрек, вскоре врата будут запечатаны, их втянет в себя неказистая башня Азата. Это Королевство – с Азатом внутри – больше не будет блуждать, не будет разрушаться. Оно укоренилось. Таким и останется.

Ульшан Праль подал голос из-за ее спины: – Готос говорил, что Сильхас Руин однажды придет за Финнестом. Готос полагал, что это… забавно. Джагуты, – добавил он после паузы, – такие странные.

Кайлава Онасс сказала: – Ради обретения свободы Руин заключил сделку с Азатом, с умиравшим Азатом. Он выполнил то, что от него требовалось. Теперь Азат возрожден.

– Тогда… нам не нужно было сражаться.

Кайлава скривилась: – Никогда не верь Тисте Анди. – Отвела в сторону сверкающие глаза. – Были и другие… причины…

Однако Онрек не хотел думать о причинах. Он все смотрел на Кайлаву Онасс. – Значит, это была ты… той темной ночью…

Гримаса стала еще злее: – Ты всегда был тупым? Не могу припомнить – клянусь духами, паника все сильней. Конечно, то была я. Ты, твоя рука и глаз привязали меня к камню. Твоя любовь, Онрек. Запретное желание уязвило слишком многих. Но не меня. Я знала лишь, что должна ответить. Позволить говорить сердцу. – Она опустила руку ему на грудь. – Как сейчас говорит твое. Ты вернул плоть и кровь, Онрек. Ритуал выпустил твою душу. Скажи мне, чего ты ищешь?

Он не отводил от нее глаз. – Я нашел, – сказал он.

Каждая косточка в теле застонала, когда Онрек поднялся на ноги. И тотчас же взор его начал отыскивать Тралла Сенгара. Охвативший сердце ужас пропал, едва Имасс увидел друга.

«Тралл, тебя так же трудно убить, как и меня».

Но он увидел и слезы на лице друга. Похоже, день не обойдется без скорби.

На прогалине неподалеку от входа в ущелье Рад Элалле смотрел на следы побоища. Здесь погибла одна из сестер его матери. Здесь полегли трое Имассов.

Он чувствовал сердцем: где-то в окрестностях можно отыскать и труп матери.

Он стоял на смоченной кровью почве и гадал: что же сейчас умерло в душе?

Наверное, вскоре он сумеет отыскать слово.

Невинность.

Быстрый Бен все еще ковылял подобно старику. Ежа это очень веселило. – Сейчас ты таков, – сказал он (друзья направились к тоннелю, ведущему к Вратам Старвальд Демелайна), – каким будешь лет черед двадцать. Скрюченным, жирным. Будешь раскачивать багровым языком гнилой зуб и бормотать какие-нибудь стишки…

– Еще слово, сапер, и ты узнаешь все о зубах. Особенно о выбитых. Удивительно, что парочка зубов не вылетела, когда тебе кость угодила в лоб. Боги, это самая смешная вещь, какую я видывал за всю…

Еж осторожно потрогал громадную шишку на лбу. – Итак, мы свою задачу выполнили. А другие? Как думаешь?

– Скоро мы поймем, – ответил колдун. – Я уже кое-что ощутил.

– Что же?

– В здешнем проклятом мирке растет Дом Азата.

– Что означает…?

– О, много чего. Во-первых, это место стало реальным. Оно будет жить. Имассы выживут.

Еж хмыкнул: – Рад Элалле будет доволен. Воображаю, Онрек тоже.

– Да. Но есть и во-вторых. И оно не такое уж радостное. В Доме Азата будет башня, а в башне врата.

– И?

Быстрый Бен вздохнул: – Ты чертов идиот. Врата в Старвальд Демелайн.

– Ну?

– Именно что ну. Темный Трон и Котиллион. Они используют Азаты, когда им нужно. Теперь они могут войти и в это Королевство. А из него…

– В Старвальд Демелайн? Боги подлые! Ты сделал все это ради них? Это была твоя задача?

– Не кричи, сапер. Мы даже не видели, как сажали Дом. Не видели, так? Но знаешь… меня беспокоит, что знают – или кажется, что знают – проклятые ублюдки. Понимаешь?

– Ох. Чтоб тебе Худ напрудил в сапог, Бен Адэфон Делат.

– У тебя все под рукой? Хорошо. Нам пора к Вратам. Пройдем через один из порталов.

– Пройдем?

– Пройдем. – Тут колдун послал саперу ухмылку. – Скрипачу без тебя никуда.

Сильхас Руин стоял среди древних фундаментов построек Форкрул Ассейлов, медленно и неостановимо сползающих по склону горы. Он поднял лицо к синему небу над кронами деревьев.

Он исполнил клятву Азату.

Отсрочил гибель Скабандари. Кровавый Глаз этого не заслужил…

Он отлично знал: свершенная месть всегда горчит.

Осталось одно дело. Маловажное. Служащее всего лишь личным прихотям. Желанию восстановить баланс. Он мало что знает об Увечном Боге. Но это малое не нравится Сильхасу Руину.

Так что он раскинул руки. Перетек в форму дракона.

Рванулся в небо, расправляя плечи, срывая сучья с древесных стволов. В бодрящий горный воздух. Далеко на западе пара кондоров испуганно шарахнулась, освобождая путь. Но Сильхас Руин летел не на запад.

На юг. К городу, называемому Летерас.

И в этот раз кровь действительно омрачала его разум.

Курган Клюва начался с горстки пепла и черных, расщепленных костей – только это и осталось от молодого мага. Но вскоре на землю полетели другие предметы. Пряжки, застежки, фетиши, монеты, ломаное оружие. Когда кулак Кенеб приготовился дать команду к выходу, курган сравнялся с макушками людей. Капитан Сорт попросила Бутыла о благословении, но взводный маг затряс головой, объясняя, что все пространство, прикрытое магией Клюва, стало мертвым. Вероятно, магия никогда не вернется сюда. Узнав такую новость, капитан отвернулась; Кенеб слышал, что она пробормотала: – Значит, ни одной свечи не осталось.

Морская пехота двинулась к Летерасу. Солдаты слышали рокот взрывов на юге – там Адъюнкт высадила остатки бывшей Четырнадцатой Армии и сейчас отражала атаку оставшихся у Летера сил. Кенеб понял, что взрывы происходят не от магии.

Ему следовало бы повести морпехов в битву, ударить по летерийцам с тыла, потом соединиться с главными силами Таворы. Но Кенеб был согласен с капитаном, Скрипачом и Геслером. Они заслужили, заслужили право первыми напасть на столицу треклятой Империи.

– Другая армия может поджидать за стенами, – заявил сержант Фом Тисси, состроив на лице такое кислое выражение, словно проглотил дерьмо всех трех нахтов.

– Есть такая возможность, – согласился кулак. На этом совещание закончилось.