– Ешь, – скомандовал Влад. – И не смотри на меня так, будто жаждешь моей крови, – он усмехнулся. – Эту жажду утолишь позднее.

От его явного сексуального намека и уверенности в том, что он добьется своего, перед моими глазами заплясали красные искорки гнева. Я сжала в руках ножку бокала с водой, готовая в любой момент поднять стакан, выплеснуть его содержимое в лицо несносному бывшему и бежать, бежать отсюда и от него без оглядки.

Мои глаза встретились с взглядом Владом. Он слегка приподнял брови, будто призывая дать волю своим чувствам, и плевать, что он окажется жертвой этих чувств. Но я сдержалась. Нарочито медленно подняла бокал, сделала несколько больших глотков воды и поставила его обратно, пообещав себе, что Влад Громов не дождется моего эмоционального срыва. Вместо этого, я взяла в руки приборы и начала есть. Если не из аппетита, то из-за того, что силы для борьбы мне еще пригодятся.

Придирчиво осмотрев себя в зеркале, я в очередной раз поправила лиф платья, все еще сомневаясь в своем выборе вечернего наряда. Нет, платье было изумительное – очень простое и элегантное. Пудрово-розового цвета, в модном бельевом стиле – на тонких бретельках и с открытой спиной. Оно хорошо сидело. Но, возможно, было чересчур откровенным для случая? Без лифчика, которое невозможно было надеть под него, я чувствовала себя почти раздетой, так что мне хотелось или натянуть поверх свитер, или, еще лучше, стянуть его с себя совсем, надеть любимую пижаму и остаться дома, послав прием в честь открытия отеля Rooms к чертям. Тем более, я так ужасно спала ночью, что кровать так и манила меня.

Вечером накануне, отбив по дороге домой очередную попытку Влада убедить меня в том, что он должен сопровождать меня на торжество, я в полном изнеможении упала на кровать и заснула. Но сны были поверхностными и обрывочными, меня мучила жажда. Было жарко, потом холодно. А под утро я почувствовала подкатывающий к горлу спазм тошноты. В итоге, вместо естественного желания провести большую часть субботы в постели, я поднялась в семь утра, чувствуя себя совершенно измученной и не выспавшейся. И перед тем, как натянуть на себя купленное впопыхах платье, я провела едва ли не час, маскируя темные круги под глазами и болезненный тон кожи. Это, вместе с сомнениями по поводу платья и нежеланием тусоваться в компании малознакомых людей, делали идею не пойти на вечеринку очень заманчивой. Наверное, я бы так и поступила, но в этот критический момент сомнения в комнату заглянула Мирослава.

– Выглядишь просто улет! – протараторила она, плюхаясь на мою кровать. – Фигура у тебя, мама, что надо.

Я недоверчиво покачала головой и еще раз с сомнением взглянула на свое отражение.

– Тебе не кажется, что верх чересчур открытый? Может быть, лучше надеть то платье, которое я покупала на новый год пару лет назад?

– Тот бесформенный мешок из-под картошки? – Мира презрительно фыркнула. – Я тебя умоляю, не говори глупостей. Ты круто выглядишь. Ну и что, что плечи и спина обнажены? Зато ноги прикрыты. И вообще, сейчас все так ходят. Я бы еще поняла, если бы ты была какая-нибудь кривая, но, мам, ты офигенная. Гарантирую, ты будешь в центре внимания!

– Это-то меня и пугает, – со вздохом призналась я. – Может накинуть палантин?

– Это прошлый век! – в притворном ужасе закатила глаза Мира. – Может ты еще накидку, подбитую лисой, достанешь из бабулиного гардероба?

Неожиданно для себя, я рассмеялась. А дочка, спрыгнув с кровати, подошла ко мне и обняла.

– Не волнуйся, пожалуйста. Ничего неприличного в твоем платье нет, – заявила дочь покровительственным тоном. – Оно очень красивое и безумно идет тебе. К тому же, ты же сейчас накинешь плащ? Ну, а на вечеринке, уж поверь мне, ты еще окажешься самой скромно одетой.

Я поцеловала Миру в щеку. Вполне возможно, она была права. Светское общество в нашем южном городе никогда не отличалось излишней скромностью. И платья, куда откровеннее моего, постоянно мелькали в фотоотчетах светской хроники.

