– Извините нас, – со сладкой улыбкой Мира взяла отца под руку. – Но папа обещал сводить нас с мамой в бар, поэтому, вынуждены покинуть вас.

Виктория кивнула, вновь изобразив улыбку, которая не коснулась ее глаз. Но до того, как мы успели уйти, она сделала свой финальный выстрел:

– Влад, увидимся в понедельник, да?

Он кивнул. А Виктория, откинув рыжие волосы и выпятив декольте еще сильнее, развернулась и с триумфом удалилась. Бегло оглядев зал, я поняла, то не было ни одного мужчины, который бы в этот момент не провожал ее взглядом…

Украдкой я посмотрела на бывшего мужа, желая проверить, остался ли он равнодушен к чарам рыжеволосой красавицы, но он перехватил мой взгляд и вопросительно приподнял брови.

Отчего-то в этот момент мне отчаянно захотелось выпить.

– Мы, кажется, хотели пойти в бар, – сказала я, игнорируя вопрос в его глазах.

Наш путь к бару для меня был подобен пытке. Мы медленно продвигались сквозь толпу гостей, собравшихся в зале, то и дело останавливаясь, чтобы с кем-то познакомиться. С фальшивой вымученной улыбкой, будто приклеившейся на мое лицо, мне приходилось выслушивать приветствия и комплименты совершенно чужих людей, когда единственное, что мне сейчас хотелось – это забиться в свою комнату с бутылкой хорошего шампанского и забыться сном в котором не будет места Владиславу Громову и его женщинам, которых, теперь, после встречи с Викторией, я была уверена, был легион.

Где-то на середине пути Мира отлучилась в уборную, и мы с Владом остались наедине. Я сознательно демонстративно отказывалась смотреть на бывшего мужа, равнодушно разглядывая богато одетую толпу. Но он не привык находиться на вторых ролях слишком долго.

– Хочешь спросить меня о чем-нибудь? – тихо спросил он, наклонившись к самому уху. От его теплого дыхания по моей спине побежали мурашки, а волоски на руках вновь встали дыбом.

Я отрицательно покачала головой, хорошо понимая, что он подразумевал под этим вопросом.

– Это не мое дело.

Мне казалось, Влад хотел что-то сказать в продолжение этой темы, но так и не сделал этого. Вместо этого он поймал официанта в белой форме и вручил мне бокал шампанского.

Едва шампанское заиграло в моем бокале, я сделала большой глоток и закашлялась. Пить так я не привыкла. И шампанское обычно довольно быстро ударяло мне в голову. Но, честно говоря, это было именно то, что мне сейчас было нужно. Так прекрасно начинавшийся вечер теперь казался непоправимо испорченным, и шампанское было самым малым, что могло его хоть как-то скрасить.

Невзирая на предупреждающий взгляд Влада, я демонстративно сделала второй глоток и поставила опустевший бокал на поднос проходящего мимо официанта. Тот подал мне второй бокал, от которого я не отказалась, но благоразумие взяло верх, и я не стала пить из него сразу.

В наступившей тишине звонко прозвенел третий звонок, сообщающий о начале второго акта.

– Нам пора, – произнес Влад. Он взял меня под руку и повел в зал, где уже начинали поднимать занавес.

Дорога из театра домой прошла в молчании. Из-за того, что Мира юркнула в салон первой и заняла место у окна, на которое претендовала я, мне пришлось сидеть посередине. Я постаралась придвинуться как можно ближе к дочери, но, когда Влад занял место рядом, наши бедра все равно соприкоснулись, разнося электрический заряд по всему телу. Я замерла и затаилась.

Влад дал водителю знак отъезжать. Машина тронулась.

– Дыши, – услышала я глухой шепот бывшего мужа.

Я хмуро взглянула на него, но ничего не ответила. Слова в этой ситуации были лишними.

За окном барабанил дождь, струйками стекая по стеклу автомобиля, который уносил нас все дальше от театра. В огромных лужах на асфальте отражались яркие блики от пролетающих мимо фонарей и неоновых вывесок. Дороги в этот поздний час были не сильно загружены, так что мы довольно быстро добрались до нового дома Влада.

