Дернув уголком губ, Ворон резко махнул рукой. Не испытывая больше его терпение, Гестор поспешил удалиться, жалко уползая как можно дальше.

Быстрый взгляд в мою сторону, осознание, что я его поймала и какое-то… смущенное выражение. Мельком, едва заметно, но Ворон ощутил неловкость за его нерасторопное внимание ко мне.

— Господин.

Уже знакомая мне госпожа «потоптанная полянка» склонилась так низко, что тяжелые груди едва не выпорхнули из низкого декольте. Вызывающе красные губы были как сигнальные огни. Проглотив отвращение к этой леди, я лишь хищно прищурилась.

— Елена.

— Благодарю за приглашение. Я искренне верила, что вы не забудете обо мне, и рада, что оказалась права.

— Ах, да! — передернув плечами, Ворон жестом подозвал слугу, что-то шепнув ему на ухо. — Леди Лоран, из самых искренних побуждений я позволил себе осчастливить вас на правах вашего повелителя.

— Я приму все, что велит ваша воля, — растягивая пухлые губы в улыбке, похотливая гадина обратила свои влажные от счастья и вожделения глаза к моему мужу.

Со стороны коридоров раздался странный звон, словно несколько десятков бубенчиков заиграли одновременно, повинуясь движению воздуха. Тяжело шлепая огромными, шутовскими башмаками, выточенными из дерева, в зал вошел мужчина, в котором я признала лорда Эстера.

Он был облачен в яркую разномастную одежку, кроенную явно не по его меркам. На голове возвышалась трехглавая шляпа, с троицами бубенчиков на концах у каждой. Шрам на его щеке со скотским клеймом уже затянулся, но выглядел воспаленным и рыхлым, напомнив всем, как скор Ворон на расправу.

— Идите сюда, лорд. Вас это тоже касается!

С трудом переставляя неуклюжие ботинки, мужчина подбирался все ближе, шумя как погремушка и приковывая к себе все внимание многочисленных гостей.

На меня он не смотрел. Совсем. Только на Ворона, с полной, отравляющей ненавистью, даже не стараясь это скрыть. Безумец! Самоубийца!

— Как вам ваша новая должность, лорд Эстер? Не жмут ли ботинки? Не давит ли колпак?

— Все… в порядке. Благодарю за проявленный интерес, господин, — слегка отбивая зубами чечетку, прохрипел он, и только тогда я заметила плотный, сковывающий горло ошейник с металлической пластиной в центре и выбитым на ней словом «Шут».

— Раз в порядке, тогда я осмелюсь дополнить и окрасить яркими красками вашу удовлетворительную жизнь. Лорд Эстер, позвольте представить вам госпожу Лоран.

— Знакомы, — буркнул он, даже не взглянув на недоумевающую девушку, которая перестала улавливать суть происходящего, но инстинктивно напряглась.

— Не совсем. Вы знакомы лишь с леди Лоран, а я хочу представить вам вашу новую супругу, будущую леди Эстер, — не скрывая всей жестокости в голосе, сказал Ворон, и повисшая тишина в зале пронзительно зазвенела.

— Господин! — рухнув на колени с ужасающе громким звуком, Елена вжалась в пол лбом. — Прошу вас, господин!

— Я приму твои благодарности после вашей свадьбы. Сейчас можешь отложить признательность.

— Господин!

Девушка таращила полные ужаса глаза, но Ворон был непреклонен, не добавив ни слова. Я же не отводила взгляда от лорда, глядящего на свою суженую, и по телу разбегались ужасающе болезненные мурашки.

Он смотрел на нее, рассматривал, и в темных глазах гремело вожделение, жадность и звериная страсть. Отвратительный коктейль эмоций, который заставил меня сглотнуть горький ком в горле.

Эстер уже забыл о том, что сегодня он шут, и мысленно пользовал свою будущую супружницу, чувствуя слабость девушки. Кто она теперь такая? Супруга клоуна, шута! Еще ниже, еще презреннее, чем он сам. Легкая жертва для расправы.

Крыса, он и есть крыса. Глупое и бесхарактерное создание, идущее на запах крови и мяса. Животное, ищущее себе пропитание для утешения и тщеславия.

— Уведи ее.

Не заставляя себя уговаривать, лорд крепко ухватил девушку за руку, забрасывая стройное тело на плечо. Лоран уже откровенно рыдала, размазывая горькие слезы по покрасневшим щекам, и стучала кулачками по широкой сутулой спине своего нареченного. Но тщетно.