– Спасибо, – шепнула я.

Когда в тишине раздался звонок, я еще секунду удерживала Мирославу в объятиях, а потом, со вздохом, достала из сумочки свой iPhone. На экране высветилось имя моего босса.

– Добрый вечер, Михаил Юрьевич, – ответила я.

– Ксения, здравствуй. Извини, мы с Марго не успеваем за тобой заехать, как договаривались. Но, не волнуйся, я отправил за тобой машину. Водитель позвонил мне минуту назад и сказал, что уже свернул на твою улицу.

– Не стоило волноваться, – пробормотала я, чувствуя одновременно досаду, что мне придется все-таки ехать одной, и благодарность, что несмотря на личные обстоятельства, босс предусмотрительно решил за меня вопрос с транспортом.

– Ну что ты, какие волнения? Это самое малое, что я могу сделать для своего звездного дизайнера. Встретимся с тобой на объекте… – он внезапно добродушно рассмеялся. – Хотя, это уже не объект. Это наш реализованный проект. И нам сегодня есть, чем гордиться и что праздновать.

– Да, Михаил Юрьевич.

– Увидимся, Ксения. Марго передает тебе привет.

В трубке раздались гудки. Я нажала на отбой и бросила телефон обратно в сумку.

– Что случилось? – спросила Мира, все это время с интересом прислушиваясь к разговору.

– Ничего. За мной едет водитель.

Мира захлопала в ладоши.

– Как в сказке, мам. У тебя будет твой собственный кортеж. Как у Золушки.

– Да, только хорошо бы, чтобы кортеж не превратился в тыкву, а платье – в мой позор.

Дочка хихикнула.

– Повеселись там как следует. И домой не торопись. Мы с Ленкой собираемся посмотреть весь первый сезон «Дневников вампиров». Если придешь домой раньше – будешь следить за Дэймоном и Еленой с нами.

Я засмеялась.

– Постараюсь рассчитать время правильно, – с этими словами я еще раз чмокнула дочь в щеку, сняла с вешалки свой шелковый плащ и, набросив его на плечи, вышла из квартиры.

Когда я спустилась вниз, сверкающий черный БМВ последней модели уже стоял у подъезда и смотрелся довольно нелепо в этом спальном районе Ростова. Заметив меня, водитель в униформе вышел из машины и галантно открыл передо мной дверь. Внезапно мне вспомнился шофер Громовых, который сотни раз открывал передо мной дверцу лимузина, когда я еще была частью семьи. Но я отогнала от себя мысли о прошлом, и скользнула в пахнущий кожаной обивкой салон.

– Как поживаешь, Ксения? – не успела я усесться на свое место, как замерла, изумленно подняв глаза на человека, сидящего в дальнем от меня углу.

– Сергей, что ты здесь делаешь? – бросила я, чувствуя, как от неприятного предчувствия сильнее забилось сердце.

– Я был с Михаилом Юрьевичем, когда он обмолвился, что он с женой не сможет заехать за тобой, и решил вызваться добровольцем и сопровождать тебя на сегодняшний вечер.

Я попыталась изобразить вежливую улыбку, но, я точно знаю, мои губы в этот момент больше походили на гримасу отчаяния.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Как мило с твоей стороны.

– О, ну что ты, – он сально засмеялся, даже не уловив иронии в моем голосе. – Сегодня я покажу тебе, насколько милым я могу быть.

Я тяжело вздохнула и откинулась на спинку сидения, пробормотав про себя: «Этого-то я и боялась».

Когда машина тронулась, Гаврилов перебрался с края и уселся рядом со мной, вытянув свою руку так, что она оказалась на спинке прямо за мной. Несколько раз он явно нарочно коснулся своим рукавом моей шеи и волос, но, когда я сделала ему замечание, притворно рассмеялся, будто не понял, о чем я.

– Расслабься, Ксения, – протянул он. – Мне кажется, мы с тобой неверно начали. Но у нас гораздо больше общего, чем тебе кажется.

– Сергей, мы с тобой коллеги. У нас с тобой общее место работы и ничего больше.

– Не будь такой злюкой, – он совершенно по-дурацки подмигнул мне. – Я думаю, ты не знаешь, от чего отказываешься.