Когда машина остановилась, Мира тут же выскочила на дорожку и, спасаясь от дождя, побежала  в дом, а я вновь осталась наедине с бывшим мужем. За время поездки он не сделал ни единой попытки заговорить и сейчас держался немного отстраненно, словно обдумывал задачку, которую ему никак не удавалось решить.

Но, прежде чем я успела выскользнуть из машины через противоположную дверь, он вышел и галантно подал мне руку. Я бы предпочла проигнорировать этот жест, но понимала, что в данной ситуации, это будет выглядеть глупо. К тому же, выпитое за вечер шампанское все еще играло в крови, и я не была уверена, что смогу самостоятельно выйти из машины, не споткнувшись и, как результат, не растянувшись на мокром от дождя асфальте.

Его рука была крепкой и теплой. Пальцы цепко обхватили мою ладонь. Я почувствовала, как от этого собственнического прикосновения кровь начинает быстрее бежать по венам, а в животе что-то подозрительно тянет. Судорожно сглотнув, я подняла глаза на Влада.

Несколько дождевых капель упали на его лицо и застряли в густых волосах. У меня возникло почти нестерпимое желание поднять свободную руку и смахнуть эти капли, провести кончиком пальца по мокрым дорожкам на гладком лице, повторяя движения воды по коже. Я вдруг поняла, то не могу сосредоточиться ни на чем, кроме этих капель. И я не знала, происходит ли это оттого, что я банально перебрала с алкоголем или потому, что я вновь, помимо своей воли, попадаю под очарование Владислава Громова.

– Ксюша, – глухо прошептал он, легонько сжав пальцы. Я мотнула головой, стряхивая оцепенение и, ведомая его рукой, легко вышла из автомобиля на дорожку, ведущую к дому.

К счастью, темнота скрыла румянец, который залил мои щеки, яснее слов выдавая чувственное волнение, охватившее меня от этой нечаянной близости. Я не сомневалась, что от Влада не ускользнуло мое состояние, но он ничего не сказал.

Окутанные моросящим дождем, мы в молчании дошли до дома. Отчего-то никто из нас не сделал попытки пойти быстрее.

После влажной прохлады улицы, дом встретил нас теплом и уютом. Не желая больше испытывать себя на прочность, я решила сразу подняться в комнату, но Влад, не дав мне сбежать, предложил обсудить планы на завтрашний день.

Короткие каникулы в Москве подходили к концу. Завтра был наш последний полный день отдыха. Рано утром в понедельник мы с Мирой должны вылететь в Ростов, чтобы я успела на работу, а дочка – на несколько уроков в школу.

– Я предлагаю поехать в Новогорск, – сказал Влад, сразу переходя к делу. – Мира будет счастлива вновь увидеть друзей детства.

Новогорск, подумала я в отчаянии. Место, с которым связано столько воспоминаний. У Громовых там был огромный особняк, в котором мы с Владом повели лучшее время нашей супружеской жизни. Именно там мы с ним впервые были близки, там прятались от мира в свой медовый месяц и туда вернулись после рождения дочери. Каждое лето Мира отдыхала там с бабушкой и дедушкой, считая это место своим вторым домом.

– Хорошо, – сказала я. – Во сколько ты хочешь выехать?

– Сразу после завтрака. Скажем, в 10 утра? – спросил он, снимая пиджак и небрежно вешая его на спинку стула в гостиной.

Привычным движением он расстегнул верхнюю пуговицу рубашки, потянул за узел и расслабил галстук, обнажая небольшой треугольник гладкой кожи, покрытой тонкими волосками.

Я сглотнула набежавшую слюну, помимо воли уставившись на кусочек открывшейся плоти. Черт бы побрал этого мачо! Пару часов назад он открыто флиртовал с рыжеволосой Викторией, а сейчас испытывает на мне свои таланты соблазнителя.

С неимоверным усилием я отвела глаза и кивнула. Мне нужно было скорее убираться отсюда. Но я не успела сделать и шага, как меня остановил тихий, непривычно робкий голос бывшего мужа.

– Ксения. Тебе понравился сегодняшний день?

Я вдохнула. Что он ожидал услышать в ответ? Что я каждую секунду боролась сама с собой и с непрошенными чувствами, которые просыпались во мне под его влиянием? Что я почти забыла о той боли, которую испытала в браке с ним? Что просто находиться рядом было странно и успокаивающе одновременно, будто бы я после долгого путешествия вернулась домой?