Гремя и звеня бубенцами, Эстер утаскивал добычу в нору, совершенно забыв обо всем вокруг.

После этой сцены еще с десяток человек подошли выразить свое восхищение праздником и поблагодарить за приглашение. Очень осторожно, без лишних слов и провокаций, боясь получить подобное «благословение».

Слуги разносили напитки и блюда. Музыканты играли все громче, подбадривая пьянеющую толпу. Торжество набирало обороты и местами уже напоминало вакханалию, где дамы позволяли себе игриво светить грудью в темных уголках, а господа заметно косели, храбрея и презентуя себя как завидных самцов.

Похоть, пары алкоголя и громкий смех заполняли пространство и воздух.

— Альба, — неожиданно повернувшись, Ворон заставил меня вздрогнуть и повернуться. — Не желаешь вина? Или, может, дичи? Этого оленя я добыл сегодня днем, славно поохотившись.

Странное хвастовство заставило улыбнуться. Словно рисуется передо мной, подчеркивая свое прямое участие в сегодняшнем ужине.

Кивнула.

В этом корсете я, само собой, не смогу набить живот до сытого удовлетворения, но промочить горло хотелось. Атмосфера разврата заставляла краснеть и иссушала.

Покорные слуги сразу же подали мне кубок с вином и вручили сочный кусок мяса, который полагалось есть руками, в знак почтения охоте.

Вгрызаясь в него зубами, я неотрывно смотрела в мужское лицо, замечая, как меняется его выражение. В темных глазах зарождался знакомый мне огонь, жажда и желание. Ворон внимательно провожал взглядом мой язык, слизывающий капли мясного сока, стекающего по пальцам и губам.

— Тебе говорили, что ты ешь так же, как трахаешься? — спросил и пояснил, заметив выражение моего лица. — Вызывая аппетит.

Показательно дожевав, я погрузила испачканный соками палец в рот, прокатившись по нему языком и собирая последние крупицы вкуса. Лицо горело от того, как прилила к нему кровь, вскипевшая от голода в мужском взгляде.

Ворон уже готов был сожрать меня, не пережевывая кости, но, в отличие от лорда Эстера, заполучившего себе игрушку, глаза Ворона отражали непоколебимую уверенность — все будет так, как я захочу.

Он вознесет меня на высоту, чтобы потом вновь уронить на перину постели. В свои сильные руки, к своим горячим губам.

Он будил во мне что-то жестокое, звериное, и я вновь невольно сравнила нас с Вороной и Вороном.

— Подойди.

Грубый, словно острые камни, голос приказывал мне сдвинуться с места, и я не смела ослушаться.

— Ближе, царица. Составь мне компанию.

Вальяжно хлопнув по своему колену, демонстративно развел ноги, позволяя мне занять большую площадь. Слишком близко к нему. Опускаясь, потрескивающими между нами молниями ощущала чужое нетерпение — гудящее в воздухе и разносящее по нему резкий запах грозы.

Убедившись, что я удобно устроилась, Ворон уверенно обвил мою талию руками и придвинул меня еще ближе, прижимая к окрепшему паху и вдавливая его в ягодицы. Шипящий выдох показался мне громким, но, судя по увлеченным пьянкой лицам гостей, — только показался.

— Как ты смотришь на то, чтобы я прямо сейчас взял тебя пальцами, Альба? — прошептал мне на ухо, ошпаривая дыханием. — Сдвинул твое белье и поласкал тебя?

Молчу. Крепко сцепив зубы, молчу, замирая в тревожном ожидании.

— Скажи мне «нет», царица. Я хочу слышать твой отказ, если для тебя это недопустимо, невежливо или унизительно. Одно слово — и я перестану.

Ядовитое обещание несло в себе такую подоплеку, что не уловить ее было сложно.

Выбивает из меня слова, хочет, чтобы я вскипела, сорвалась, стирая с губ прилипшее молчание. Дергает за ниточки нервов, как виртуозный кукловод.

— Одно твое слово.

Горячие пальцы с широкими костяшками ловко ныряют и скрываются у меня под юбкой. Двигаются по голому бедру, не натыкаясь на преграды, и следуют дальше — ближе к тому месту, которое не следовало бы изучать прилюдно.